По сути, под властью мятежников оставалось последнее графство, Кастро. Пытаясь спасти положение они объявили его республикой и провели выборы президента. Кто бы сомневался, что этот пост займет граф Алвару де Кастро. Их легитимность выборов вызывала сомнения. Да и другие не спешили признавать новоиспеченное государство.

Но графу нечего терять. Император заочно приговорил его к окончательной смертной казни через повешение. Весьма редкое явление. Дворян расстреливали. Графам, при их желании, позволяли командовать своим расстрелом. Это считалось особым шиком. Да и то, обычно обходилось потерей одной жизни. А тут…

Первый же указ подписанный президентом был о том, что каждый сражающийся за независимость получит в собственность шесть гектар плодородной земли. Даже если поступивший на службу погибнет, надел унаследуют его наследники. Кроме того, будут выданы подъемные на первичное обзаведение хозяйством. Но это уже после войны.

Вот только выиграть в ней шансов у восставших практически не было. Вокруг архипелага являвшегося последним оплотом сопротивления рыскали каперы и флот императора. Торговля приказала долго жить, если не считать редких контрабандистов. Склады забиты каучуком, который успели вывезти со всех хранилищ. Вот только он не может храниться вечно, а имеет свойство портиться.

Поставки оружия и боеприпасов прекратились, своего производства в Бразилии фактически нет. Если не считать небольших оружейных мастерских. В этом же регионе отсутствовала даже такая малость. Состоятельные бароны предпочитали покупать все необходимое, а не развивать промышленность.

Несколько транспортов со снаряжением для мятежников были перехвачены. Как результат, серьезные финансовые потери. Де Кастро был вынужден заявить, что отныне он готов платить только за груз доставленный непосредственно в гавань Белена, столицы провинции. Вот только те крохи, что все же прорывались через блокаду, не могли удовлетворить потребности новоявленной республики.

Совет директоров банка, куда входил и Арцман, решил, что возможная выгода дальнейшего финансирования сепаратистов, не перевешивает риски. О чем тот и поспешил сообщить своему компаньону. Похоже гражданская война вскоре сойдет на нет, превратившись в партизанскую. Потребности императора в поставках уже не столь велики. При таких раскладах о больших барышах стоит забыть.

А вот с этим Борис был готов поспорить. Денег мало не бывает. И уж тем более по его планам. А они включали в себя покупку парусно-винтового клипера в стальном корпусе. Такие сейчас все более популярны у каперов. Они совмещают в себе автономность и приличную скорость. Измайлов же собирался использовать его в качестве плавбазы.

Это конечно обойдется чуть не вдвое дешевле, чем строительство. Если покупать из трофеев, на что у членов Добровольного флота был приоритет. Но и переоборудование под свои нужды удовольствие не из дешевых.

Изначально Борис собирался направиться в Бразилию, чтобы выжать как можно больше опыта. Но коль скоро пожар войны там затухнет куда раньше, чем он вступит в дело, остается попробовать успеть заработать на военных поставках.

Ситуация с налаженным процессом переделки берданок резко изменилась. Комиссия генерального штаба Российского царства неожиданно приняла на вооружение винтовку нового образца, калибром в три линии, конструктора Мосина. Никто не мог ожидать, что вопрос решится столь стремительно. Но конструкция нового оружия оказалась столь удачной, что практически не потребовалось никаких переделок. Можно сказать, попадание в десятку с первой попытки.

Если Борис ничего не путал, то в его истории это случилось в тысяча восемьсот девяносто первом году, и изначально она не носила имени своего создателя, считаясь комиссионной. Сейчас же шел только восемьдесят девятый. Впрочем, это другой мир и наряду со сходством, тут более чем достаточно отличий.

Бояре понимали, что процесс перевооружения затянется не на один год. Поэтому количество заказов на переделку сократилось. И загруженность мощностей завода Москаленко уменьшилась. Зато появилась возможность выкупать винтовки по достаточно низкой цене. Чем приемная мать Бориса, по его настоянию и занялась.

Загрузив в трюмы «Разбойника» десять тысяч берданок и десять миллионов патронов, он отправился в Бразилию. Главное, чтобы там все не закончилось до его прибытия. Все же, что ни говори, а двухмесячный переход, срок довольно долгий. Если бы еще была связь по телеграфу, то можно держать руку на пульсе. А так, идут по сути, на обум.

Рыченков уже привычно занял место на капитанском мостике. Носов, с помощниками, остался в Голубицком достраивать «Новика» и проводить ходовые испытания. Григорий со своими подопечными артефакторами в арендованной мастерской.

— Ну как тут у вас дела, Вячеслав Леонидович? — поинтересовался Борис у художника.

— Замечательно. Кстати. Ко мне обратились несколько морячков. Хотят попробовать себя в рисовании.

— Ну, это нужно разговаривать с Евгением Николаевичем и Валентином Эдуардовичем. Если посчитают, что можно ввести в учебную программу этот предмет без ущерба для общего курса, то не вопрос. Как говорится, не хлебом единым.

— То есть, по этому поводу мне разговаривать с ними?

— Ну, если хотите, могу и я поговорить, — пожал плечами Борис.

— Не стоит. Вы не против, а там, я и сам могу поговорить.

— Слева по борту парус! — раздался голос сигнальщика с вороньего гнезда.

Вообще-то, туда проведена телефонная линия, соединяющая наблюдателя с мостиком. К тому же, там ведь располагается и центральный дальномерный пост. Так что, оперативная связь в бою совсем не помешает. Правда, основная роль в бою отводится командирам плутонгов, мостики которых оборудованы такими же приборами. Но мало ли что может случиться. А воронье гнездо это дно из самых безопасных мест во время боя.

Кстати, оптический дальномер опять изобретение Бориса. И на этот раз в большей мере. Не сказать, что в прошлой жизни его отличали таланты в области точных наук и механики. Но вот тут… Все же статы этого мира работают, и Интеллект является реальным подспорьем. Ток вот, дальномерный пост должен иметь связь. Этот же выкрик, скорее дань традиции, от которой они пока не спешили отказываться. Не мешает же.

Борис, как и все на палубе посмотрел в сторону предполагаемого нахождения судна, но ожидаемо ничего не заметил. Что в общем-то не удивительно. Наблюдатель находится на высоте двадцати пяти метров и линия горизонта для вдвое дальше, чем с верхней палубы.

Влекомый любопытством, Измайлов направился в ходовую рубку. Сейчас вахта Привалова, и он уж наверняка получил развернутый доклад от сигнальщика. До цели около сотни морских миль и вполне возможно нарваться на капера.

С замершей торговлей их число значительно сократилось. Ну не толкаться же задами. Но сомнительно, что они убрались все. Опять же, корабли бразильских донов наверняка не отстаиваются в гаванях.

— Что тут, Ярослав Андреевич? — поднявшись на ходовой мостик, поинтересовался Борис.

— Пока понятно, что это барк. И не ясно, есть ли у него машина. Дым не наблюдается. Курс так же непонятен. Я вообще не понимаю, к чему мы держимся за этот анахронизм с криками из вороньего гнезда. Только вносит сумятицу, — ответил мичман, несший вахту.

— Дорофей Тарасович моряк старой закалки, вот и не торопится вводить перемены.

— Можно подумать я молодой. Тоже походил под парусами. Но тогда не было телефонов. Теперь же вот они.

Через полчаса стало очевидным, что неизвестный является парусно-винтовым судном, которое поспешало на пересечку «Разбойнику», мало подняв все до единого паруса, так еще и задействовав машину. И в этой связи в ходовую рубку поднялся уже сам шкипер.

— Ну и что думаем по этому поводу? — поинтересовался он у собравшихся офицеров.

— А чего тут думать. Наверняка капер. С чего бы ему так напрягаться, — пожал плечами Привалов.

В подтверждение этих слов на борту неизвестного вспухло белое облачко пушечного выстрела. Его звук долетел практически одновременно со снарядом прочертившим дымный след поперек курса «Разбойника». Явственный приказ лечь в дрейф. Впрочем, полагаться только на это капер не стал, и потому начал отстукивать семафор, дублируя этот приказ. Вообще-то, обычно делается наоборот. Но похоже капитан решил продемонстрировать серьезность своих намерений.