– Видишь меня? – он показал ей указательный палец, стал двигать им вправо-влево.

Глаза девушки испуганно следовали за пальцем.

– Зрительные рефлексы в норме, – комментировал Инок. – Теперь слух. Ты ме-ня слы-ши-шь? – громко спросил он.

Она утвердительно замотала головой.

– Отлично! – он поднял большой палец вверх и улыбнулся. – Добро пожаловать в мир Живых.

Федор-1 подкатил к ним и взглянул своими электронными глазами на девушку.

– А она красивая, – и он подмигнул Иноку.

– Заткнись. Она же все слышит, – Живой толкнул машину.

– Запрещенный прием! – Федор-1 закрутил манипуляторами, как будто потерял управление.

Лета лежала на кровати в довольно унылом помещении. Все было серо вокруг, как будто разом притушили цвета. Они вроде были, но в отличие от виртуальной реальности, в которой она жила раньше, лишились ненасыщенности, стали грязными, тусклыми.

Она пыталась поднимать руку или ногу, но они были нестерпимо тяжелыми, словно к ним привязали массивные оковы.

Инок заметил страдание на лице Леты.

– Не пытайся. Гравитация будет давить на тебя еще очень долго. Надо привыкать, тренировать мышцы, – он подсел на кровать.

– Да, я вижу… Ты такой…– она не могла подобрать слова, разглядывая его полуобнаженный торс.

– Мощный? – он улыбнулся.

– Да, такой сильный… Теперь я понимаю, зачем это здесь. У нас там другие идеалы.

– Видел ваши райские души. Ни парень, ни девушка… Я сам такой был.

– Ты тоже оттуда? – Лета удивилась.

– Само собой. Я стал Живым так же, как и ты.

– И сколько здесь таких, как мы? – поинтересовалась Лета.

Инок отвернулся, встал с кровати, будто вспомнил, что должен что-то сделать.

– Не много. Еще увидишь… – он спешно сменил тему. – Тебе надо поесть. Ты, наверное, догадываешься, что теперь придется постоянно есть.

Он поднес ей чашку с чем-то вроде каши или пюре.

– Что это? – видно было, Лете не очень приглянулось содержимое посуды.

– Все необходимые для физического тела ингредиенты. Поначалу может не понравиться. Но со временем привыкнешь.

Лета взяла в руки и слегка отхлебнула, закашлялась, но старалась не подать вида, что похлебка была отвратительной.

Инок рассмеялся.

– Да-да, знаю. Мерзопакостно. Но если хочешь здесь выжить, придется привыкать… – ему снова пришлось сменить тему. – Итак, будем знакомиться? Я – Иннокентий или просто Инок, смотритель планетарной базы «Ковчег», слежу, чтобы ваш корабль с миллионами виртуальный душ не плюхнулся на землю, – он протянул девушке свою большую ладонь.

– Лета, помогаю искусственному интеллекту нашего корабля придумывать что-то новое. Это единственное, чему машина так до сих пор и не научилась, – она вложила в его ладонь свою малюсенькую ручку.

Они посмотрели друг другу в глаза. И смутились.

И тут Лете стало плохо. Ее затошнило.

Инок прыгнул за спец пакетом.

– Все нормально. Такое будет повторяться. Гравитация – неприятная штука. Я отвернусь.

Он слышал, как ее стошнило. Его глаза были полны грусти.

Инок сидел за пультом в полумраке, постукивая по клавишам компьютера и отбирая данные, всплывающие в воздухе в виде голограммы. На виртуальном мониторе отражалась условная звездная карта и путь станции по орбите.

Здесь же в комнате, еле различимая в тусклом свете, спала Лета. Она стонала.

Смотритель базы с грустью взглянул не нее.

– Федор-1 и Федор-2, идем со мной, – полушёпотом скомандовал Инок.

Роботы шумно активировались.

– Тише, вы, безмозглые железячки!

Машины застыли в причудливых позах.

Инок сорвал со стула куртку и выскользнул из помещения через металлический люк. Федоры нырнули за ним.

Они поместились в грузовой дрон. Инок активировал голосовое управление и указал точку следования:

– Склад № 12.

Летательный аппарат поднялся в воздух. Город снизу был похож на огромный завод. В цехах копошились сотни роботов. Сверху над всем этим индустриальным пейзажем нависал циклопических размеров купол.

– Как думаете, железяки, можно к этому привыкнуть? – завел разговор с роботами Инок, обведя рукой картину техногенного пространства вокруг.

Федоры, занимающие каждый свое место в нишах дрона, повернули механические головы друг на друга, их глаза-мониторы округлились.

Федор-1 поинтересовался:

– Кому отвечать?

– Елки, сами решить не можете?

Федор-2 взял инициативу:

– Исходя из вашего эмоционального состояния, этот вопрос не касается вас.

– Как ты догадался? – съязвил Инок.

– Если говорить о новенькой девушке, то по данным статистики «оживления» с вероятностью в 99% она умрет.

Инок опустил голову на грудь.

– Как этого избежать? – процедил он сквозь зубы.

– Есть только один способ выживания здесь. И вы его знаете, – металлическим голосом доложил Федор-1.

Кажется, в этих фразах машины слышалось сочувствие. Или Иноку этого хотелось слышать.

Лета спала и видела реальный сон. То было совсем не похоже на фантазии, в которых она купалась, когда подключалась к ИИ на космической станции. «Реальный сон» был куда реальнее и от этого тяжелее, мрачнее… Словно в нем тоже появилась гравитация. Теперь она понимала, на что себя обрекла. Не только ее физическое тело налилось свинцом, но и мысли, видения и сно-видения пропитались земным притяжением. Лета узнала, что есть и другая сторона существования. Кроме полета, невесомости, красок и цветных фантазий мир наполнен невыносимым грузом темноты, страдания, кошмара, отчаяния и безысходности.

В своем сне она блуждала в этой темноте, и силы ее покидали.

Она закричала.

И вдруг поднялся ветер. Она услышала оглушительный скрежет и грохот. И в этом грохочущем мраке вдруг начали открываться массивные ворота, и в темноту хлынул свет. В этом столпе светового ветра она увидела фигуру человека.

«Помоги мне!» – как будто донеслось до нее в потоке воздуха.

И фигура пропала, словно упала в ослепительную реку, утонула в ней.

Лета заметила падающую сосновую ветку. Ворота с грохотом закрывались, и летящая ветка оказалась между двумя темными створками, в исчезающем свете. Тьма сомкнулась, зажав веточку в тисках. Похожую на широко раскрытую кисть руки. Словно тьма раздавила не ветку, а человека.

Лета в ужасе проснулась.

Лука бежал по коридорам больницы.

– Вам туда нельзя! – закричала женщина-врач.

Но он ворвался в палату.

Лука свалился на колени перед кроватью Зои, схватив ее за руку с введенным в вену катетером.

Ее лицо было разбито, глаза затекли лиловым синяком.

В ее затухающем взгляде читалась мольба.

– Помоги мне, – прочитал он по губам.

Санитары стали вытаскивать его из палаты. Он пытался вырываться, кричать. Но его скрутили.

Уже через несколько часов в тишине приемного покоя он услышал убийственный голос доктора:

– Молодой человек, кто она вам?

– Моя девушка, – прошептал он.

– Примите мои соболезнования. Авария была страшная. Сплошная груда металла. Никаких шансов. Мы сделали все, что смогли. Мужайтесь, – врач положил ладонь на его плечо.

Лука съежился и заплакал, закрыв глаза.

Когда Лета открыла глаза, Инок сидел у изголовья и трогательно наблюдал за ней.

Ее губы дрогнули.

– Молчи! Ничего не говори! Я все вижу, – предупредительно выпалил он. – Я тут вывез со склада антигравитационную камеру, – он указал на капсулу, чем-то напоминающую ту, откуда он достал Лету накануне. – Она может помочь постепенно перестроить твое тело.

В ответ ему грустно улыбнулись.

– Ты меня вынул из одной, чтоб потом засунуть в другую. Нет уж. Будь что будет, – и Лета с усилием воли приподнялась.