Серана радостно и торжествующе улыбается едва ли не раньше, чем он заканчивает говорить. Стремительно поднявшись с дубового резного стула, она нетерпеливо проходит по пиршественному залу, не обращая внимания на слугу с полным кубков подносом, мгновенно скользнувшего к ней.

— Я не знаю, откуда пришла эта магия — чары захвата душ, — она в замешательстве проводит рукой по тёмным волосам, глядя на пустующий балкон, выходящий в зал. — Но ваша теория изящна. Молаг Бал создал вампиров, подарив нам силу; Клавикус Вайл научил нас управлять этой силой. Дэйдра множество раз вмешивались в историю Тамриэля, принося знания и умения, которые не должны были появиться — я могу представить, что захват душ был создан не людьми.

— Совершенными Повелителями. Я не знаю, являются ли они дэйдра. Скорее всего — но количество великих лордов ограничено, и прежде они не изъявляли желания скрываться. Возможно, Повелители — старшие дэйдра, менее могущественные, чем шестнадцать лордов, но обладающие достаточным умом, чтобы создать и сохранить в безопасности Каирн.

Но даже Снорукав не полностью защищён от вторжений.

Его часть, хранящая сны, уязвима более остальных.

— Из того, что в Каирне всё же присутствует несколько белых душ, я делаю вывод, что не придирчивость Повелителей к выбору подчиненных является искомой причиной. Думаю, Повелители были бы рады любой новой душе, человеческой или звериной. Скорее всего, эти коровы и конь-нежить — чьи-то эксперименты, позволившие им попасть в Каирн Душ. Вы понимаете, всякое могло случиться с начала кальпы.

Серана понимает.

В Нирне происходит всё, что может произойти. Коровы могли быть хоть шуткой Шеогората, хоть неудачным магическим опытом Короля Червей во времена его обучения в Ордене Псиджиков. С мёртвым конём Арваком, как подозревает сам Риссен, дело явно включало сильное связующее проклятие — а проклятием могли воспользоваться как дэйдра Каирна, так и сам хозяин Арвака.

— Если это так, то Повелителям что-то мешает забирать белые души. И если ключом к взлому паттерна является Снорукав, то почему бы не та его часть, где обрабатываются сновидения? К ней имеют доступ лорды дэйдра — Молаг Бал и Вермина, например; если защита этой части слабее, логично предположить, что именно ею пользуются Повелители, чтобы осуществлять взлом.

— Где-то в защите Снорукава есть дыра, которой воспользовались Совершенные Повелители при создании чар захвата душ, — Серана задумчиво проводит пальцем по губам, не глядя на Риссена. — Замечательная догадка, сэр Авири. Жаль, я не имела чести знать вашего наставника.

Риссен тонко усмехается. Мейлину бы польстило.

— Вы потеряли не слишком много: он обезумел к концу своей жизни.

— Тогда пусть на Островах за него поднимут кубки лучшего феллмурского, — не спорит леди Волкихар. — Ваша теория крайне интересна. Я уделю ей столько внимания, сколько смогу, поскольку — вы понимаете — аспект посмертия важен для каждого разумного существа, и вампиры не исключение. Но это лишь теория, которой к тому же не хватает проверенных фактов. На вашем месте я бы поискала тех, кто может знать больше о Совершенных Повелителях – тех, кто заключал с ними сделки, возможно… или тех, кто ненавидит их всей своей сущностью, живой или мёртвой. И те и другие будут равно полезны вам.

***

— Видишь, — Риссен зачерпнул сгустившийся рядом с ним сверкающий, словно перламутр, туман. Волшебная дымка повисла на его пальцах, неторопливо стекая по коже подобно струям воды, мягкая и прохладная.

Лунная Тень воистину прекрасна, отвлеченно подумалось ему.

— Ты видишь всё, что видел я за время своих поисков, госпожа Сумерек. Я нашёл тебя, послушавшись мудрого совета леди Сераны Волкихар, и не вини меня за то, что ненавистные тебе вампиры помогли мне больше других. Я знаю, почему ты так ненавидишь их, нашедших посмертие не в Этериусе. И знаю, почему ты ненавидишь некромантию.

Азура хранила молчание — и Риссен не удивился этому. Дэйдра безумны, дэйдра изменчивы; ему не стоило ожидать определенного ответа.

Но Лунная Тень оставалась радостно-безмятежной, и Риссен счёл это хорошим знаком.

— Потому что ты не хочешь, чтобы души доставались кому-то ещё, кроме тебя. Как и любые дэйдра, — проговорил Авири, и, наверное, только то, что он спал, а не проходил через Сдвиг в Обливион, лишило его удовольствия испытать гнев Азуры на себе.

Возможно, он ещё заплатит за свои слова — позже.

Возможно, она наградит его за умение не страшиться истины.

— Души вампиров принадлежат Молаг Балу. Некроманты, используя чары захвата душ, отдают бесчисленное множество жертв Повелителям Каирна, чаще всего — сами о том не догадываясь. Вот в чём истинная причина того, что ты и Меридия караете «осквернителей».

Азура рассмеялась — словно незримая волна хаоса пронеслась по сновидению; Риссен едва удержал трансляцию — канал был нестабилен, и чем дольше длилась передача, тем менее стабильным он становился.

Скоро даже помощь Арании Иенит извне не поможет ему.

Храбрый смертный. Ни о ком из дэйдра не говорят «благородный», ни о ком из дэйдра нельзя сказать «честный», это так. И всё же ты стоишь здесь, собственноручно отдавший множество душ сбежавшим в межпустоты Обливиона наглецам, и ищешь моей помощи.

Риссен промолчал, переливая сверкающую ленту тумана из ладони в ладонь. Леди дэйдра знала о его бессилии и о том, как он нуждался в помощи — но до последнего Риссен Авири не стал бы умолять об этом.

Нет.

Он вскинул голову, отчаянно и недоверчиво всматриваясь в лилово-хрустальное небо, укрытое серебром облаков; не осмеливаясь поверить, не осмеливаясь оспорить…

Ты искал ответа на свой вопрос, смертный. Я ответила тебе. И теперь мы заключим сделку — ты пришёл в рассвет Хогитума и принёс с собой то, чем я хочу обладать всецело и безраздельно; я же могу стать твоим спасением там, где что угодно будет бессильно.

Звёздный блеск стекал ему под ноги и дробился на осколки.

— Да будет так, — сказал Риссен Авири.

И проснулся.

Над северными вершинами сияла стихийная мантия Магнуса, солнечной лазурью проливаясь на вечные снега и белизну статуи дэйдрической леди. Риссен зажмурился, смаргивая слёзы от неосторожного взгляда за горизонт, сверкающий беспощадным пламенем после-рассвета.

Жрица Арания Иенит поднесла ему деревянный кубок с горячим вином, и Риссен благодарно сжал его непослушными от холода пальцами. Песнопения продолжались, и новые паломники приходили праздновать Хогитум — магические костры ширились, спускались на каменные ступени, согревая новоприбывших.

Впереди ещё ждал закат.

Седлая коня в Винтерхолде, Риссен точно знал, куда направится. В его дорожной сумке больше не было потемневшей звезды, и его дорога вела к имперскому форту Храгстад, а оттуда — к замку Волкихар.

К порталу в Каирн Душ.

Он знал из рассказов леди Сераны, что у живых, проходящих в Каирн Душ, пропадает часть души — небольшая часть, можно запечатать в стеклянный флакон, даже магический камень не нужен. Идентификация нарушителя, предположил тогда Риссен.

Но души вампиров принадлежат Молаг Балу, и они остаются цельными.

Душа Риссена теперь принадлежала Азуре.

У него не было иного способа безопасно пройти в Каирн Душ с возможностью вернуться — а он планировал вернуться; и даже смерть не сможет его остановить. Лунная Тень, в которой он окажется согласно договору, не позволит Снорукаву стереть его личность и воспоминания. Азура, согласно договору, вернёт его в Тамриэль, чтобы он закончил то, что начал.

Дэйдра нельзя назвать «честными».

Людей — можно.

Риссен Авири считал дэйдропоклонничество оправданным — до тех пор, пока смертный согласен заключить договор, договор честен и имеет такое же право быть заключенным, как любая тамриэльская сделка.

Но пленники Каирна Душ не соглашались на подобную сделку.

Те, кто используют чары захвата душ, не соглашались на подобную сделку.