День снова был ясным, но прохладным, ярко сверкали брызги, поднимаемые по бортам форштевнем командирского катера, солнце делало поверхность акватории ослепительной и переливающейся. Александр с раннего детства любил смотреть на воду и на корабли, наверное, потому и стал моряком. Вот и сейчас он смотрел на кильватерную струю, расходящуюся за катером, и видел, как на рейд Кронштадта встает линкор. Глядя на дядю, который отстранил рулевого и самостоятельно лихо управлял катером, он вспоминал, как в детстве дядя иногда катал их с мамой на небольшой яхте по акватории залива. В командовании Балтфлота многие были яхтсменами. А начальник штаба Юрий Александрович Пантелеев даже достиг звания мастера парусного спорта.

На командирском катере, кроме них с дядей, находились и члены той самой неожиданной комиссии. Потому, поговорить наедине пока не получалось. Но было понятно, что все происходит не просто так. Катер шел прямиком к адмиралтейству, где находился штаб флота. И Александр, вдруг, ясно осознал, что все происходящее сейчас — к лучшему, и что мир вокруг него постепенно начинает меняться. Пока совсем незаметно, но изменения уже начались с простого факта появления самого Александра-старика в этой реальности.

В половине пятого Александр и его дядя Игорь вошли в здание и поднялись в кабинет начальника разведки. Кабинет не выглядел слишком большим, но не был и маленьким. На просторном письменном столе начальника оставалось мало свободного места, папки с бумагами громоздились на нем в несколько рядов, а между ними торчала настольная лампа, несколько телефонов и письменные принадлежности. А почти всю поверхность стола для совещаний, пристыкованного к начальственному столу торцом, занимали разложенные карты. Вдоль стен стояли шкафы с документацией и деревянные картотеки, а в углу громоздился большой сейф. Все свободное место на стенах тоже занимали карты.

Дядя Игорь пригласил племянника сесть на стул за стол для совещаний, а сам уселся с другой стороны, напротив. Какое-то время он внимательно разглядывал своего племянника, как бы пытаясь увидеть изменения, произошедшие с ним. А Лебедев, между тем, рассматривал своего дядю по матери. Перед ним находился кареглазый брюнет тридцати шести лет с небольшими усиками, с умными карими глазами, начавший седеть. Дядя был женат на Нине, дочери генерал-лейтенанта Поленова, начальника штаба Прибалтийского Особого военного округа. У них росла дочь Настя, которой недавно исполнилось восемь лет. Неужели же тетя Нина и маленькая Настя снова умрут от голода в блокадном городе? А отца тети Нины снова арестуют уже в июле и расстреляют, как врага народа за то, что не сумел должным образом организовать оборону, и припомнив, что служил штабс-капитаном в царской армии?

Дядя нарушил молчание и серьезно сказал:

— Твой отец поделился со мной информацией, которую ты рассказал ему вчера вечером. Кое-что совпадает с моими сведениями. Например, места, где, по данным разведки, базируются корабли немцев и финнов. Потому, мы с Женей придумали пока взять тебя ко мне в разведывательный отдел. Я пока не знаю, откуда ты получил такие сведения. В историю о том, что ты, как бы, прожил жизнь и начал жить еще раз, я не очень верю. Так что прости, племяш, но я буду пока считать, что сведения эти тебе приснились, как, например, гениальному ученому Дмитрию Ивановичу Менделееву приснилась во сне его знаменитая таблица химических элементов.

Но ты должен понимать, что несешь огромную ответственность, выдавая информацию подобного характера. И мы с твоим отцом очень сильно рискуем, веря тебе. Так что, прежде, чем мы начнем что-либо серьезное предпринимать, ты должен изложить на бумаге все, что знаешь. Что же касается твоего нового статуса сотрудника разведки, то, в любом случае, в свете подготовки к войне, толковый лейтенант, хорошо знающий немецкий, мне очень пригодится. И даже не один. Так что, все необходимые документы о своем новом статусе получишь сегодня же. А пока начинай работать.

— Есть, начинать работать, — сказал Лебедев и, улыбнувшись, открыл свой маленький чемоданчик и протянул дяде исписанную с утра тетрадку.

Дядя перелистнул страницы, потом вчитался внимательно. Александр наблюдал, как на его лице меняется выражение от простого удивления до озабоченности. Пробежав взглядом страницы, исписанные простым карандашом, дядя сказал:

— Такое, племяш, меняет не только тактику, но и всю нашу стратегию обороны. А ну ка, вот тебе наточенные карандаши, вот чистая бумага и карты Балтики и всех прилегающих территорий. Немедленно приступай. Все подробнейшим образом излагай, что знаешь. Помечай дислокацию на картах. Не стесняйся. Кабинет в полном твоем распоряжении. Только, извини, но я пока закрою тебя здесь на ключ, уж слишком секретные сведения ты откуда-то знаешь. И я прекрасно понимаю, что от этих сведений может зависеть судьба всей страны. А потому, пока пойду с твоей тетрадкой к отцу твоему. И решим, что со всем этим делать дальше. А ты посиди и поработай.

Дядя быстро встал и ушел, заперев за собой дверь, как и обещал. А на единственном окне его кабинета имелась решетка. Смутное подозрение закралось в душу Александра. А не пошел ли дядя стучать на него куда следует? Еще примет его за завербованного иностранной разведкой ради распространения ложной информации, подсунутой специально командованию Балтфлота?

Всего можно ожидать, время неспокойное, брат на брата стучит. Ладно, была не была. Александр взял красный карандаш и сделал первую пометку на карте. Он помечал координаты, ставил номер сноски и писал по каждой сноске отдельное пояснение на бумаге, пронумеровывая каждый лист и параллельно составляя указатель. К бумажным документам и прочей канцелярии он был привычен. Последним местом его службы, уже в отставке, на пенсии, была должность начальника военно-морского архива.

Много лет занимаясь изучением обстановки на Прибалтийском театре военных действий для написания серьезного исторического аналитического научного труда по заказу военной академии, все сведения Александр Евгеньевич знал не понаслышке и не из интернета, а из первоисточников, из документов, многие из которых даже в начале двадцать первого века оставались секретными. И вот сейчас все изученные сведения, удивительным образом, всплывали из памяти в мельчайших подробностях, стоило только начать работать с картой. Его молодой мозг выдавал мысли четко и ясно, а память была почти фотографической. И, удивительное дело, даже то, что старик начал подзабывать, сейчас легко восстанавливалось в мозгу молодого Александра. Так что, и без ноутбука он обойдется.

Часа через два в коридоре послышались шаги. И шел не один человек. У Александра екнуло сердце. Ну вот, его уже идут арестовывать. Ключ в замке медленно повернулся. Но на пороге, к счастью, появился не наряд НКВД, а, опять же, дядя в компании отца, одетого по форме с тремя ромбами в петлицах и большими красными звездами на рукавах кителя.

Первым делом вошедшие взглянули на карту и описания к ней. И остолбенели. На карте уже были обозначены не только дислокация кораблей и все береговые батареи с точными координатами, но и все оперативные штабы немцев и финнов. В данный момент, Александр рисовал вражеские аэродромы и в описании к каждому указывал количество и типы самолетов, а также структуру ПВО и наличие материально-технических средств. Война еще и не началась, но ее туман уже начал рассеиваться, обнажая все нюансы вражеского оборонительно-наступательного комплекса.

— Ну ты, сынуля, и даешь! — осмотрев карту, воскликнул отец.

— Женя, такие сведения только генерал или адмирал могут знать. Да и то, вряд ли, чтобы сразу по всем родам войск. А планы развертывания есть только в главных штабах. Да только сомневаюсь, что, уж, настолько подробнейшие. Эти сведения на уровне генерального штаба, не меньше. Просто невероятно.

— Так и оперативную обстановку по дням я нарисую со всеми описаниями. Дайте только пару дней, — вставил свое слово Саша.