— Всё что ты сейчас видишь — всё дело рук Мандериуса, — в палату зашёл нездорового вида мужчина в белом халате, — добрый вечер. Эби, ты, как обычно, в своём репертуаре, — нахмурился доктор.

— Магнус, прошу, — Эбигейл подошла к мужчине. — Его зовут Эрик Беккет, и он очень сильно нуждается в твоей помощи.

— Здравствуй, Эрик Беккет, — доктор слегка поклонился в знак своего приветствия. — Останешься? — обратился врач по имени Магнус к ведьме. Та отрицательно замотала головой:

— У меня сейчас есть очень важное дело, но утром я обязательно загляну к тебе, — после этих слов Эбигейл чмокнула Магнуса в щёку и растворилась в воздухе, словно её здесь и не было.

— Вот так всегда, — Магнус грустно вздохнул.

Эрик не сводил глаз с доктора. Внешне тот был похож на Мандериуса: те же чёрные бездонные глаза, узкий приплюснутый нос и жемчужные, почти белые волосы до плеч. Мужчина был высок и недурен собой, а лёгкая, практически незримая улыбка, придавала его образу изюминку. Одновременно с тем что-то их существенно различало со злым колдуном — теплота и доброта, коих у хозяина бала Эрик так и не увидел, сияли на овальном лице доктора Магнуса, ярче дорогих украшений в волосах Мандериуса.

— Я знаю, о чём ты сейчас подумал, — Магнус подошёл к свободной кровати. Каждый шаг давался ему с непомерным трудом. — И ты прав. Я младший брат Мандериуса.

Эрик вздрогнул. Его как будто окатило ледяной водой из проруби.

— Этого не может быть., — осторожно проговорил он, — младший брат Мандериуса погиб. Я прочитал об этом в журнале.

— По моей инициативе, — Магнус кивнул, — один хороший знакомый согласился принять на себя ответственность за моё якобы убийство. Алеред Стефанэс. Древний маг, которому уже наплевать на свою репутацию.

— Я не совсем понимаю, сэр, — Эрик осёкся, — зачем вам это?

— Чтобы огородить свою больницу от Мандериуса.

— Эти ожоги оставил он, — юноша жестом указал на следы древней магии, отпечатанные на своей коже — раны, заботливо обработанные Эбигейл. Неприятный осадок после встречи с Мандериусом вновь стал образовываться на стенках его души в момент, когда Эрик осознал, что находится совсем рядом с братом чудовища, но невероятная успокаивающая теплота, исходящая от доктора, моментально стирала дурные ассоциации — Эрик прекратил сравнивать братьев и осадок сам собой улетучился.

— Поэтому Эбигейл и привела тебя ко мне. Во мне течёт та же сила, что и у Мандериуса, — Магнус закатал белые рукава своего халата, — я помогу тебе, но давай сразу договоримся, что эту ночь ты проведёшь у меня в больнице.

Эрик смиренно кивнул. Останавливать друзей было уже поздно, а действие трав постепенно улетучивалось, и боль возвращалась в прежнее русло.

— Дай мне свою руку, — тихо произнёс Магнус, — она имела прямой контакт с магией и пострадала больше остальных частей твоего тела.

Эрик протянул обугленную руку. Доктор с досадой выдохнул, оценивающе обводя её взглядом. В этот момент его глаза озарил тот самый красный огонь, что горел у Мандериуса во время сражения. Только на этот раз он не излучал каменную злость и пренебрежение ко всему живому, он казался мягким, эфирным и послушным. Алое пламя покорно материализовалось в руке Магнуса и игриво засверкало.

— Тебе повезло больше, чем остальным моим пациентам, — Магнус дотронулся до обожженного участка руки мальчика кончиком своего длинного ногтя, — невероятно, но что-то оттолкнуло основной поток магии, в момент соприкосновения.

— М-м, — задумчиво протянул Эрик, — мне часто говорят, что я особенный.

— Возможно, так и есть, — Магнус с интересом посмотрел на него.

— Ваш брат за этим и позвал меня к себе в замок, — хмыкнул Эрик.

— Мой брат давно не видит света. В его сердце поселилась тьма и, кто знает, что живёт у него в душе. Мандериуса интересует лишь безграничная власть.

— Но разве ему было мало того, что каждый на Серой Площади его чтил и просил о помощи?

— Твоё существование сильно разозлило Мандериуса — он побоялся, что у него всё отнимут.

— Он и до моего рождения не отличался сдержанностью. Не Мандериус ли пытался разрушить барьер, чтобы укоренить свою власть в этом мире?

— Власть — это суждение широкое, и всякий, кто сталкивался с ней лицом к лицу, встречал понятие безобразнее и опаснее, — доктор Магнус горько вздохнул, — апогей аморальных понятий — «жадность». Мандериус всегда стремился завладеть всем тем, что двигалось, лежало или стояло. Он так и не смог побороть в себе жадность. Если не усмирить её в себе, то произойдёт непоправимое — ты захлебнёшься в море крови, увязнешь в этом понятии, и тебе всё равно захочется чего-то большего, чем ты имеешь, даже, если у тебя есть всё. — Доктор щёлкнул пальцами и огненный браслет окольцевал пораненную руку Эрика, — алчность способна на убийство и предательство, ведь чем больше ты получаешь, тем больше просишь, а на случай, если тебе желаемое не дают — существуют «крайние меры»: украсть ради желания, убить ради выгоды. Мандериус раскрыл «жадность» в силе — через силу он добился всеобщего внимания, достиг слепого обожествления. Но ему и этого стало мало — власть на Серой Площади быстро надоела, а уничтожение барьера превратилось для него в шанс получить больше.

— Надеюсь, что жадность его погубит.

— Она уже его сгубила, — Магнус на секунду задумался, — я не хочу, чтобы ещё кто-то узнал про то, что я жив, мистер Беккет. Особенно сейчас, — колдун со всей серьёзностью посмотрел на Эрика. — И я бы попросил тебя ничего не рассказывать своим друзьям.

— А Эбигейл знает, что вы с Мандериусом братья? — Эрик внимательно посмотрел на печальное и измученное лицо доктора.

— Она знает, — Магнус отвёл глаза на заколоченное оконце. В его взгляде проскочили необыкновенная симпатия и нежность к ведьме.

— Когда придёт время, — неожиданно начал Эрик, — вы станете против своего брата?

— Я стараюсь не пользоваться магией, лишний раз не применять её, даже в целях ремонта, но как видишь, — Магнус грустно вздохнул, — не очень-то и выходит. Мандериус — кровожадный человек, и ежедневно он подпитывает свою силу чужой кровью, — маг коротким жестом показал на несколько людей, которые неподвижно лежали на своих кроватях, — эти люди огромное последствие нашей магии.

— Это можно прекратить?

— Ты прекрасно знаешь, что можно.

— Почему вы не желаете пользоваться своим даром? — Воскликнул Эрик, — я более чем уверен, что вам под силу Мандериус. Вы сами сказали, что в ваших жилах течёт одна магия.

— То, что мы называем «даром», может сильно отличается по нашим представлениям. Если для тебя «дар» — это проломить голову кровожадному колдуну, то для меня «дар» — это мерило моей человечности, — Магнус отпустил руку Эрика, и красное пламя исчезло, — то, что он вытворяет с моей душой и телом, невообразимо. Прежде чем делать какие-либо выводы ты должен понять сущность чар. Прочувствовать их природу. И правильно оценить последствия. Как я сказал ранее, древняя магия питается за счёт чужой или родной жизни, за счёт порции крови. Убивая или просто истязая человека, с каждой новоиспеченной жертвой, Мандериус становится буквально неуязвимым, но теряет свою человечность. Я же не хочу становиться вторым Мандериусом. Моя магия ещё жива только благодаря посторонней крови — хочешь, не хочешь, но я вынужден помогать этим несчастным людям. А «дар» получает своё — кровь.

Эрик молчал. Было очевидно, что Магнус ненавидит себя и свою необыкновенную силу и в этом они были с ним похожи.

— В детстве, я часто молил высшие силы, чтобы они отобрали у меня мой дар, — мрачно признался Эрик, — я не хотел общаться с покойным дедом, в силу своей привязанности к этому человеку, не хотел встречать на своей улице давно погибших людей, слушать их и быть хоть как-то причастным к их судьбе. Я не видел смысла в своих способностях, ведь я никак не мог помочь их горю — какой прок в даре, если пользы от него ноль? А у вас есть магия, которая способна противостоять такому кровавому деспоту, как ваш брат, и вы помогаете пострадавшим от его руки.