Сзади тихо заскрипели шаги.

- Там только солдаты, - шепнул в ухо кто-то, кажется, Неральд. Ритемус выглянул из-за угла в щелку между бревнами, и мгновения ему хватило, чтобы осмотреть все. От грузовиков отделялись все новые солдаты – их было слишком много для продовольственного конвоя. Он достал фонарь и посветил три раза в сторону холма – один короткий, два длинный сигнала. Оттуда посветила так же три раза тусклая звезда. Послышался глухой хлопок, словно в доме кто-то открыл бутылку шампанского, затем он перешел в визг, и первая мина рванула где-то впереди, разбрасывая вокруг себя осколки. На какую-то долю секунды все затихло, и затем все взорвалось стрельбой, криками, лязгом. Перерыва между разрывами мин хватило, чтобы дать врагу время отойти от машин и скрыться за домами – скоро стрельба велась уже где-то сбоку, и партизаны понемногу отходили назад под натиском превосходившего их умением врага. Наконец, в сторону врага полетела одинокая граната, и нескольких вражеских солдат погреб под собой сарай. Сбоку наконец зазвучали редкие выстрелы – снайперы Иттерима пришли на помощь, но противник и не думал отходить. До сих пор не ясно было, сколько солдат было в грузовиках, и все больше казалось, что их было никак не меньше, чем солдат Ритемуса. Он вновь схватил фонарик и просигналил на холм, чтобы их прикрыли, пока они будут отступать. Получив ответ, он приказал отходить, а сам с несколькими бойцами отошел вбок, чтобы отвлечь внимание на себя, и нажав курок, почувствовал, как земля задрожала у него под ногами. Мина легла слишком близко – едва ли в двадцати метрах, проломив крышу дома, и повредив стены. Он ринулся обратно, на ходу пытаясь просигналить отбой обстрела, и новому разрыву вновь не хватило считанных метров, чтобы хотя бы зацепить его осколками. Забившись под поленницу, он просигналил на склон прекратить огонь, и в это время там, где он стоял десять секунд назад, грохнуло подряд два взрыва. Затем последовал сигнал отказа, и целая очередь разрывов прошлась там, где засели минатанцы, ломая и круша все на своем пути. После этого смерча оттуда раздались лишь скупые выстрелы да истошные крики раненых. Партизаны обошли оставшиеся очаги сопротивления с боков и расстреляли. Через пару минут все закончилось.

- Ритемус! – звал его Северан, но он не отзывался, подбирая слова, которые он скажет, встретившись лицом к лицу с командиром минометных расчетов. С перекошенным гневом лицом он отдал приказ обыскать конвой в надежде, что что-нибудь ценное там осталось после огненной бури, привести пленных, буде такие имеются, и добить раненых минатанцев, а сам пошел на холм.

- Ты цел? – вновь донесся возглас. – Прямо около тебя били!

- Не около меня, а по мне! – едва не заорал Ритемус, - я трижды подавал сигнал отмены, а они били в то место, откуда я светил!

- Миномет - капризная вещь, - сказал Северан. – Они, конечно, оплошали, но убивать тебя, по-моему, незачем.

- Убивать, может, и не зачем, а припугнуть надо. Сколько убитых?

- Около десяти. Семерых нашли, еще нескольких пытаются найти под завалами.

Десять погибших… Почти одна десятая от всей «армии». Кого же винить в этом – сына Вальяаса, который передал неточную информацию, минометы или неопытность? Впрочем, для многих это был первый серьезный бой – нападения на конвой не в счет, и, разумеется, натренированные и закаленные в боях солдаты куда лучше простых охотников с Севера, жизни которых редко когда грозила опасность, и которые едва ли держали что-то серьезнее охотничьего ружья. Первый подобный урок не мог пройти гладко, и отныне все - сам Ритемус, его солдаты и Иттерим - сделают вывод, способны ли они напасть на форт или нет. Но если выяснится, хотя бы один его человек погиб от разрыва мины, он спустит шкуру и с минометчика, и самого Иттерима!

Минометчики еще ожидали приказа, рассевшись вокруг своих орудий и весело переговариваясь о светлом будущем, и Ритемус, пораженный отсутствием всякого уважения, схватил одного бойца за шиворот и прорычал:

- Встать!

Пограничники вскочили, и вместо положенной бесстрастной маски они надели гневные лица и прожигали лейтенанта взглядами.

- Какого черта? – спросил он. – Я ведь отдал приказ: отставить огонь! Почему вы не исполнили?

- Если бы мы прекратили огонь, вы бы перед нами не стояли, - нагло ответил хам с погонами майор-капрала.

- Если бы вы прекратили огонь, я бы не бегал от ваших снарядов по всей деревне, - прошипел Ритемус. – Какого черта вы стреляли по мне, или вы вдруг ослепли?

- Наверное, у минометов сбился прицел. Мы не могли быстро настроить его – пришлось бы повременить с огнем, - тем же самым тоном сказал младший офицер и подошел вплотную к Ритемусу, обдавая его струями горячего пара.

- Ты как обращаешься со старшими по званию, солдат? – вскипел Ритемус. – Думаешь, Иттерим защитит? Черта с два, он сейчас сидит в своем уютном подвале и носа не кажет, пока я тут пропитываюсь порохом!

Тот промолчал, но наверх взобрался тот разведчик, что доложил о конвое.

- Господин Ритемус, мы нашли всех погибших. Несколько были под завалами, как раз там, около вашего наблюдательного поста… - и осекся, и глазами, расширившимися до предела, окинул солдат Иттерима.

- Собаки! - заорал тот и в тот же момент отвесил капралу прямой удар сверху вниз по носу и тот отлетел в снег. – Вы еще скажите, что несколько человек стоят остальных убитых вами врагов! – и налетел на него, продолжая молотить кулаками по его лицу и груди; на спине и затылке его вдруг разожглись сразу два болевых пятна; чьи-то руки пытались оторвать его от распластанного по снегу минометчика и, не глядя, он ударил в челюсть одного из напавших, и чьи-то руки, теперь осторожно и крепко взяли его за предплечья и оттащили в гущу прибежавших солдат.

- Оставь его, Ритемус, они того не стоят! – громко сказал Северан, но слова доходили слишком медленно. Тщетно пытаясь вырваться из нескольких пар рук, он вперил взгляд в стоящих напротив пограничников, тоже пылающих гневом и тоже скованных товарищами. Наконец гнев отпустил его, он сплюнул в снег в сторону своих оппонентов, и пошел вниз.

- Там есть на что посмотреть, - многообещающе мрачно сказал Северан. – Только теперь они здесь не при чем.

- Нет, сначала я хочу посмотреть на погибших.

Так и оказалось – двое погибли там, откуда Ритемус успел убежать. В нескольких метрах от воронки, разнесшей пристройку, лежали два тела, посеченных выше живота вместе с шинелью поражающими элементами. Он даже сначала не узнал их – лица едва были узнаваемы, и он почему-то упрямо твердил себе, что они были позади него и никак не могли погибнуть.

- Сволочи… Интуиция меня не подвела.

- Кажется, понятно, почему о конвое Вальяас ничего не знал. Пойдем, сам увидишь.

В середине колонны в нескольких грузовиках остались люди – за приплющенной кабиной обвалился в кузов порванный брезент, с бортов из-под него торчали посеченные конечности. Северан приказал сторожившему здесь бойцу поднять покрывало, и Ритемус увидел с десяток мертвых. На них не было военной формы, не было оружия в руках, туго связанных бечевкой; на скованных страхом лицах блестели кровавые подтеки от ударов. Многих убили осколки, некоторые лежали в неестественном положении с перерезанными горлами. Под машиной лежал их убийца с ножом в руке, с пробитой насквозь головой.

- Конечно, Вальяасу неоткуда было знать, что поедет конвой с захваченными местными жителями – мы ведь один такой отбили, и урок минатанцы усвоили. Только интересно мне – куда они ехали, к форту или же вглубь леса?

- Сдается мне, что в лес – расстреливать. Тогда долго их и нас не хватятся.

- Я тоже так думаю. Все равно расслабляться не стоит – будем готовиться к новой встрече.

- Мы остаемся? – едва скрывая тревогу, спросил Северан.