— А мама Сони? — Поинтересовалась после недолгой паузы и по тому, как Дубов презрительно сжал губы, поняла, что история будет увлекательной.

— С ней мы встречались всего пару месяцев, расстались, а еще через месяц выяснилось, что она беременна. Соня — результат крайне способной и изобретательной девушки с четко поставленной целью обеспечить себе безбедное существование.

— И ты так спокойно об этом говоришь…

— Я обожаю малую. — Кирилл искренне улыбнулся, но через мгновение его гримаса превратилась в жуткий оскал. — Ни о каком великодушии тут речи не идет. Ее мать сейчас очень жалеет о своей предприимчивости.

Мне. Стало. Плохо.

Дубов пугал на животном уровне не смотря ни на что. И даже интимная близость не выступала гарантом защищенности от него. Обещал, что не обидит, но это — пока. Страсть имеет свойство угасать.

Аппетит пропал в одну секунду. Я встала и решила набрать в чайник воды. Руки противно задрожали. Удав как-то учуял, что сказал лишнее.

— Нелли, знаешь, что отличает тебя от остальных?

— И что же?

— Ты единственная, кого добивался я. Обычно все происходило наоборот.

— Боже. Сколько чести. Не донесу. — Думать о том, сколько у него вообще было женщин — означало жариться на медленном огне. Но болезненные мысли уже забрались в голову. Он и им так же… шептал? А-а-а-а! Спину обдало кипятком.

Повторюсь, наверное, в сотый раз — до него чувство ревности считала чем-то недостойным. Какие отношения без взаимного доверия? Но все давно перевернулось вверх дном. А после новости о собственном муже — о покое могла лишь мечтать.

Знаете, в любовных романах практически всегда главный герой предстает перед читателем с незамутненным прошлым. Оно как бы есть, и всем это понятно, но писатели стараются не омрачать радужный образ. Никто не описывает его похождений до того как. В жизни же все иначе. Просто я не знала раньше, насколько сильно это может ранить.

Ну и главный вопрос — что хуже? Попасть в поле внимания короля, который снизошел к тебе, а наигравшись, выбросил или стать его криптонитом?

— Дело не в чести. — Дубов поднялся, и, сделав шаг, оказался за моей спиной. Обнял. — Не беспокойся о будущем. Ты так мне подходишь, девочка моя… ты бы знала… — Прошептал в волосы.

Челюсть отяжелела и поехала вниз. Как… занимательно.

— Я никогда не страдал от одиночества. Не ярый интроверт, но от общества людей быстро устаю. А тебя мне мало, понимаешь? Не хватает. Когда рядом — все хорошо, уходишь — хочу удержать.

Ну и кто-бы не поплыл, услышав такие слова в свой адрес? Отвечу — я. Из ста процентов размягченного рассудка, остался один, но отрезвляющий. Эгоизм Удава, деликатно выражаясь, смущал. Вопросом-перевертышем подходит ли он мне, явно никто не задавался. Но разве влюбленность даст шанс какому-то слабому голосу недовольства выжить? Правильно. Не даст. А потому недоумение быстро растаяло где-то на задворках сознания.

— … ты серьезно? — Выдохнула растерянно, почувствовав не двухзначный намек на его желание, упирающийся в меня сзади. — Нет… дай я в душ схожу… Кирилл…

— Потом. — Согласился, прикусывая затылок.

Помимо того, что мы оба находились в той фазе отношений, когда секса хочется постоянно и повсеместно, Дубов оказывал на мой организм воистину магическое воздействие. Эти его тихие разговоры, будь они неладны, сводили с ума, затрагивая какие-то неведомые тонкие настройки. И возбуждали до одури.

— М-м-м… ты так вкусно пахнешь… кровь закипает… не отпущу… будешь отрабатывать… каждую… нервную клетку… каждую жилу… которую… вытянула…

Хриплый голос пропитывал хмелем, откровенные ласки заставляли мелко вздрагивать, а язык и губы отправляли прямиком мир, где забываешь обо всем. Он намотал мои волосы на руку, потянул на себя, заставляя прогнуться. Целовал до тех пор, пока не заскулила, после чего впечатался с шипением одним сильным толчком, вероятно не сдержавшись и вызвав сдавленный вскрик. Остановился, тяжело дыша.

— Ш-ш-ш… потерпи… великоват для тебя… я знаю… скоро привыкнешь…

У меня слишком долго не было мужчины, а потому, наверное, все и казалось таким разрывающе классным, острым по накалу и потрясающим в целом. Жесткость и нежность характера целиком и полностью отражали его манеру заниматься сексом. Бархатная беспощадность.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Кирилл останавливал ход времени, выводя на новые, еще неизведанные рубежи собственной чувственности, когда оргазм приближается с неотвратимостью айсберга, движущегося на «Титаник» и ни свернуть, ни замедлить его нет никакой возможности. Насладившись сполна нашим интимным альянсом, его пальцы вернулись к точке, отвечающей за блаженство.

— Давай, моя плакса, давай… сейчас, ну же..! — Страстный приказ подействовал как контрольный выстрел в голову, отрывая от реальности и давая на миг прикоснуться к эдему…

А теперь о личных причудах.

Принимать душ вдвоем — очень приятное времяпрепровождение, скажу я вам. Именно во время этого интересного действа Дубов и ввел меня в ступор, поразив своей наблюдательностью.

— Нель.

— А?

— Ты иногда за моими руками следишь, словно я фокусник… расскажешь, в чем дело? — взяв за подбородок, заглянул с интересом в глаза.

Все отрицания и убеждения, что ему показалось, были пропущены мимо ушей. В итоге выдавил из меня признание с условием, что в ответ раскроет один из своих секретов. Порядком смущаясь, объяснила:

— Это моя слабость. С кем бы я ни знакомилась — в первую очередь смотрю на них. Руки человека для меня говорят гораздо больше, чем его лицо или манера себя вести. Форма, ухоженность, длина пальцев, ногтевые пластины. А у тебя они очень… красивые.

Дубов завис на минуту, после чего поднял правую руку и осмотрел с обеих сторон. Неужели ему никто никогда не сообщил об этом? Удивительно.

— Только не говори мне, что запомнила меня по рукам.

— Не скажу. — Покорно согласилась, пытаясь скрыть веселье.

— Нет уж, я хочу знать. — Кирилла видимо такое признание не устраивало. Интересно, а что ожидал услышать? — Нелли?

— Мы так не договаривались. Это уже второй вопрос. Теперь твоя очередь. Что за странный пунктик, наблюдать за тем, как я вожусь на кухне?

Удав оставил, наконец, в покое свои конечности.

— Мне приятно думать, что во время этого, ты думаешь обо мне. Готовишь для меня. — Пояснил совершенно спокойно, с легкой улыбкой. — Что-то вроде видоизмененного ритуала из древности, когда мужчина добывает мамонта, а женщина готовит и кормит семью. — Сделал паузу и вдруг добавил, понизив тон: — Руки, значит… а хочешь покажу, сколько увлекательного я умею ними делать?

Переизбыток тестостерона, как говорится, был на лицо. Оставалась задача — выжить после всего этого эротического штурма…

Так бы хотелось уже закончить и сжечь блокнот с чувством выполненного долга в камине, но до счастливого окончания моей запутанной истории, как оказалось, еще было далеко.

В постновогодние дни по всем телеканалам начали рассказывать о новом вирусе, возникшем в Китае. Тогда еще никто до конца не понимал масштабы пи… катастрофы, ожидающей весь мир.

Не знаю как Дубова, а меня в силу набирающей обороты влюбленности, мало интересовала новость о странных вкусовых предпочтениях китайцев. Судя по тому, что нам показывают разные передачи о туризме, в стране восходящего солнца вообще едят все, что хоть как-то шевелится.

Десятого января Кирилл развез своих детей по домам. Заставил полететь вместе с ними. Неделю, проведенную вдвоем в доме с видом на Альпы, не забуду никогда. Обож… объелась шоколадом до диатеза. Счастливее меня в те дни не существовало человека на нашей планете. Да и по большому счету последующий месяц тоже. Но, как водится, все было слишком хорошо, чтобы длиться долго.

Описывать в подробностях несколько недель к ряду не буду. Хочу рассказать лишь о самом интересном.