- Подарок перед боем, имперцы, - спокойно сказала Варгильд. Глубоко вздохнула, словно собираясь с силами.

И Крикнула.

Кассий не знал Слов, разорвавших напряженную тишину дома подобно взрыву магической бомбы, но Крик наполнил его изнутри, разогревая кровь, заставляя сердце биться яростней и быстрей, вынуждая разум радостно предвкушать неистовство близящегося боя. Эртос рвано выдохнул, пытаясь успокоиться, но мощь Ту‘ума была сильней.

Кассий-Эртос-дракон принял ее – вдохнул и не выпустил наружу.

- Это поможет, - хрипло добавила Предвестница. – Вилкас, готов?

- Готов, - тяжело уронил воин.

Кассий успел заметить судорожный вдох, оборвавшийся на середине хриплым рыком, когда Варгильд стиснула кулаки до боли, напрягаясь всем телом. Густая чёрная шерсть покрывала ее тело быстрее, чем проходила трансформация, и Кассий безмолвно глядел, как глухо полустонет-полурычит от боли черный клубок, прячущий уязвимость ещё не нарощенных звериных мышц и корежащихся, искривляющих ещё человеческие суставы костей.

Когда Варгильд выпрямилась, она уже была зверем.

Вилкас глухо рыкнул позади неё.

- Открывай портал, маг, - поторопил Фаркас, сжимая эфес двуручника. – Их время не бесконечно.

Портал вспыхнул, беспощадным блеском выжигая удушливый мрак фолкритских туманов.

***

Золотая клепсидра качнулась и замерла – в последний раз.

Время вышло.

Кассий Эртос, Драконорожденный, выпускает из ладони первую игральную кость, не глядя, как та катится по столу богов под слепыми взглядами пьяных от крови героев.

Сегодня он играет на Империю.

Завтра – на весь мир.

И как бы опасна ни была игра, как бы прекрасна ни была игра, сейчас извечно осторожный Кассий Эртос снимает маску и становится настоящим: потому что он знает, как никогда остро знает…

…что он победит.

***

Стрелы взвизгивают одновременно со вспышкой заклятья, и судорожно дернувшийся колдун оказывается пришпилен к дереву, словно бабочка к бумажному листу. Один из агентов сплевывает кровь, выбитую магической волной, но ни единым движением не нарушает стройно-безжалостный танец.

Пенитус Окулатус больше не прячутся.

Сейчас, в доме лучших убийц Тамриэля, Пенитус Окулатус превращают себя в единый механизм. Дыхание звучит в ритм. Удары скользят в такт. Двемерская головоломка, едва сдвинулся рычаг, выдохнула пар и обратилась в оружие.

Кассий Эртос восхищен этим.

Чёрная дверь с багровой печатью зачарована, но никакая защита не совершенна; время идёт на секунды, на мгновения, каплями крови стекает по лезвиям гладиусов, срывается алым в фолкритский мрак. И когда проход отворяется, в сердце тьмы, спрятанное за ним, нацелен всевидящий клинок Внутреннего Ока.

Гай Марон – его острие.

И пусть Гай Марон смертен, как смертен каждый, стоящий за ним и за него – но за его спиной крылья тени, и их неспособна коснуться смерть. За его спиной – жажда зверя, и ей неспособна не подчиниться жизнь.

Игра поёт, взлетая ввысь рыком и шепотом.

Убежище Братства – полный ловушек лабиринт, и один из агентов падает, корчась, едва пройдя первую лестницу: отравленный шип, и рядом нет архимага, чтобы заслонить от удара защитными чарами. Впереди, под сводами того, что кажется Кассию подземным гротом, слышно эхо звериного воя: у убийц нашелся свой оборотень.

- Предатель, - шипит темнота, и Гай Марон бросается вслед за голосом.

Найти – каждого.

Убить – каждого.

Не упустить ни одного.

Кассий не замечает, когда кинжалы в его руках успевают окраситься алым: тогда, когда перестает хрипеть разорванный Соратниками, но ещё продолжающий жить седой оборотень? Тогда, когда падает на землю темная эльфийка, чьи отравленные дротики отправили к богам несколько агентов?.. Соратники охотятся за последним убийцей, пока Гай отыскивает предводительницу скайримского Братства, но дракон взрыкивает внутри: это ещё не всё.

Это ещё не всё.

Время дрожит, дрожит натянутой струной, грозясь вот-вот лопнуть; и Кассий замирает, слушая его пронзительный звон.

Ничто больше не имеет значения.

Только ощущение опасности, стягивающее грудь, и чернота залитого кровью Убежища вокруг.

Он поворачивается как раз вовремя, чтобы увидеть, как безвольной куклой стоит, не двигаясь, назначенный ему агент, пока маленькая девочка вспарывает ему живот. Глаза у него, ещё живого, стеклянные и пустые, словно у мертвеца.

Кассий бросает метательный нож прежде, чем успевает задуматься. Он не промахивается.

Девочка улыбается ему и без видимых усилий вытаскивает нож из своей груди, а затем растворяется в воздухе. Кассий ощущает, как бьются доли секунды в его кровотоке: выбирай, выбирай-выбирай-выбирай, ну же; и Кассий Эртос выбирает: выжить.

Вместо Шёпота, что открыл бы ему следы вампира, он выдыхает Feim, и Слово воплощается в нём, как он воплощается в Слове, стирая себя из сейчас-и-здесь, расслаивая существующее на множественные временные потоки и отражаясь в каждом из них.

Именно тогда в Убежище гремит первый взрыв.

Огонь проливается не сразу – Кассий успевает обернуться, увидеть, как пламя рыжей змеей вспыхивает там, где опрокинулись масляные светильники и бежит к нему, бежит во все стороны, сжимая тьму в сверкающих объятиях. От новых взрывов – с разных сторон – дрожат стены и сыпется крошка с потолка пещеры.

Убежище защищает свои тайны.

Убежище пожирает само себя.

Кассий слышит, как воют от боли оборотни, пытаясь сбить с шерсти пламя; слышит, как кричат отступать агенты, как властно перекрывает их голоса приказ Марона. Убежище выбирает себе смерть. Убежище забирает осквернителей с собой. В дыму от алхимических бомб и пламени видны только скользящие мимо силуэты, рвущиеся наверх, прочь от огня, прочь от душащего дыма.

Кассий Эртос думает, что это будет очень, очень плохая смерть.

Кассий Эртос думает, что для дракона умереть так будет просто до ужаса позорно.

Кассий Эртос делает вдох – Feim течет сквозь него сияющей вечностью – и шагает в огонь.

***

Гай Марон сбил с левого плеча лижущее кожу доспеха пламя и жадно вдохнул острый запах соснового леса, как благословение богов. Закашлялся, не выдержав; вытер тыльной стороной перчатки слезящиеся глаза, упрямо разглядывая сквозь боль пятна, в которых пока ещё не узнавал своих людей.

Мало.

Дэйдра подери Тёмное Братство.

Слишком мало.

Кто-то судорожно глотал, давясь, целебное зелье; имперец-целитель, белый как полотно, безостановочно творил заклинания, пытаясь удержать на краю смерти тех, кто уже шёл на встречу с богами. Оборотни трансформировались в людей, не сдерживая хрипящего крика – от боли трансформации и ожогов. Другой маг бросился к ним, на ходу сплетая целительное заклятье.

- Где Эртос? – хрипло спросил Гай, раз за разом обводя взглядом тех, кто успел выбраться. – Где этот треклятый Эртос?!

- Я видел Тирония, - сипло кашлянул кто-то из агентов. – Мёртвым.

Гай отрешенно подумал о том, что более глупого способа лишиться бесценного козыря Драконорожденного в войне Империя ещё не видела. Тем более – в исполнении собственной разведки.

Его собственная казнь виделась в этом свете милосердным избавлением от позора терпеть это всю оставшуюся жизнь.

- Итак, - очень спокойно сказал Гай Марон, - мы выполнили задание, но, похоже, потеряли Кассия Эртоса. И у нас нет никаких зацепок, потому что они все теперь делят могилу с Братством.

Удача определенно не сопутствовала ему сегодня.

- Я для вас стараюсь, а вы меня похоронить уже успели. Никакой благодарности!

Поначалу Гаю показалось, что Кассий Эртос настолько расстроился, что решил преследовать его и в посмертии в виде призрака. Впрочем, когда сияющие линии призрачно-голубоватого света развеялись, возвращая Драконорожденному человеческий и довольно негероически потрепанный вид, Гай всё же решил, что до подобного Нирн ещё не докатился.