— Ты тоже ни капельки не изменился. Разве что вырос на две головы, — рассмеялся Питер. — Правда, Эрик, что ты принимаешь? Поделись секретом с другом.

— Так как тебе живётся в этом мире? — Скромно проигнорировав вопрос, поинтересовался Эрик. — Серая Площадь, так ведь вы его называете?

— Ты мне лучше расскажи, как ты сюда попал. Я не тупой, Эрик. Ты ведь не умирал. — Вопросом на вопрос ответил Питер. — Ты отличаешься от всех. Правда не пойму чем, но всё-таки.

— А-а-а, — протянул Эрик, — наверное, именно по этой причине ты думаешь, что Мандериус пригласит меня на свой бал?

— Разумеется. Ещё никому не удавалось проникать на Серую Площадь живым. Это знает и младенец.

— Хорошо, — допив чай, Эрик, не зная с чего начать первым делом, просто спросил: — ты ведь знаешь, кто такой Клеменс?

— Понятия не имею, — грустно ответил Питер, — какой-нибудь житель Серой Площади? Или старый знакомый твоего отца?

— Не думаю, что он друг моего папы, но было бы забавно. Клеменс — это Смерть. Его так зовут.

— М-м, — задумчиво протянул Питер, делая из своей кружки несколько глотков и наливая Эрику свежую порцию чая, — мужчина в чёрном пальто?

В знак согласия, Эрик закивал:

— Верно.

— Я видел его один раз в жизни, — Питер задумчиво и несколько огорошено вытаращился на потолок, что-то прикидывая в уме, — точнее, надо сказать, в конце своей жизни. Никогда не забуду его лицо и глаза, — невесело прибавил он. Эрик прекрасно понял, что воспоминания о своём последнем дне даются другу нелегко, и поторопился сменить тему:

— Так, когда, ты сказал, нам принесут приглашения?

— Пока не знаю, может быть после обеда или ближе к полднику, — Питер пожал плечами, — могут вообще не принести.

— Что?

— Шучу я, — засмеялся Питер, — видел бы ты сейчас своё лицо. Я погляжу, что чувство юмора у тебя напрочь отбило.

За окном стояла великолепная погода: не было продувающего тебя насквозь ветра, а жаркое солнце уже проворно скрывалось за горизонтом, окрашивая небо в розовый и оранжевый цвета.

Выпив по три кружки чая и съев абсолютно всё печенье, ребята стали думать, чем бы занять себя до наступления вечера.

— Мы можем сходить в сад, — предложил Питер, — или в лес. О! Мы можем навестить моего приятеля Годвина. Он, это, маг.

— А что, если тебе принесут приглашение, а мы будем прогуливаться в это время или сидеть в гостях? — С магом Эрик уже познакомился, поэтому его куда больше беспокоил вопрос с приглашениями на бал.

— Кажется, что тебя сейчас больше волнует бал, а не наша встреча, — словно прочитав мысли, обиделся Питер.

— Нет, что ты, — спешно проверещал Эрик, — вы мне дороги одинаково.

— Иди ты.

Неожиданно прерывая их маленькую ссору, раздался приглушенный, но настойчивый стук — кто-то упорно стучал в дверь. Через мгновение стало очевидно, что тот, кто находился за дверью, не прекратит подражать дятлу, пока ему не откроют.

— Наверное, это твоё любимое приглашение, — ухмыльнулся Питер, и нарочно умиляясь, сладко вставил: — мне позвать священника, чтобы он связал вас узами брака?

— Ступай уже открывать, — с нетерпением откликнулся Эрик.

— Пойдём со мной. Я хочу увидеть на твоём лице разочарование, когда мне дадут приглашение, а тебе нет.

— Идём, — согласился Эрик, — только сильно не плачь, если меня пригласят, а тебя — нет.

За дверью стояли две немиловидные женщины. Одна из них, на вид чуть постарше другой, была полной брюнеткой с крючковатым носом. Одета она была в серое длинное платье с ярким узором на рукавах. Женщина представилась Эльзой и протянула алый конверт Питеру.

— Вы Питер Аддерли? — Монотонным голосом спросила она, прежде чем отдать долгожданное приглашение.

— Он самый, — празднично произнёс друг Эрика.

— Тогда это вам, — женщина вяло усмехнулась и повернулась лицом к Эрику.

— Эрик Беккет?

— Верно.

— Ваше приглашение, — сухо произнесла женщина и протянула чёрный конверт. Питер озадаченно посмотрел на него, а затем перевёл взгляд на Эльзу.

— А почему конверты разные? Красные закончились?

— Самые важные персоны получают белый конверт. Затем по степени важности: фиолетовый, зелёный и синий, — отозвалась вторая женщина, более молодая, наряженная в точно такое же убранство, как и её спутница, — оранжевый, золотой и для самых низших сословий предусмотрен красный конверт с чёрной полоской. Затем красный конверт с зелёной полосой и наконец, ваш — чисто красный, посланный из вежливости господином.

— Спасибо, до свидания, — буркнул Питер, закрывая дверь перед носами женщин.

— Посланный из вежливости, — передразнил он, — настоящие гиены. Видел, как они наслаждались моим унижением?

Эрик почти не слушал гневную тираду друга. Он открыл свой конверт и из него тут же с негромким хлопком выпорхнул красный дымок. Пёс, в это время с любопытством выглядывающий из арки и принюхивающийся к новому запаху неожиданных посыльных, с диким лаем умчался в соседнюю комнату, а Эрик высыпал содержимое конверта к себе на ладонь. Внутри конверта лежал золотой ключ, приклеенный к пожелтевшей бумаге. Отклеив его и сунув в карман, Эрик принялся читать то, что было на бумаге: «Мистеру Беккету. В предоставленном письме извещаю Вас, что Вы приглашены на бал, который состоится в шесть часов сегодняшнего вечера. Убедительная просьба не опаздывать. С уважением, г-н Джоув Мандериус, Первый Советник Верхней Коалиции».

— А у меня нет никакого ключа, — разочарованно выдохнул Питер.

— Чтобы это могло означать?

— Может быть, мистер Джоув забыл его вклеить? Как-никак, он уже старый. Сколько ты говоришь ему лет? Сорок тысяч?

— Да нет. Я про приглашение в целом. Почему Мандериус сделал акцент на мне?

— Возможно, ты ему больше по душе, а так, я без малейшего понятия. Мне вообще никогда не была ясна его система отбора.

— Вот именно, — Эрик раздражённо фыркнул, — система отбора. Он сортирует людей, как мусор.

— Во все времена существовали сословия, — заметил Питер, — и этот мир — не исключение из правил. Так. У нас есть два часа до бала. Чем займёмся?

— Прогуляемся до сада? — механическим голосом предложил Эрик. Он не сводил глаз с текста письма, вновь и вновь перечитывая его плавающие строчки.

— Слушай! А ведь эта горгулья не назвала цвет твоего конверта, когда перечисляла его разновидности, — вспыхнул Питер, — я только сейчас понял.

— Теперь это не важно, — Эрик аккуратно сложил письмо, и, упаковав его обратно в конверт, положил в карман к золотому ключу.

Причудливый сад, куда они с Питером немедленно направились, испускал душистый аромат свежей скошенной травы и пах домашним малиновым вареньем, чудесным образом, смешавшимся с пряным благоуханием вишни. Он был маленьким, но опрятным: круглой формы кусты росли строго вдоль проложенной массивными камнями дорожки, а огромные деревья с синими лепестками и гладкой на ощупь корой, зигзагами пролегали на широкой лужайке, теснясь по соседству с белыми стройными деревцами. Помимо декоративных цветов, Эрик увидел чащу из вишнёвых и малиновых кустов и множество изящных скамеек с подвешенными за прочные ветви качелями.

— Вот, что мне нравится в этом саду, так это вишнёвые деревья, — Питер бодро сорвал целую горсть бордовых ягод, и незамедлительно отправил их к себе в рот, — в любое время года они цветут и пахнут. — Блаженно причмокивая, выпалил мальчик.

Друзья долго блуждали по тропинкам сада, натыкаясь на декоративные цветы и собирая ягоды. Питер, так же показал другу неглубокое прозрачное озеро, по его словам, способное исцелить любую рану. Пока Пит красноречиво рассказывал, как не так давно ему довелось понежиться в прохладном источнике здоровья, Эрик случайно встретил взглядом деревянную табличку, на которой чёрным по белому было написано: «в озере не купаться».