Он вздохнул, остановившись, повернулся и склонил голову.

- Мой император.

- Если вы уже закончили обсуждать мои личные качества, может, перейдем к планированию? – невозмутимо поинтересовался подошедший к ним со спины Тит Мид Второй. В глазах цвета стали на мгновение сверкнули насмешливые искры, и Марон вздохнул еще раз.

В этом коротком вздохе было заключено все мировое страдание.

- Разумеется, мой император.

В зале совещаний было прохладно, хоть лучи солнца и проходили свободно сквозь высокие стрельчатые окна. За последние недели Арганта успела выучить здесь каждый ярд, счет шагов от стены до стены, едва заметные трещины в правом углу – генерал Джонна, прибывшая на несколько дней со срочным докладом, обмолвилась, что раны, нанесенные Доминионом, быстро не зарастит даже Башня Белого Золота. Архимаг была склонна верить; здесь она ощущала тугие потоки сил, их стремительность и неукротимость, замкнутые в себя, и страшно было подумать, что случилось бы, если бы Башня была разрушена.

Что случилось бы со всем Нирном.

В шаге от победы стоял Доминион, в шаге от того, чтобы добиться своей цели – и если бы не Тит Мид, бросивший все на отчаянный рывок…

Тит Мид опустился в просторное кресло и поднял пристальный взгляд на Арганту.

- Итак?

- Ставка будет в Солитьюде, - отозвалась Синтар. – Пенитус Окулатус контролируют дворец, люди из моей Гильдии и Легиона стоят на защите города. Порталы буду прокладывать я, еще двое магов Синода стоят по обе стороны линии на случай перехвата. На ночь вы всегда будете возвращаться в Имперский Город, в Солитьюде будет оставаться двойник. И, мой император… никаких открытых сражений.

Командир Марон посмотрел на нее с величайшей признательностью.

- Три недели – максимум того, что мы можем себе позволить, - непреклонно добавил он. – Если только мы не обезвредим убийцу раньше.

- Полагаете, она нанесет удар, командир? – задумчиво спросил Тит Мид.

Марон сухо хмыкнул.

- О, она непременно нанесет удар. Вопрос только, как скоро.

Император отрешенно кивнул.

Все они прекрасно понимали, что присутствие Тита Мида в Скайриме необходимо не только для повышения солдатской морали. Туллий должен был взять Виндхельм за несколько дней, и казнь Ульфрика – если того удастся захватить живым – должна была быть показательной и жестокой, чтобы все знали, как Империя поступает с мятежниками. И потом корону должна была принять Элисиф – принять официально, из рук самого императора, напоказ всем сомневающимся; пусть видят – это Империя ныне стоит за ее плечом, Империя стоит за ее волей и ее словами.

Подготовка к церемонии коронации уже велась, и именно это отнимало львиную долю внимания командира Марона. Слишком легко будет убийце проскользнуть на такой прием, слишком легко будет подобраться непозволительно близко.

Но не явись Тит Мид, это было бы истрактовано слабостью, а Империя больше не могла позволить себе выглядеть слабой. Надо было рисковать.

- Хорошо, - наконец сказал император. Поднялся, и Арганта с Мароном склонили головы в жесте уважения. – Тогда начинаем через два дня.

***

Посох в руке архимага слабо золотился в лучах утреннего солнца, и навершие, шар из чистой лазури, вспыхивал мягким светом, словно пульсировало сердце.

Арганта Синтар стягивала к себе силу, забирала тугие токи Башни, воплощаясь в проводник чистой энергии. Энергия, здесь и сейчас покорившаяся ее воле, устремилась сквозь половину Тамриэля, разрывая само пространство серебристым всполохом, превращая тысячи миль в один шаг.

Портал – сияющий зев – повис перед ними в воздухе.

- Не припомню, чтобы вы раньше использовали посох для колдовства, архимаг, - негромко произнес Марон.

Он был при оружии, броня сидела на нем, как влитая. Сейчас глава Пенитус Окулатус выступал открыто, щитом императора, клинком императора – клинком, что сменил старых Клинков, но стал лишь острее.

- Раньше я еще не была готова сражаться насмерть, - ровно отозвалась Арганта Синтар. И усмехнулась скупо уголком губ: - Не беспокойтесь, командир, я не собираюсь умирать. Смерть несколько помешала бы моим планам мирового господства.

Марон хмыкнул и, не задерживаясь больше, шагнул вперед, пропал в серебристом мареве.

Синтар чуть повернула голову; худощавый маг из доверенных Синода встретил ее взгляд, коротко кивнул:

- Контакт стабилен, продолжаем.

- Сир, - чуть напряженно произнесла архимаг. – Время.

Тит Мид Второй, облаченный в парадную мантию, шитую драгоценными нитями и камнями, не стал ничего уточнять и спрашивать, молча прошел вперед, к серебристому провалу в ничто. И на одно-единственное короткое мгновение Арганта увидела, как тусклым золотом сверкнула гарда меча на перевязи под его рукой.

И дракон-Арганта-Синтар настороженно вскинула голову.

Если слухи были истиной – что за договор был заключен с князем дэйдра, чем ее коварство, бессмертное и неизменно-изменчивое, может обернуться сейчас? Не станет ли это тем оружием, что нанесет удар, не станет ли брешью в просчитанной сотни раз линии обороны?

Боэтия суть предательство, и Арганта, злясь на собственный недосмотр, прикусила губу; не поэтому ли был так спокоен Тит Мид – что уже знал?..

- Контакт? – резко спросила она.

- Стабилен, - отозвался синодский маг. – Беру контроль. Удачи.

Арганта подняла посох, почти через силу сворачивая тугие потоки энергии, перебрасывая их на другого, и шагнула в портал – и щель из живого серебра, рана в ткани пространства, мгновенно затянулась, срослась за ее спиной.

Покои, выделенные императору в Синем Дворце были перекроены на имперский лад, со стен были сняты шкуры животных и охотничьи трофеи и повешены гобелены; к резному креслу-трону склонялись две пики с темно-багровыми имперскими стягам и над высокой спинкой был врезан барельеф с императорской короной. Окна с частой решеткой выходили на морской причал, и прямые лучи солнца, казалось, никогда не проникали через них, оставляя все три комнаты слегка затемненными.

- Прекрасная работа, - как будто неохотно признал Марон. Постучал костяшками пальцев по стеклу, и то отозвалось сухим звуком дерева. – Ставни заперты, не открывать ни под каким предлогом.

Арганта кивнула. Над иллюзией окон работал Древис, и за его мастерство она могла поручиться: чары продержатся оговоренные три недели. И дротик, что мог бы разбить стекло, не пробьет укрепленную древесину.

- Черный ход за этой портьерой, - Марон отодвинул один из гобеленов, надавил на один из незаметных камней в кладке, и потайная панель сдвинулась, обнажая слабо освещенный провал. Ожидавший там агент, сухопарый жилистый редгард, отсалютовал по-военному, прижав кулак к груди. В другой руке у него был обнаженный клинок. – Ранис или его сменный, Ауригий, выведут вас за стены дворца.

- Благодарю, - коротко отозвался Тит Мид. Отступил назад, и Марон закрыл панель, вернув гобелен на место. – Пищу, полагаю, проверяют тоже?

Командир Пенитус Окулатус чуть заметно поморщился – воспоминания о прошлом провале были не слишком хорошими.

- Три блюда будут готовить наши доверенные повара и заменять перед самым выносом к столу, сир, - суховато сказал он. – Каждый раз это будут разные блюда, и я буду называть вам утром, какие именно. Сожалею, но вы не должны пробовать ничего, кроме них.

В глазах императора отражалось безграничное терпение.

- Что-нибудь еще? – иронично поинтересовался он. – Как насчет отходной? Туда вы тоже агентов отправили?

Каменным взглядом Марона можно было пробить ворота Виндхельма.

- Если сир желает узнать подробности…

- Пожалуй, сир не желает, - вздохнул Тит Мид. – Хорошо, командир, распорядитесь насчет первого приёма. И, нет, не беспокойтесь, я уверен, леди архимаг сумеет обеспечить мою безопасность за тот час, что вас не будет рядом.

Это смелое заверение, конечно же, ни на йоту не уменьшило подозрительности Марона-старшего, но, к счастью, тот решил больше не возражать, коротко отсалютовал и покинул императорские покои. Арганта подумала, что он, скорее всего, попросту сделает то, что сам считает нужным и поставит всех остальных в известность, лишь когда обратить сделанное будет уже невозможно.