– Рада, что вам лучше, господин Не-Черт.

– Доброе утро, леди. Сожалею, что мой бодрый вид ввел вас в заблуждение. Я оправился от оглушения, это правда, но все еще мало на что гожусь. Мне нужно восстановиться.

Чашка, в которую ночью я наливала недобитку воду, уцелела. Себе возьму пользованную, из которой я пила всего один раз, ошпарю кипятком, и сойдет. Чай, как Энночка, я заваривать не умею, помню, она пришла в ужас, когда в первые день работы, увидела, что я пью. С какой жалостью она на меня смотрела... На следующий день она принесла новую заварку и пакетик с ванилью.

Поставив на стол чашки, я достаю из шкафчика сухари и сажусь.

– Приятного аппетита, господин Не-Черт. Я правильно понимаю, вы хотите, чтобы я сообщила о вас и сказала, откуда забрать?

С татуировкой во дворец меня не сразу, но пропустят. День, увы, убит. Но может, успею навестить удочеренную девочку?

– Нет, леди, ни в коем случае, – парень отвечает слишком серьезно, даже намек на ухмылку исчезает с его выразительного лица.

– Простите?

– Леди. Меня пытался убить человек, которого я считал другом и которому безоговорочно доверял.

– Не. преступник?! – я потрясенно смотрю на парня.

Я предположила, что недобиток служит в Королевском комитете безопасности, вероятно, напал на след особо опасного преступника или узнал нечто важное, но был замечен и с трудом ушел он погони. Но парень утверждает, что преступником оказался кто-то свой. Это ведь... невозможно. Только что парень пошатнул мою картину мира.

Помимо присяги, которую дают мелкие чиновники вроде меня, есть еще Большая церемония, во время которой присяга принимается лично королем, и в ритуале участвуют королевские регалии. Предать невозможно. Если король доверил парню теневого двойника печати, то не мог предварительно не получить абсолютную верность. Почему предатель не был связан клятвой? Или контроль можно сбросить? Не уверена, что мне нужно знать подробности, государственные тайны смертельны. Но даже так я могу сказать, что происходит что-то очень плохое.

– Леди.

– Нет-нет, не надо, – перебиваю я и даже ладони вскидываю в защитном жесте. – Я спросила, не подумав. Лучше скажите другое. Чтобы я встретилась непосредственно с королем, вы тоже не хотите?

Не факт, что это осуществимо.

– Нет, леди. По двум причинам. Во-первых, добиваясь аудиенции, вы привлечете слишком много внимания, и те, кто хотят моей смерти, придут первыми. Во-вторых, его величеству будет проблемно заниматься моим вопросом. Нет, леди, мне нужно восстановиться. И после этого я уйду.

Обещание недобитка пугает до чертиков.

Трон под королем шатается – вот что сказал недобиток. Логика простая: беспорядок во дворце ведет к хаосу в стране. Моя тихая мирная жизнь под угрозой, ни улицах в любой момент может стать опасно. И сироты... О них власть будет беспокоиться в последнюю очередь.

– Должна ли я остаться с вами, господин Не-Черт. Кстати, как мне следует к вам обращаться?

– Как вам нравится, леди. «Не-Черт» вполне годится. Свое настоящее имя я вам не назову.

– Да, конечно, – настоящего имени я и не ждала, но в свете дня придуманное со злости прозвище не кажется уместным.

Наверное, парень бастард, в нем нет ни высокомерия, ни аристократической спеси, зато практичности на десятерых хватит.

– Оставаться нет необходимости. Чем вы мне поможете? Разве вы целитель? Ваш прогул привлечет внимание, смертельно опасное для нас обоих.

Я всего лишь выносила мусор. Почему все обернулось так?!

Впрямую парень опять же не говорит, но выводы делать я умею. Во-первых, если его найдут враги, меня уничтожат вместе с ним как свидетеля. Во-вторых, недобиток ожидает масштабных поисков, раз даже прогул никому не нужного инспектора Опеки грозит вызвать интерес ищеек.

– Господин Не-Черт, могу я узнать, как долго вы у меня пробудете? Речь идет о сроке в день-два или большем?

– Не терпится от меня избавиться, леди? – хмыкает он.

– И это тоже, но спрашивала я из иных побуждений. Если вы задержитесь, то вам явно нужна сменная одежда. В моем гардеробе мужских вещей нет.

– А, вот вы о чем. Да, я задержусь.

Какая жалость.

Сухарь, который я опустила в чашку, давно раскис. Привычку размачивать я «подцепила» у старой няни, доживавшей свой век при сиротском приюте. Я вылавливаю ошметки чайной ложкой и съедаю. Парень смотрит шокированно. Хах, я только что страшнейшим образом нарушила столовый этикет. Честное слово, я не нарочно, просто отвлеклась на размышления и забылась.

– Вечером приведу помощницу по хозяйству, она все уберет.

Раз «моя» болеет, на один раз приглашу дочку хозяйки Хошши, например. Вот если бы я сразу это сделала, а не тянула до последнего, никого подселенца в моей квартире сейчас бы не было.

– Леди?

– Да?

– Леди, вы ручаетесь своей жизнью, что уборщица не сплетничает в городской страже?

Парень мог бы высмеять, но вместо этого спрашивает абсолютно серьезно, позволяет самой осознать грубейшую ошибку. Уж если прогул опасен, хотя можно сослаться на мигрень и взять отпуск, то посторонний человек в квартире, каким бы безобидным он ни казался, опасен. Да даже если моя прежняя помощница поправится – с чего мне ей доверять?

– Оу... Простите, сглупила.

Я окидываю взглядом пол. Я должна сама убирать черепки? Может быть, отпинать их в угол достаточно? В конце концов, это просто керамика, ничего плохого не случится, если она немного полежит у стены. А когда все закончится, домработница подметет. Ладно, подумаю об этом вечером.

– Мне пора, господин Не-Черт, и так уже опаздываю, – я залпом допиваю остатки чая и поднимаюсь из-за стола.

Недобиток кивает и галантно встает вслед за мной, провожает до входной двери.

– Берегите себя, леди.

Вот интересно, парень более-менее уверен, что я не побегу его сдавать или слепо рискует, потому что я его единственная надежда?

– Спасибо, я буду осторожной. Вернусь. Обычно я задерживаюсь на работе допоздна, но если во второй половине дня посетить приют, то в инспекцию можно не возвращаться, вопросов ни у кого не возникнет. Хорошего дня, господин Не-Черт. Ах да, у меня еще где-то пряники были.

Я захлопываю дверь, запираю.

Раз внимание привлекать запрещено, сходить к хозяйке Хошши и принести недобитку завтрак я уже не успеваю. Бедный парень, кроме чая, сухарей, каменных пряников и сливочного масла, у меня ничего съедобного нет.

Ой, я опять забыла пакеты с мусором. Но не возвращаться же теперь! Я уже спустилась.

По тесным улочкам я почти бегу, придерживаю полы плаща. Вчерашний, запачканный, я бросила в корзину к прочей одежде. Те же блузки я в обязательном порядке меняю каждый день, так что в корзине тоже гора накопилась. В шкафу запас свежих вещей все меньше. На проспекте я притормаживаю, покупаю у лоточницы два горячих пирога с мясом, морщусь. Я хоть и не готовлю, но обычно не позволяю себе питаться кое-как. Правильно говорят, что неприятности – существа стайные, навалилось все одно к одному.

Здороваясь с коллегами, я торопливо поднимаюсь в свой кабинет. Эночка уже здесь. Напевая под нос детскую песенку про растяпу-мага, перепутавшего все зелья на свете, она сосредоточенно подпиливает и без того идеальные ногти.

– О, госпожа Майс! – Эночка приподнимается в знак приветствия, но не встает и пилочку не откладывает.

– Доброе утро, – улыбаюсь я.

– Госпожа Майс, такие новости!

– Ответ на запрос пришел? – удивляюсь я. Раньше полудня я документов не ждала.

Эночка смотрит на меня с легкой укоризной и переходит на заговорщицкий шепот:

– Нет, Аврора Майс. Новости из дворца. Вы не поверите, что случилось!

– Вот как?

По спине прокатывается холодок дурного предчувствия. Неужели грянуло?

– Покушение на жизнь короля!

Ох, теперь ясно, почему парень сказал, что прорваться на аудиенцию шансов нет.