«Сколько трупов на ваших руках?»

«Кто следующий?»

«Иди и смотри»

«После всего вы достойны жизни?»

Две из четырех. Последовательность, по словам Нормана, всегда одна и та же. Но… Ей первая смс пришла семнадцать дней назад.

Все жертвы были так или иначе замешаны в чужих смертях, за которые им удалось избежать расплаты: полиции не хватило или понимания, или улик.

— Ты знаешь больше, чем я в начале и даже сейчас, — Норман прислоняется к столу, накрывает ее ладонь своей. Тепло руки и жест поддержки не дают необходимого эффекта: ее колотит. Серые глаза впиваются в лицо, хватка усиливается. — Скажи мне, Мэдисон. Сэм — соучастник убийства Адриана Бейкера и Лиланда Уайта?

Сэм был скорее информатором. Но вот Марк…

Черт.

— Нет. Нет. Пожалуйста, нет.

Руки не слушаются, блокировку экрана удается снять с третьей попытки. В списке контактов не сразу находится «Марк Пэйдж».

— Мэдисон, что?

Она поднимает руку в останавливающем жесте, Норман отходит на шаг. Гудки в телефоне идут до пятого. После — сброс. Точно как с Сэмом. Все так же, как и начиналось с Сэмом. И Мэдисон больше не решается перенабрать.

— Он знает, — собственный голос ей звучит чужим. Как же здесь душно. Рука сама по себе тянет горловину гольфа. — Он знает, Норман.

— Что он знает?

Телефон вибрирует, оповещает о входящей смс.

«Марк Пэйдж:

Кто следующий, Мэдисон?»

========== VI — Марк ==========

16

Испуганное выстрелом воронье кружило над полем, разрезало крыльями темные тучи. Мэдисон бежала несмотря на то, что снег лез как за шиворот, так и в сапоги. Рука ныла от тяжести ружья. Хлопковое платье промокло до нитки, вязаная кофта не спасала от холода, волосы лезли в глаза, но ей нельзя было останавливаться, вот совсем нельзя. Реку сковал лед и под дрожащим светом фонарика тот проглядывался в следах братьев.

Мэтт увел Марка и взял револьвер.

Мэтт уже один раз выстрелил.

— Сколько тебе было?

— В мае должно было исполниться тринадцать.

В темноте деревья казались чудовищами, Мэдисон жмурилась, тряслась от страха, но не позволяла себе сдаться. Она увидела Мэтта, Марк уже был на земле, и Мэтт не стеснялся бить младшего брата ногами в живот.

Лед был еще слишком хрупок, трещал под ее шагами.

— Почему родители его не остановили?

— Тогда их дома не было, их часто не бывало по вечерам. А Мэтт присматривал за нами, хотя ему было скучно следить за детьми. Он варил нам вкусный горячий шоколад, укладывал спать. А после шел играться с отцовским револьвером. И не все игры заканчивались одинаково невинно.

— Отпусти его, — отец не только Мэтта научил стрелять. Она уперла ружье в плечо, прицелилась. Крупные снежинки падали на лицо и стекали водой к подбородку.

— Ты не выстрелишь.

Марк дрожал, поджимал коленки к груди. Мэтт целился Марку в голову, и младший плакал так жалобно, просил Мэтта остановиться.

— Банки на заднем дворе, белки в сезон охоты. Отец им гордился — Мэтт был отличным стрелком. На то, что Мэтт истреблял соседских кошек и собак, отец закрывал глаза. Как и на многое из того, что творилось в доме.

— Ты позвонила в полицию?

Блейк, конечно же, задает самый важный вопрос.

— Ты правда не знаешь, что в большинстве случаев отвечают детям диспетчера?

Норман держит ладонь по центру ее спины, позволяет сжимать вторую. Бинт пахнет мятой.

Мэтт коснулся ее, а Марк не стерпел. Марк ударил Мэтта подушкой, и пух разлетелся.

Красные пятна россыпью усеяли снег, как те белые перышки деревянный пол. Тело Мэтта пробило хрупкий лед.

— Марк соврал ради меня. Возможно, впервые за свои десять лет, — горечь ползет по груди, вот рту точно пустыня. — Он сказал, что Мэтт повел нас ночью пострелять в снеговиков, но поскользнулся, уронил ружье и оно выстрелило Мэтту в голову.

— На это купились? — хмыкает Блейк и набирает очередной номер из блокнота. В Колумбусе, о чем вчера узнал Норман, у Блейка есть несколько друзей в полиции.

— Отец уладил дела, квалифицировали как несчастный случай. Он простил Мэтту все, что тот натворил, — Мэдисон обхватывает себя поперек груди. — Мать была за отца, вскоре стал и Марк. И при первой возможности в восемнадцать я сбежала сюда с семидесятью баксами в кармане.

В дешевом номере на краю Филадельфии Мэдисон единственный раз за те пять лет повезло: во время выселения ей встретился сын владельца отеля, Сэм Харрис, которому она почему-то оказалась небезразличной.

Блейк прибыл к ней домой буквально за пятнадцать минут, будто дожидался звонка Нормана, а вся та показная ненависть между ними — лишь дань традициям. И после ее рассказа Блейк не стал ерничать больше обычного, сходу раскрыл все карты: в доме Адриана Бейкера полиция тоже провела обыск.

— Голову с верхней частью тела мистера Харриса нашли в подвале.

И теперь «мне очень жаль» действительно не выглядит фальшивым.

Нужно было все сразу им рассказать.

Норман говорит. Норман что-то говорит, но в голове стоит сплошной шум. Блейк подключается в своей обыденной манере, а она, опираясь на стены, доносит себя до ванной и открывает холодный кран на максимум. Обезболивающее прыгает по раковине, скачет местами на пол, Мэдисон выхватывает еще сухие таблетки, выбирает из них три и мигом бросает в рот.

— В порядке, насколько возможно при этих обстоятельствах, — отвечает она через закрытые двери. — Сейчас, Норман. Дай мне пару минут, пожалуйста.

Ей даже не за что себя корить: она уже знала, что так и будет.

Так есть и теперь всегда будет, ничего не изменится. В поле у реки Сайто лежит Марк с простреленной головой. Что стало с ребенком и девушкой Марка — это единственное, что ее тревожит, ведь Блейк дозвонился коллеге, уточнил, не подали ли Марка Пэйджа в розыск по округу за последние полгода. И спустя пару минут получил в ответ: «нет».

Мэдисон достает деньги и беретту из тайника в ванной, бросает в рюкзак, незаметно забирает ключи с журнального столика и выходит из квартиры, пока Блейк продолжает собачиться с Норманом по поводу привлечения к операции ФБР.

До следующего самолета на Колумбус остается полтора часа.

17

Мобильный трезвонит слишком громко, ей нет смысла смотреть на экран, чтобы знать, что это Норман. Датчик сигнализирует о критическом уровне бензина, Мэдисон утирает злые слезы, чертыхается и сворачивает к заправке. До аэропорта осталось не более трех миль.

По прилету необходимо сразу приобрести оружие, а потом наведаться в отчий дом, где последние десять лет жил Марк: перевозку беретты в самолете за час не решить, придется сдать в камеру хранения или охране — благо лицензия всегда в кошельке.

Мэдисон переводит телефон на беззвучный.

— Полный бак? — заправщик в комбинезоне с бейджем «Майк» приветливо улыбается, низко наклоняется к машине.

Света из магазина у заправки почти нет: окна закрыты рольставнями, несмотря на десять часов, только вывеска на крыше ярко горит.

— Да, спасибо, — она снова сбрасывает звонок и протягивает Майку кредитку.

Надо не забыть Норману сказать, откуда забрать машину; совесть смиренно ждет своего часа, чтобы надавать ей тумаков. Снега снаружи по щиколотки намело, и выходить раньше времени совсем не хочется.

— У вашей карты истек срок, — Майк встревоженно глядит на нее и жмет на ручку двери. — Пойдемте со мной.

Телефон оповещает об смс.

— Подождите, я сегодня ею расплачивалась, — она хмурится, переводит на парня недоуменный взгляд.

Майк не встревожен. Майк до чертиков напуган, стреляет глазами на заднее сидение, нервно улыбается и открывает дверь.

Вторая смс вибрирует в телефоне, Мэдисон смотрит на экран:

«Агент Джейден:

Мэдисон, срочно выходи из машины!»

— Хорошо, давайте пройдем к кассе. У меня есть и наличные, — она подцепляет рюкзак с пассажирского кресла, закрывает двери.

Как только они подходят к магазину, Майк наклоняется к ней и шепчет: