- Что ж, может статься, эти слова будут ценнее любого доклада. А что касается Вождя – так это не правда, - и едва заметно поднял палец, чтобы Йакалан молчал. Теперь становится понятно, зачем его вызвал Гальгатус. Генерал хочет, чтобы официальное заявление прозвучало из уст Ритемуса, как человека, вернувшегося из-за «занавеса».

Оставшаяся часть пути лежала в молчании. По пути в город лежало несколько поселков, которые, как казалось, опустели. Жизнь в них выдавали лишь тонкие струйки дыма, поднимавшиеся в воздух. На передовую, находящуюся в тридцати километрах отсюда, по шоссе ехали грузовики и шли республиканские колонны, но Ритемус не решился осведомиться у них, и велел ехать дальше. Перед городом вялые и голодные солдаты докапывали траншеи и минировали подходы.

А дальше пассажиров ждало зрелище расстрелянных стен и выбитых окон с остатками баррикад. В воздухе все еще висел запах пороха. На снегу отчетливо темнели засохшие пятна крови, от тел, которые волокли; на улицах было намного безлюднее, чем месяц назад – лишь солдатские патрули мерзли на улицах, да то и дело пробегали мимо закутанные в несколько шуб гражданские.

Еще через десяток кварталов автомобиль снова встретил серьезные укрепления – мешки с песками, пулеметы. Поперек улицы, преграждая путь к очередному блокпосту стояли бронеавтомобили с развернутыми в сторону гостей башнями. Когда машине оставалось до этой передвижной стены полсотни метров, люк машины по центру откинулся вверх и из него выбрался человек.

- Кто такие?

- Минор-легионис Ритемус. Прибыл по приказанию генерала Гальгатуса.

Офицер поприветствовал его и приказал своему отряду разъехаться. Его и соседняя машина заурчали двигателями и заехали за две другие, словно автоматически открывающиеся ворота, если бы такие существовали.

Улицы и дорожное полотно здесь тоже были испещрены пулями. В шахматном порядке вдоль дороги на тротуарах громоздились импровизированные баррикады, а за ними сидели, крепко прижавшись друг к другу, солдаты. Они держались довольно расслабленно, пока их больше заботило сохранение тепла, чем возможность нападения.

- Молодцы, Республика и Вождь гордятся вами, - приободрил их Ритемус.

- Благодарим вас, господин легионис.

В здании городского управления недавно прошла короткая, но жаркая стычка - стреляли мало, но в коридорах все, что было не прикреплено намертво, было перевернуто вверх дном.

- Мне нужно видеть генерала Гальгатуса, - сказал Ритемус охранявшим вход на второй этаж солдатам. – Где он?

- Он на втором этаже, направо вторая дверь, - дрогнувшим голосом ответил один из охранников.

- Благодарю, - сухо ответил он. Наверху его встретил ординарец Гальгатуса, с которым он встретился впервые в день приезда в город на вокзале:

- Господин Ритемус, генерала лучше не беспокоить!

- Мне уйти с моими людьми обратно?

- Вы не понимаете…

- Вот уж действительно!

- У него был инфаркт! – только и успел выкрикнуть ординарец. Дверь кабинета открылась, и оттуда вышел генерал, завернутый в одеяло:

- Ритемус, зайдите, - тот покорно сел за стол с дымящимся на тарелке чайником. Сам генерал, медленно доковыляв до стула, сел напротив, – Зато остальных разбил паралич, только вместо тела отнял головы.

- Может быть, вы скажете мне, что происходит, господин генерал?

Командующий помолчал, пожевал губами в задумчивости, и медленно заговорил:

- Десять дней назад, вечером, связь со ставкой верховного командования в Реселлане прервалась. Полностью. Мы поддерживаем связь с Капуланским и Ильдарским фронтами, но они тоже не могли наладить связь с Реселланом. Теперь все мы в каком-то оцепенении. Мы сами по себе. Не раз такое бывало раньше, еще при свержении короля, но сейчас… сейчас все по-другому. Мы все растеряны, признаюсь. Нужно назначить новое командование, но как это согласовывать – один лишь бог знает. И кто согласится стать новым командующим? – он осекся на секунду. - Ладно, пока вернемся к более насущному вопросу. Восемь дней назад прошел антивоенный митинг. Гражданские дрались с солдатами, а я не стал сразу отдавать приказа о применении оружия. Через день удалось установить затишье, но кто-то проболтался, что связь со Ставкой потеряна, и тут началась каша с 312-м. Наверное, возрожденцы от души порадуются, что у них во вражеском тылу появились союзники. Есть информация, что канцам тоже несладко приходится от внутренних раздраев. Есть ли у вас об этом сведения?

- Неоднократно выпытывал у пленных, но вечно попадались непричастные к происходящему, вся информация на уровне слухов. Вероятнее всего, в Морисанаре произошел антивоенный мятеж, который впоследствии подавлен. Утверждать точно не стану. Две недели назад это… настроение пошло на убыль, если верить последним сведениям. До того я пользовался их замешательством и прошелся по тылам. О состоянии дел у нас в тылу мне знать было неоткуда. Местные по ту сторону фронта ничего об этом не знают, хотя о начале приготовлений канцев к наступлению доложили тут же. И лишь когда основные задачи были выполнены, а ресурсы – подходить к концу, я вернулся к линии фронта, чтобы узнать, как обстоят здесь дела.

- Сомневаюсь, что они так быстро оправились. Как-то не слишком соотносятся эти две новости. Вот то-то и странно… в тылу у них якобы раздрай, а сами наступают. Может быть, все-таки намеренная дезинформация? Что еще известно на данный момент?

Ритемус развернул карты и свои записи и все подробно изложил.

- Сведения верные, учитывая то, что передвижения вражеских сил на правом фасе я наблюдал сам лично. Однако у меня тоже есть сомнения, что это такие же слухи, как и про смерть Вождя.

- Не знаю, не знаю… Что ж, Ритемус, давайте перейдем к самым насущным делам. Как я уже сказал, все деморализованы. Многие не видят смысла продолжать борьбу, ведь мы ждали врага с юго-запада, а он был уже в городе. Да и гибель Вождя… во всяком случае, все уверены, что он погиб. А это тоже значит, что заканчивать революцию некому и воевать тоже не за что. Нужно остановить это гниение… я по-другому не скажу – именно гниение! - в головах. Мы смогли уничтожить тех, кто активно распространял пораженческий дух, но зараза-то осталась. На улицах словно вонь стоит – вот-вот все снова начнется по новой. Вы заметили?

- Контраст с тем, что было полтора месяца назад, очень заметен. Более того, кажется, что стреляли по всему городу.

- Нет, центр не тронули. Но обделались мы знатно – заставили все окна и двери мебели, готовились к затяжным боям, потому как информация разнилась, и какая-то паникерская сволочь даже раздула силы мятежников до полутора тысяч человек с захваченной военчастью. Мы два с лишним часа не могли понять в чем дело, так как посыльные все время попадали в перестрелку. Представляете, что здесь творилось? Что называется, физические последствия ничтожные, а моральные… ежели мы едва смогли сорганизоваться, чтобы остановить почти безоружную толпу, то что, черт подери, будет, когда канцы решаться наступать? Мы практически расписались в своей ничтожности!.. И все это понимают. Нужно брать ситуацию за узду и вести за собой. Но нам верят слабо. Нести на штыках свою власть не получится – будет только хуже. Теперь придется закармливать свиней желудями… так ведь у фалькенарцев говорится? И в этом, Ритемус, вы нам поможете.

Взглядом он дал понять, что ему все ясно.

- Если дополнительных доказательств никто требовать не станет, я смогу убедить их. Этому, - он кинул на стол сложенную пополам листовку, - я тоже не верю, но что простым солдатам? Когда информации совсем нет, любые известия становятся тут же правдой.

- Вы правы… Мы нашли десяток таких при обысках. На передовой их сжигают, если находят. Как мне докладывают, конечно.