— О, нет, нахрен таких союзников.

— Но он может оказаться полезным.

— Нет уж! Ни за что! Он воняет!

— Тут все воняет! К тому же, его можно отмыть… А вдруг у него есть интересная квестовая линия? Да и «Padoru» не говорит, и то хорошо.

— Мастер…. Вы меня пугаете…. Хватит разговаривать с самим собой… — заныла Чесити, для которой мой моно-диалог стал шоком.

— Расслабься, Мелкая.

— Ладно…

Мы топали за этим странным типом уже довольно прилично, но конца его маршруту не было видно. Зато я обнаружил крайне любопытную деталь.

— Мелкая, тебе его штаны не кажутся знакомыми.

— Что? Я не обр… — пусть я её толком не видел в темноте, но буквально почувствовал реакцию девицы. — ЭТО ЖЕ МОИ ШТАНЫ! — воскликнула она, и пришлось поспешно заткнуть ей рот, но уже было поздно.

Дура!

Гном аж подскочил, резко оборачиваясь, но уже было понятно, что нашу слежку спалили, так что я сделал шаг вперед и провалился в Тень, а затем выскочил из неё прямо позади гнома.

Тот почувстовал это и резко развернулся, едва не вспоров мне брюхо своим зачарованным ножичком, но из-за коротких ручек и моей проворности получил кулаком прямо в рожу.

Гном кубарем покатился по земле, ударившись макушкой о каменную стену, и обмяк.

— Мастер, вы его убили! — воскликнула Чесити, выскочившая из мрака.

— Да перестань, он жив. Наверное…

— Хнык… мои штанишки… — всплакнула Чесси, смотря на свою одежду. Мои запасные штаны были ей изрядно велики, а те, что украл гном. Кхм… Я понятия не имею, как он вообще сумел их надеть. Те максимально облегали его ноги, и казалось, что вот-вот разойдутся по швам.

— Обыщи его сумку, — приказал я девушке. Та покривила нос, но приказ выполнила. Впрочем, в сумке ничего полезного не оказалось. Какой-то мусор, немного не слишком свежей еды и собственно все.

— Мои трусы… их тут нет…

— У меня для тебя плохие новости, Мелкая…

— Не-е-ет…

— Да-а-а-а…

— Он не мог… Они же… Керрас!

— Просто смирись, Мелкая. Их нет.

— Я… я могу их вернуть. Вот прям сейчас, — она подступила к гному с целью стащить с того портки и вернуть себе свою собственность, но тут же отступила, зажимая нос. У девушки даже глаза заслезились.

Действительно поражаюсь её обонянию и теперь нисколько не удивляюсь тому факту, что она постоянно ноет. Если бы я так остро чувствовал местный букет ароматов, то ходил бы с затычками для носа. Или отчеканил бы его вообще.

— Вы правы, Мастер. Их нет. Не против, если я в сторонке постою, пока вы будете убивать этого негодяя?

— Для начала давай-ка приведем нашего воришку в чувства, а уже затем будем думать, что с ним делать. Но вначале надо его связать.

Веревка у нас была, так что с путами не возникло больших проблем. Буквально через пару минут гном был связан по рукам и ногам. Чесити откупорила флягу и протянула её мне, чтобы я плеснул водой гному в лицо. У меня же были совершенно иные мысли на сей счет. Я сделал пару глотков холодной воды, после чего вернул флягу удивленной девушки.

— Ну-с, начнем! — объявил я, отвесив воришке смачную пощечину. Тот дернул головой, но в себя пришел только после второго.

— Зо…Золото? — заморгал он и тут же дернулся всем телом, но я крепко прижал его к стене локтем.

— Не дергайся, — произнес я и тут же поморщился. Как же от этого типа воняло…

— Золото! — прорычал он, став зло сверлить меня взглядом.

— Ты по-человечески разговариваешь?

— Золото!

— А кроме… золота?

— Зо-Золото!

— Ясно-понятно… Но ты меня понимаешь? Кивни в знак согласия.

Он ещё чуть-чуть сверлил меня взглядом, после чего нехотя кивнул.

— Прогресс. Ладно, Золотник. Раз ты меня понимаешь, вот тебе второй вопрос. Ты выход на поверхность знаешь?

Тишина.

Покачав головой, я извлек из ножен свой короткий клинок и приставил его к горлу гнома.

— Слушай сюда. Мне в принципе плевать кто ты, как тут оказался и почему тебе вдруг приглянулись женские штаны и труселя.

— А вот мне не плевать! — воскликнула Чесси. Я проигнорировал эту её вспышку эмоций, но на всякий случай поставил себе в голове пометку закупить Мелкой в подарок трусиков.

— Не веришь? — усмехнулся я, смотря в его крайне недобрые глаза. В иной ситуации я бы тут же прикончил этого обитателя канализации, но он действительно мог знать, где здесь выход на поверхность. — Ну, да, я бы тоже не поверил человеку, у которого полчаса назад пытался украсть штаны, но выбора у тебя просто нет. Либо я прямо сейчас тебе по старым традициям отсекаю кисти как вору, либо ты ведешь нас прямо к выходу.

Ещё один недобрый взгляд.

— Золото…

— Это, «да»?

Он кивнул.

— Я знал, что бы договоримся, дружище, — довольно улыбнулся я.

— Золото?

— Спрашиваешь, что будет потом? — догадался я. Что ещё тот мог спросить? В ответ я получил утвердительный кивок.

— Сможешь уйти. Более того, даже нагло стыренные штаны останутся при тебе. Как уже сказал, мне нет до тебя ни малейшего дела. Все, чего мы с Мелкой хотим — выбраться отсюда. Поможешь, и мы расстанемся по-хорошему. Ты вернешься к своим помойным делам, я — к своим.

Гном поерзал, намекая на то, чтобы я его освободил. Но я не спешил. Доверять подобному типу — себе дороже. Нужно держать его на коротком поводке, чтобы наш пленный Колобок случайно не укатился.

Поводок…

А ведь это отличная идея! Хе-хе-хе…

Холькарим приветствовал Его молчаливой переменой. Где-то высоко над головой появилось яркое летнее солнышко, редкие перистые облака неспешно поплыли на север. Даже каменная дорожка под Его ногами нагрелась, словно на неё уже много часов падали прямые солнечные лучи.

Он сделал шаг, и вместе с дневным светом в мертвый город вернулись звуки, порывы ветра, шелест листвы. Сама реальность искажалась, превращая это погребенное поселение в уголок жизни, и все же что-то было не так.

Жители Холькарима. Их стало гораздо меньше. Обычно по возвращении Его приветствовал Бонсар, градоначальник Холькарима. Толстяк не любил никого кроме себя, и когда Он решил возродить память о своей родине, то превратил Бонсара в милого и доброго старца. Это место должно было быть идеальным, без людской жадности и горделивости.

Он не хотел помнить плохого.

Но Бонсар не явился. Его душа исчезла из этого места.

Встав на одно колено, Он протянул руку и коснулся пальцами каменной поверхности. На мгновение иллюзия живого города дрогнула, едва не испарившись, но почти сразу вернулась в исходное состояние.

Сорок три души навсегда были потеряны. Сорок три души, именно стольких жителей он сделал стражами, теми, кто сохранял это место от посягательств извне. И кому-то хватило сил и упорства их всех убить.

Бонсар, Клай, Савес, Джатин, Аралам, Юнор, Вальяр, Тинзиф, Чариз, Терач, Диол, Эфин, Йасиф, Киош… и много кто ещё. Он знал каждого по имени, каждый был дорог его сердцу.

Но ключевое слово здесь «был».

Этих сорока трех душ больше не было. Они были вырваны из этого места, и даже Он не способен был вернуть их назад. Это должно было злить или хотя бы печалить. Даже попытка представить наглого вторженца, посмевшего посягнуть на самое сокровенное, не заставило ничего колыхнуться в его сердце.

Это место радовалось Его возвращению. Приветствовало своего создателя и хозяина, но Он сам ничего не ощущал. Это безразличие пугало даже его самого. Как мало в Нём осталось от человека?

А был ли он человеком? Или это бог получил память смертного при своем рождении? Когда-то он действительно размышлял над этими вопросами и даже испытывал какие-то эмоции на этот счет. Но это было слишком давно. Нынче Его не слишком волновали подобные вещи.

Выпрямившись, Он пошел дальше, ступая босыми ногами по камню. Исходящая от дороги едва уловимая прохлада заставляла колыхаться что-то в глубине души. Старые воспоминания, блекнувшие от столетия к столетию. Это место должно было стать Его вечной памятью, но стало лишь надгробием. Вернувшись сюда в очередной раз, Он вспомнил, почему перестал сюда приходить.