- Идите за мной. Но попрошу долго их не тревожить…

- Мы сами решим, что делать, а что нет, - перебил его Ритемус. На втором этаже, когда он открывал дверь указанной палаты, в него вцепилась медсестра, которую он стряхнул раньше, чем врач успел что-либо сказать. Внутри небольшого классного кабинета на койках и на шинелях на полу лежало, наверное, почти тридцать человек вплотную друг к другу.

- Господин Ритемус, вы меня ищите? - замахал рукой из угла Валерус, - Я здесь, живой!

Ритемус прошел к нему, обступая лежащих, и сел на кровать. Левые рука и нога мальчика были полностью перебинтованы; рука зажата шинами, но это нисколько не убавляло радости в его глазах.

- Здравствуй, Валерус. Как поживаешь?

- Все хорошо. Только вот кости никак не заживают.

- Обязательно заживут, и мы тебя заберем. Наш отряд недалеко, в двадцати километрах отсюда. А где остальные?

- Патнарас и Ролус погибли. Ролуса убили солдаты Иттерима, - чуть подрагивающим голосом сказал Валерус, - Они напали во время сна. Ролус успел закричать, когда один из них напал на него, и мы проснулись. Только Реналура толкнули в костер, он сильно обгорел, - он показал в другой конец помещения, где лежали два почти полностью забинтованных человека. – Вот он, лежит в самом углу.

Ритемус осторожно приблизился к человеку. Фигурой он действительно напоминал Реналура, но все его лицо и руки с грудью были перебинтованы толстым слоем.

- Он сейчас спит. Врачи сказали, что он будет жить и поправится, но ожоги останутся на всю жизнь. Он может говорить, двигаться ему тяжело. У него обгорела вся левая сторона лица и плечо с грудью, сгорели все волосы. Людей Иттерима мы убили сразу, и Реналур убил одного из них, когда уже горел. Мы смогли перевязать его, и двинулись дальше, он смог продержаться до самой встречи с нашими солдатами. А за день до встречи Патнараса убил минатанский снайпер. Мы видели, как их транспорт и колонны отступали – наверное, этот снайпер прикрывал отход. Он преследовал нас несколько часов, пока мы не смогли оторваться. Нас встретил отряд республиканцев – хорошо, что они нас нашли – я не смог бы тащить Реналура на себе дальше – он был совсем слаб.

- А откуда раны?

- Рука обгорела, когда я доставал Реналура из костра. Меня сильно ударили по голове, и я почти не чувствовал боли. А потом я понял, что досталось и моей ноге – там сейчас не то трещина, не то перелом, хотя я все время шел, а она сильно болела, - затараторил он, схватив Ритемуса за рукав. – Я все сказал командирам, как вы и просили, передал все документы. Они сказали, что я им очень помог, и про вас сказали, что вы герой. И как вы говорили, они пообещали мне, что выдадут медаль за храбрость, и вам тоже.

- Хорошо, хорошо. Отдыхай, - он встал и собрался уйти, как Валерус спросил:

- Господин лейтенант, а что с Иттеримом и его людьми?

- Иттерима мы убили, а его людей взяли в плен. А тебе и вправду нужно медаль давать – наши войска уже берут Лимунар, - Валерус залился красным, и Ритемус спросил у врача, стоящего в дверях:

- Когда вы его выпишите?

- Через месяц, когда перелом полностью срастется, и опасность минует. А вот Реналура… Мы просто не в состоянии наложить ему швы и удалить оставшиеся омертвевшие участки кожи при такой загруженности – мы каждый день оперируем едва ли не сотню солдат, а опасность его жизни куда меньше, чем многим другим.

- Хорошо. Прощай, Валерус, мы обязательно за тобой приедем.

- Господин Ритемус, а вы найдете моего отца?

Он остановился. Видерим… Где же его теперь искать? Четыре месяца назад он потерял его, и вряд ли за это время старейшина мог добраться до своих. Наверняка он числится пропавшим без вести, а на войне это почти равносильно причислению к убитым.

- Я попытаюсь сделать все, что в моих силах, - задумчиво сказал Ритемус. – Поправляйся.

Он вышел из больницы и попросил Альдеруса отвезти его в лагерь, и тот вдруг сунул ему в руку конверт.

- Вы знаете, от кого это. Он попросил вас не торопить – вы сами решите, когда вам стоит встретиться.

***

Люминас внешне нисколько не изменился, только теперь на его парадном кителе были погоны минор-легиониса. Былой огонь в глазах нисколько не угас. Будучи на пути к нему, Ритемус ожидал увидеть подобие королевских хором или кучу трофеев в кабинете, но он ошибался. Кабинет, находившийся в администрации деревни, или попросту, неказистой двухэтажной деревянной избенке с табличкой «Администрация» был обставлен более чем скромно – пара шкафов, койка да стол. Из предметов роскоши был разве что настенный хинатанский ковер, доставшийся от прежнего владельца, сгинувшего неизвестно куда. Люминас поприветствовал его крепким рукопожатием.

- Знаешь, я даже не слишком удивился, когда узнал от твоих людей, что ты жив, - сказал он. - Правда, я считал, что ты будешь «сам по себе», командовать небольшим отрядом, а ты… целую роту собрал.

- Да я и сам сначала этого не хотел. Все ведь началось, когда мы спасали деревню родственников одного из моих людей.

- Это Тумасшат? Валерус про него рассказывал. Очень хорошо, что вам попался такой проводник. Многие северяне смешанных кровей подались к минатанцам на службу.

- Ты допрашивал Валеруса?

- Да. Так получилось, я ничего не знал, и пусть тебя не смущает произошедшее в Доламине. Даже Варланур, который поддерживал связь с нами, не передавал никакой информации о вас. И… Да, награждены будете все вы. И даже мальчик – я свое обещание сдержу, ведь он этого достоин. А как тот боец, Реварус, кажется - он выжил?

- Реналур, - поправил его Ритемус, - Да, он жив. Врач сказал, что с ним все будет хорошо, помимо внешнего вида.

- Хорошо. И ответь мне, почему ты решил отправить мальчишку сюда? Ведь дело не в том, что он твой секретарь и не в том, что он единственный мужчина в своей семье, не считая отца?

- И это тоже. Я подозревал о существовании других отрядов задолго до того, как узнал об этом точно, и боялся, что однажды они нападут на лагерь в наше отсутствие… А я вдруг вспомнил о Видериме, и подумал, что мальчишка может действительно погибнуть, а если он уйдет, шансов выжить у него будет куда больше. Конечно, я понял, что был не прав, но разве прошлое воротишь?

- Нет, конечно, - Люминас подошел к шкафу и вытянул оттуда стеклянную флягу с коньяком. – Ты ни в чем не виноват. Да и стоит ли волноваться, при таких-то успехах? Мы благодаря твоим картам почти все места расположения минатанских войск в твоем районе накрыли одним ударом. Так что лавры героя ты заслужил.

Ритемус поморщился.

- При чем тут геройство, слава? Скажу честно – у меня десятки раз было приступы малодушия, и мне хотелось бросить всю эту ораву, которая меня в первый месяц поносила, на чем свет стоял, и, если бы я не повесил к чертовой матери одного из таких, они бы меня оплевали и разбрелись кто-то. У меня ведь, на самом деле, не было никогда командирского таланта – я иногда себя в руках не держу, а тут - поди да уследи за четвертью тысячи…

Люминас сунул ему стопку, Ритемус взял ее и долго смотрел на жидкость внутри. Он хотел отказаться, мол, ему нужна сейчас свежая голова, и, пораздумав, вылил себе в глотку и поставил стопку на стол.

- Так-то лучше, - сказал Люминас.

- Есть одна просьба. Я хочу знать, где может находиться Видерим.

- Друг мой, - снисходительно улыбнулся адъютант, - На тот момент республиканские и королевские войска на Северо-восточном фронте насчитывали в совокупности более двадцати пяти тысяч человек. Твой Видерим мог оказаться где угодно…

- Я это знаю не хуже тебя, и я пообещал Валерусу, ведь Видерим – его отец.