В ресторан они спустились по лестнице, устланной красной ковровой дорожкой. Их взглядам предстало просторное помещение с красными коврами, алыми креслами, столиками, покрытыми белыми скатертями и сервированными посудой и столовыми приборами. Гости, разбиваясь на компании, занимали столики по личному предпочтению. Не теряя времени, Синдел повела Талису к ближайшему двухместному столику. В центре ресторана находился небольшой пьедестал, на котором выступали музыканты, сменяя друг друга. Чуть поодаль располагался шведский стол. Девушки были впечатлены, что подготовка столь масштабного события не ограничилась лишь музыкальным концертом. Понаблюдав за людьми возле шведского стола, девушки последовали их примеру. Талиса взяла бокал шампанского и присела за столик.

– Я приятно удивлена! Слушая эту музыку, мне захотелось что‑то изменить, что‑то сделать. Будто во мне пробудилась энергия, которую я раньше не ощущала. И знаешь, Синдел?.. – Талиса повернулась в сторону второго стула и увидела, что он пуст. Девушка крутила головой в поисках Синдел. С её губ сорвался нелепый смешок, когда Талиса заметила сестру, возвращающуюся к их столику. Та несла в обеих руках наполненные едой тарелки, а бокал шампанского закусила зубами. Синдел неторопливо подошла и, поставив сперва тарелки, а после шампанское, поправила платье. Затем, тряхнув пышной копной рыжих волос, элегантно присела на стульчик.

– Ты – мой кумир! – захохотав, сказала Талиса.

– Истинная леди, может перевоплощаться, где угодно и как угодно! – поправила ее Синдел, потягивая шампанское. – Но я всё же слышала твои слова. Будто хочется сделать что‑то безумное, да?

– Да! Ты тоже это почувствовала? Потрясающая музыка! – подхватила Талиса. – И как жаль, что в нашем мире нет таких талантов.

– Уговорила! Я буду играть тебе каждый вечер перед сном.

– О нет, не стоит лишать меня сна! Я слышала твои уроки игры на саксофоне. Удивляюсь, как твой учитель остался жив после таких звуков.

– Саксофон – жалкий инструмент. Дали бы мне тубу, – проговорила Синдел, беря тарелочку с бисквитным пирожным.

– Тубу? – с улыбкой переспросила Талиса. – Я думала, ты любишь контрабас.

– К слову о струнных инструментах! Обрати внимание, как смотрит на тебя вон тот симпатичный скрипач, – Синдел указала чайной ложкой в сторону пьедестала, где на скрипке играл молодой человек.

Талиса повернула голову и увидела, что взгляд высокого блондина прикован к ней.

– Ну чего, Талиса? Долго ещё будешь в скромницу играть? Этот парень глаз с тебя не сводит уже минут пятнадцать, – пробурчала Синдел, пристально вглядываясь в скрипача.

– Никого я не играю, и прекрати на него смотреть! Ты привлекаешь к нам внимание, – прошептала Талиса.

За окном начинало темнеть и в ресторане включились фонарики точечного света и белая гирлянда, висевшая под потолком. Заиграла медленная мелодия, которую исполнял уже другой скрипач, и к столику девушек подошёл молодой человек. Он остановился напротив Синдел и поздоровался:

– Добрый вечер, дамы. Вы изумительно выглядите. Вам понравился концерт?

– О да! Это просто шедевр! – восторженно сказала Талиса.

Незнакомец продолжал стоять рядом с Синдел и смотреть на неё.

– Приятно слышать. Позвольте пригласить вас на танец?! – парень протянул руку Синдел. Девушка посмотрела на раскрытую ладонь, а после медленно перевела взгляд тёмно‑зеленых глаз на лицо молодого человека:

– Скажите, а вы музыкант? – так и не протянув ему руки, спросила она.

– Разумеется, – кивнул молодой человек.

– А на каком инструменте вы играете? – поинтересовалась Синдел.

– Мой спутник жизни – контрабас.

– О, с этого нужно было начинать. Конечно, потанцуем! – девушка поставила бокал на стол и вложила свою руку в ладонь мужчины.

Они прошли в центр танцпола, одной рукой он обнял ее за талию, а второй держал ее руку. Они медленно закружились в танце, и когда Синдел повернулась лицом к столику, где сидела Талиса, то с улыбкой подмигнула сестре и махнула головой в сторону скрипача, который не сводил с неё взгляда несколько минут назад. Талиса улыбнулась и, дождавшись, когда сестра окажется к ней спиной, повернулась в сторону, в которую ей указали. Молодой человек стоял возле шведского стола, боком к ней. Он разговаривал с девушкой, на которую Талиса не обратила никакого внимания. Пользуясь моментом, она окинула его пристальным взглядом с ног до головы. Высокий, статный мужчина в чёрном костюме. Две верхние пуговицы рубашки были расстегнуты и воротник небрежно распахнут. В правой руке он держал бокал вина, а из нагрудного кармана пиджака выглядывала бутоньерка из красной розочки.

«Как же тебя зовут»? – неосознанно подумала Талиса.

Она всматривалась в эти изящные скулы, которые придавали мужественности и благородности. Неожиданно их взгляды встретились. Мужчина повернулся и посмотрел на Талису. Секунду девушка всматривалась в его голубые глаза и, смутившись, поспешно отвернулась. Взяв бокал шампанского, девушка отвернулась в другую сторону и сделала глоток алкоголя.

Скрипач закончил играть и Синдел, поблагодарив кавалера за танец, направилась к своему столику. Прямо перед ней две девушки в длинных светлых платьях, увлеченные беседой, столкнулись со старичком, который нёс две тарелки. Посуда повалилась на пол, а мужчина упал на одно колено. Синдел резко остановилась, боясь задеть его, а сами девушки, даже не обратив внимания на упавшего старичка, разглядывали свои платья на предмет пятен и громко ругались:

– Загляделся куда не надо?! Вперёд надо смотреть! Испачкал нам платья!

Они развернулись и ушли. Синдел проявила жалость и присела на корточки, стараясь помочь пожилому мужчине.

– Синдел, я помогу! – крикнула Талиса, вставая со стула, но сестра остановила её жестом руки.

Сев на место, Талиса обеспокоенно наблюдала, как девушка в корсетном приталенном платье изумрудного цвета, стоя на коленях, собирала личные вещи мужчины, выпавшие из карманов. Подоспели официанты и принялись убирать разбитую посуду и испорченную еду. Синдел помогла старичку подняться на ноги, и, приняв от него благодарственные объятия, наконец направилась к своему столику, осторожно переступая через осколки стройными ножками, облачёнными в чёрные босоножки на высоком каблуке.

– Синдел, всё в порядке? Вот женщины какие, да? Так поступили со старичком, просто ужас!

– Да брось, Талиса, всё нормально! – села за стол Синдел, поправляя прическу.

– Нет, ненормально! Он этого не заслужил. Пришёл сюда отдохнуть, а его невежи какие‑то обижают, – продолжала возмущаться она.

– Тебе дедок, что ли, понравился? – решила отшутиться Синдел. – Познакомить?

– Что? Нет! Да ну тебя! – обиженно буркнула Талиса, глядя на заливающуюся смехом сестру.

– Знаешь, мне определенно нравится этот парень. Он рассказывал мне об особенностях игры на контрабасе и даже сказал, что обучит меня нескольким мелодиям, – решила сменить тему Синдел, изображая, что играет на воображаемом контрабасе.

– В таком случае, передай ему мои соболезнования, ибо у тебя нет совершенно никаких способностей к музыке. И не ты ли говорила, что музыка – это скучно, а музыканты – бездельники? – с улыбкой подметила Талиса. – Дай‑ка вспомню? Это же ты восхваляла живопись и бранила музыку как искусство? Поправь меня, если я ошибаюсь?

– Всё ценное, дорогая моя, заключается не в написанных картинах, которыми мы любуемся, и не в музыке, которую слушаем. Самое ценное – душа, которая создает эти шедевры. Ведь всё это делается для чего‑то или во имя кого‑то – вот это уже интересно.

– То ли – это концерт, то ли – это парень, но мне явно нравится, как ты мыслишь, – с удивлением подметила Талиса.

– Ну, а ты? Почему не заговорила с тем красавцем?

– Да вот ещё! Я сюда не за мужчинами гоняться спустилась.

На пьедестале сменился ни один десяток музыкантов. Выступал и контрабасист, с которым познакомилась Синдел. Девушка с улыбкой наблюдала, как он играл. После него был саксофонист и арфистка. И вот снова заиграла скрипка в руках уже знакомого девушкам скрипача. Талисе представилась возможность оценить его мягкие черты лица. В его красоте было что‑то дьявольское, и именно эта загадочность и порочность придавала ему особую привлекательность и магнетизм.