- На линиях обороны за вами точно так же не хватало людей, орудий и снарядов. И мы сражались, почти целый сутки держали удар…

- Они сделали бы больше, если б захотели! А ведь действительно, зачем гробить своих людей, если есть эти чертовы королевские псы? Их-то ведь нисколько не жаль!

- Они никого не предавали! А сейчас мы, установив связь, сможем получать провиант и амуницию, наносить удары артиллерии, переводить через линию фронта гражданских. Так, быть может, забыть на время наши распри?

Подействовало. Последний пункт насчет гражданских породил на лице маску глубокого размышления, и он сидел так почти дюжину секунд, прежде чем изрек:

- Хорошо, господин Ритемус, дайте нам время до послезавтра. В это же время мы встретимся здесь и окончательно условимся. Идет?

Ритемус молча протянул руку и Иттерим хищно схватил ее и пожал, после чего распрощался с остальными партизанами и хозяином дома, и почти на бегу одев шинель, ушел прочь.

- Ты ведь не собираешься делать этого? – спросил Тумасшат.

- Пока перебьются. Поддержкой мы заручились, и это главное. Отряд я отправляю, но чуть позже - пусть Иттерим мыслит себя хозяином положения и думает, что я не слишком хорошо справляюсь с небоевой частью своего отряда, и боеспособных людей у меня мало.

- Он уже считает себя хозяином, - усмехнулся Тумасшат. - Я не дипломат, но, кажется, что условия больно смутные.

- Погоди, скоро он потребует от нас на четвереньках перед ним плясать, и при этом будет уверен, что имеет на это полное право. Условия еще будут, и не одно и не два.

- Господин Ритемус, - спросил Вальяас, - Объясните, зачем вы хотите сотрудничать, если вы оба не в восторге друг от друга?

- У них есть радиоприемник, и мы можем узнать о начале наступления повстанцев. Именно этого я и жду. К этому моменту мы должны нанести противнику как можно больше ущерба, и Иттерим никуда не денется, потому что растрезвонил, что честно борется с минатанцами. С нами он сотрудничает лишь из-за одного – он знает, пусть и скрывает это, и боится, что повстанцы после успешного наступления повесят на него все обвинения по неудачной защите пограничных фортов, к тому же, он королевской военачальник, который не единожды препирался с повстанческим командованием, и оно ему этого не простит. А так он завоюет себе маломальскую славу, и к тому же у него будет четверть тысячи свидетелей его тактических успехов, и тем самым он спасет свою шкуру. Но отряд на ту сторону мы все равно пошлем – я хочу получать сведения через наименьшее число посредников.

- Ты уверен, что у нас получится помочь фронту?

- Конечно. С солдатами Иттерима наши силы удвоились, и мы можем себе позволить напасть на какую-нибудь базу снабжения неподалеку. Какую – я знаю, и легионис, думаю, тоже. Чем больше мы парализуем способность противника к отражению атаки, тем быстрее наступит наш заслуженный отдых.

- Ритемус, тебе бы следовало сидеть в генштабе повстанцев, - рассмеялся Тумасшат.

- Иногда масштаб вещей понимаешь только с близкого расстояния, - задумчиво пожал плечами Ритемус, не разобрав, было ли это шуткой или нет. – А пока нам нужно терпение – до послезавтра.

- Послезавтра… Не всадят ли они нам кинжал в спину?

- Пока повстанцы не пришли – не всадят.

- Вот так странно – ждем мы этого наступления, а сами не знаем, бояться ли нам или надеяться на него? – вопрос Вальяаса повис в воздухе. Некоторое время все сидели в молчании, пока внутрь не зашел Северан в заключенной в слежавшуюся корку снега шинели и с биноклем на шее.

- Я ведь просил тебя остаться в лагере, - мертвым голосом сказал Ритемус.

- Не удержался, занял позицию на восточном холме. Поразмыслил, что нужно подсмотреть за вами, если вы вдруг не договоритесь. Что решили?

- Против кого мы дружить будем – условились, а будем ли жить в мире друг с другом – это вопрос послезавтрашней повестки. В общем, все прошло успешно, и как ты сказал – верховенство над вами он оставил за мной, а сам решил верховодить мной. Только это у него навряд ли получится.

- Они были очень сильно недовольны, когда уходили. Что не так? Поставил неприятные условия?

- Он не хочет брать нашу небоеспособную часть отряда, и как я уже давно знал, а сейчас лишний раз подтвердил - не хочет связываться с повстанцами. Я ему намекнул, что, установив связи, можно переправить женщин и детей, но я этого не допущу.

- Нет, такое предприятие вам дорого обойдется, хоть и цель его благая, - сказал Вальяас, - Я так думаю, там дыр, куда бы могло незамеченным пробраться такое количество людей, нет.

- Конечно. И ты зря беспокоился, Северан – они не ударят нам в спину, по крайней мере, сейчас. Встреча была слишком важна, как и мы для них, и они не позволят себе завершать дела таким образом. Иттерим все-таки королевский легионис – упертый офицер старой закалки, который подтирает свою честь шелковым платком всякий раз, когда на ту падает пылинка.

- Осмелюсь же заметить, что даже порядком запятнанная честь в наши времена не повод признавать поражение, - ответил фалькенарец, - Более того, иногда на нее очень вредно оглядываться.

- А мораль у него довольно гибкая, и это никак на пользу не пойдет. Впрочем, у нас есть время до послезавтра. А сейчас я хочу начать с допроса Реналура. Позови-ка его.

Реналур полностью опровергнул не слышанные им слова о нехватке продовольствия и оружия. Логово Иттерима он описал как деревню, заброшенную многие годы назад. Вокруг нее установлены ловушки – капканы, растяжки и прочие прелести солдатской смекалки. Со всех сторон ее прикрывает густой еловый бор – в здешних лесах это не редкость, можно подойти на тридцать метров и ничего не увидеть, а вместе с тем лежат сломанные морозами деревья и ветви, и в довершение в слабозамаскированных местах повешены сети. Сами они обитают в домах и подвалах – он сам видел один из них. Между ними прокопаны ходы, и они образуют своего рода катакомбы, где и лежат все трофеи.

- В том подвале, что я был, вся стена заставлена цинками, в которых хранят боеприпасы. Кажется, если бы мы все осадили какой-нибудь городок, нам бы это удалось.

- Я думаю, еще успеется мне побывать у них. Будет интересно, если ты не врешь – откуда же они столько натаскали?

- Я говорю, что видел. В других подвалах их, может, и нет.

Через день встреча прошла вновь. Иттерим не был столь несдержанным и вообще в выражениях был предельно аккуратен, приятен и удивительно быстро и просто соглашался с предложениями. Все условия Ритемуса, предъявленные на первых переговорах, он так же счел разумным принять. В этот раз было решено, что отряды объединяться не будут – Иттерим все еще боялся за незаметность. В ближайшие дни в расположение обоих отрядов лидеры нанесут визит, чтобы бойцы узнали, с кем им придется идти в бой против минатанцев. В качестве второго радиста Ритемус решил послать одного из прибившихся к ним пограничников – для людей Иттерима он будет своим, и сможет втереться к ним в доверие. В разведотряд для прорыва к повстанцам легионис даст несколько человек, но с тем условием, что выступать разведчики будут от имени Ритемуса. Совместные же операции будут планироваться здесь же, в доме Вальяаса.

С тем и разошлись, и Ритемуса одолевали сомнения: слишком заметен был контраст между этой встречей и прошлой – а быстро и гладко дела делаются только в сказках. В первую очередь нежелание объединяться сильно его насторожило; впрочем, это можно было списать на Энериса, который мог донести о симпатиях к мятежникам в стане Ритемуса, хотя сам он в разговоре с легионисом как бы невзначай вставил фразу, что «этим людям, все равно, кто придет на помощь – королевские войска или же республиканские силы». А тот мог и бояться, что Ритемус уже имеет связи с повстанцами и может сдать его им. Впрочем, чем тут было удивляться – с самого начала стало ясно, что этот союз будет хрупким, и отныне цель у Ритемуса только одна – не дать ему развалиться до наступления на фронте.