— Отлично, — Эрик озадаченно потёр лицо, — вы отправитесь навстречу своей смерти, а я буду спокойно лежать в лазарете и отдыхать. Спать и смотреть сны, где вас разрывает в клочья химера.

— Смерть! — неожиданно и восторженно воскликнул Питер, — Клеменс может нам помочь?

Вот о ком действительно думать Эрику не хотелось, так это о Клеменсе. Именно мужчина в чёрном пальто отправил его на практически стопроцентную погибель.

— Клеменс — нейтральная сторона. Он не сможет вмешаться. Да и не станет нам помогать, — скривился Эрик, — хотя сама идея мне понравилась куда больше, чем отпускать вас к химере. Пусть лучше его разорвут на куски.

Был ли мужчина в чёрном пальто поблизости или нелепое стечение обстоятельств таким злым способом сыграло шутку — Эрик категорично не мог утверждать, но полка, угрожающе висящая точно над его головой, словно услышав желчные слова, адресованные Клеменсу, стремительно рванула вниз и с неприятным свистом упала прямо на больную макушку юноши, причиняя дикую боль.

— Ай! — Эрик громко вскрикнул и с усердием потёр ушибленное место.

— Прости, — Эбигейл испуганно подбежала к Эрику, — ты в порядке?

— Да, — неуверенно произнёс тот, — жаль, что я всё ещё помню Мандериуса.

— Полка уже давно шаталась, а мне не было дела до неё, — девушка виновато погладила Эрика по щеке, — прости.

— Ничего страшного, — Эрик протянул то, что осталось от полки, и положил голову на мягкую подушку. Возможно ему и правда стоит остаться дома.

— Значит, решено, — Эбигейл взмахнула кистью руки и полка вернулась на своё место, — мы идём втроём. Но сначала нужно проводить Эрика в больничное крыло и наложить на его раны травы, — ведьма бросила испепеляющий взгляд на Эрика.

— Ага, — мрачно произнёс Эрик, — как на старые, так и на новые.

Эбигейл покрылась густыми алыми пятнами, что на её белой коже было особенно примечательно. Извинившись за странное происшествие, колдунья поторопилась наверх.

— Питер, хоть ты одумайся, — взмолился Эрик, — ты прекрасно видел, на что способен Мандериус. И прочувствовал на своей шкуре, — он многозначительно кивнул на ожог.

— Я видел, но что произойдёт, если Мандериус освободит химеру? Мы не бессмертны, и ты тоже.

Старик Лендер снова похлопал Эрика по плечу и промолвил:

— Ты храбрый юноша, но ты ранен. Мы не можем допустить, чтобы с тобой, дитя, что-нибудь произошло.

— Вы удивитесь. Но я довольно живучий, — Эрик ещё раз посмотрел на Питера, с надеждой, что тот всё-таки одумается и отговорит остальных, — меня только что чуть не убила полка — и как видите — живой.

— Дитя, — мистер Лендер не без тени лёгкого сомнения в голосе проскрежетал: — одно дело полка, но Мандериус… — старик помотал седовласой головой, — нет, дитя, с нами ты не пойдёшь.

— Дважды я не позволю себя обидеть, — задорно подхватил Питер, подмигивая, — а за старика с Эби не беспокойся. Я позабочусь и о нём, и о прекрасной даме твоего сердца.

— Я всё ещё здесь, — недовольно проскрипел мистер Лендер, обидевшись на «старика».

Эрик раздражённо выдохнул. Питер — упрямый до мозга костей, никогда его не послушает, будучи привязанным к одному мнению. Порой, ещё при жизни Аддерли, друзья сильно ссорились из-за различных взглядов: даже мимолётная тема о вкусовых предпочтениях могла развести их по разные стороны баррикады, но сейчас речь шла не о пирожках с вишнёвой начинкой или о тыквенном пироге, а о жизни и смерти.

— Она не дама моего сердца, — сердито проворчал Эрик, — мы знакомы с ней несколько часов.

— И она успела спасти твою шкуру, — хихикнул Питер.

Всё верно. Эбигейл избавила Эрика от верной смерти. Но это его не утешало — Мандериус, каким бы он не казался на первый взгляд, всё равно был во многом лучше остальных. Под нелепым костюмом затаилось зло, и Эрик был уверен, что никому из присутствующих не совладать с магом — чудесное спасение стало чудесной случайностью, а с древним колдовством сможет справиться лишь древнее колдовство.

— Я готова, — откуда-то сверху раздался женский голос.

Эбигейл спустилась к ним в комнату уже переодетая в джинсы и чёрную водолазку, в руках колдунья держала свиток с сомнительным букетом трав. Эбигейл присела на край дивана.

— Приложи эти цветки к лицу, а я займусь остальной частью твоего тела, — приказала она.

Выполнив строгий указ Эбигейл, Эрик обиженно отвёл взгляд. Его одолевала горькая обида и изматывающая мысль, что он находится в одной комнате со стадом упёртых баранов. Пока девушка обрабатывала его раны, он успел подумать о ситуации, которая красочной мозаикой, складывалась у него в голове — все раздумья Эрика сошлись в одном: ситуация вышла из-под контроля. Во-первых, нельзя было отпускать своих друзей одних. Это не только рискованно, но и опасно. Во-вторых, Эрик прекрасно понимал, что Мандериусу сейчас нужен только он. Зачем? Это известно одному лишь Мандериусу и, пожалуй, Клеменсу. И, наконец, в-третьих. Никто в душной комнате не собирался считаться с его мнением, даже лучший друг. Поэтому-то ситуация и вышла из-под контроля, а Эрику не остаётся ничего другого, кроме как обижаться и подчиняться равнодушной, к собственной жизни толпе.

— Что вы будете делать, когда найдёте место заточения химеры? — безучастно поинтересовался Эрик.

— Если Мандериус нас опередит, попытаемся его остановить. Если же мы сможем оказаться на месте раньше, то я наложу дополнительную магическую защиту, — пожала плечами Эбигейл. — Это война, Эрик. Мандериус изначально стремился всеми своими действиями её развязать. И у него получилось: никто из жителей Серой Площади не захочет превращаться в тёмных призраков и, тем более, становиться кормом для льва. Думаю, уже завтра мы поведаем миру истинную правду о Мандериусе. Благо, будет несложно — основную работу проделал он сам.

— А если чары не сработают?

— По крайней мере, мы выиграем время. Это немного, но и немало, согласись. — Эбигейл сделала ему перевязку и затянула бинт в прочный бантик. — Всё, я закончила. Полагаю, будет лучше, если я перенесу его в лазарет, — обратилась ведьма к Питеру и мистеру Лендеру.

— Мы будем ждать тебя здесь, дитя, — встревожено пролепетал мистер Лендер. — Тучи сгущаются.

— Сейчас ты почувствуешь лёгкое покалывание, но в целом будет приятно, — улыбнулась Эбигейл и взяла Эрика за здоровую руку, — у меня большой опыт в магии, поэтому предупреждаю сразу — лучше тебе не открывать рот и не отпускать меня три секунды. Иначе магия поглотит тебя и убьёт.

— Время своё возьмёшь? — Эрик с иронией кивнул на песочные часы, не обращая внимания на нерадостное предупреждение.

— Три секунды, — раздражённо повторила колдунья.

Через мгновение они уже стояли в сыром просторном помещении, где находились десятки больничных коек — молочные огоньки представили взору Эрику старые заржавленные кровати, печально провисающие матрасы, и отваливающиеся спинки. Поверх серых одеял более-менее приличных кроватей лежали изуродованные люди, на страдания которых было больно смотреть: с головы до пяток, их обгорелые тела были сплошь покрыты ожогами и глубокими гноящимися ранами — куда серьёзнее, чем те, которыми наградил их с Питом Мандериус — больные стонали и тихо плакали, пребывая в мучительной агонии. С потолка на Эрика капала ржавая вода, а под ногами, на деревянном покошенном полу росла голубая плесень и мох. Было видно, что больничное крыло не раз подвергалось нападениям — в стенах зияли огромные дыры, а стёкла окон были заколочены досками.

— Что с этими людьми? — ужаснулся Эрик, рассматривая искалеченного ребёнка пяти-шести лет, — кто это сделал? Мандериус?

Ребёнок слабо зашевелил губами, но слов, Эрик так и не услышал. Что-то в этом жалком комке, дрожащем и бьющемся в немой истерике, Эрику показалось чрезвычайно знакомым. Приглядевшись, он узнал в ребёнке девочку у фонтана, в центре Серой Площади. Да, несомненно, это та самая красивая маленькая девочка с огненными рыжими волосами, выпрашивающая платье у родителей, но теперь она не казалась жизнерадостной и милой. От её густых волос осталось одно воспоминание — на обугленной голове виднелся клочок сожженных волос, больше напоминающий теперь пришитые нити. Возле кровати, Эрик не сразу увидел уснувшего отца девочки — Алоис беспокойно спал, уткнувшись носом в холодную стену.