Держись, мой читатель – о неизвестный герой! Ты смог оценить замысловатый адрес – привычный набор ориентиров для Путтарпати? Любой андеграунд говорит на кодовом языке, дабы отличать своих адептов от чужаков.

В «Русском кафе», на кафе не похожем, можно поесть гречневую кашу и съедобную пародию на борщ, почитать книги. Есть даже детективы. Согласно очередной легенде, один из русских миллионеров, приезжающих сюда, подарил деньги двум братьям, приехавшим из соседнего штата, с условием, что цены для русских в кафе не будут расти. Несмотря на обилие развешанных по стенам портретов Бабы, здесь можно отдохнуть от легкой шизы ашрама.

Украинка Леля, сидя в «Русском кафе» и дожидаясь, пока Балу (не медведь из мультика про Маугли, а один из братьев) принесет слоеную лепешку паротху, часами болтала со мной. Ежедневно, по кусочкам, она рассказывала о коротком браке в Израиле и зимней жизни в ашраме с мамой, преданной Саи Бабе. Хорошая фигура, высокая грудь, доброжелательный, веселый характер. Киевлянка полна надежд.

Мы ездили гадать к астрологу-брамину Нагонанде. Индийская астрология – джйотишь – сложна и намного древнее европейской школы. Считается, что влияние сверхкрупных объектов, таких как планеты и звезды, действует на нас напрямую. Вселенная рождает нашу судьбу своим дыханием. При положительном воздействии она помогает человеку полностью раскрыться и реализовать то, зачем его джива пожаловала в мир. Но узость мышления, ограниченность может исказить предназначение. Джива свободна выбирать бесконечное количество вариантов будущего, но отсутствие реализации лишит человеческую жизнь смысла, вложенного Божественной Вселенной, и… возможно, сбудется мрачная перспектива – устранение бесполезного или вредного элемента. Однако правильно сделанный гороскоп помогает найти верный путь. Нагонанда после ритуала приглашал пожить на фамильной территории своего храма. У него были кошки, собака и даже пара оленей, павлины. За живым хозяйством двадцать лет ухаживал русский из Уфы, живущий без визы.

Увы, Нагонанда умер, а русского слугу выслали из страны.

Задолго до этих печальных событий мы с Лелей ходили заниматься йогой на крышу института доктора Рао, а возвращаясь, болтали, сплетничали и мечтали.

Через год, устав в очередном изматывающем путешествии, я, глядя на карту, поняла, что лучшее место, где я могу отдохнуть, поесть европейской еды, а то на рисе, дале и чапатях далеко не уедешь, – Путтарпати. Один день на локалбасе.

И сразу встреча у главных ворот ашрама – Леля. А первый вопрос: «Замуж не вышла?» Рассказав ей, что у меня приключилось за год, я обсуждаю с ней последнюю местную «телегу» – это волшебная лягушка!

На ухоженной территории ашрама нет проблем. Нет грязи и хаоса индийских улиц. Подстриженный газон, чистые дорожки, магнолии в цвету, розы и гибискусы.

С точки зрения Б. Г., бывшего хиппи, а ныне гражданина мира, здесь для нас все родное – устроено по-советски. Симбиоз пионерлагеря и санатория для тихо помешанных. Под словами Гребенщикова я подпишусь. За порядком следят служители ашрама — севадалы. Они носят галстуки, как пионеры, только не красные, а цветные. Для тысяч паломников в нищей провинции на бесплодном, каменистом плато возник как мираж город.

Огромный ашрам. Величественный зал собраний – мандир. Новенькие, с иголочки, аэропорт и железнодорожный вокзал для правительства, наведывающегося посоветоваться с Живым Богом. Гестхаусы и отели, рестораны и кафе, дешевые едальни для бедных, жилые кварталы, большой госпиталь, музеи и институты, школы и библиотека, книжные магазинчики. Кто скажет, что это не волшебство материализации, пусть первым попробует бросить в меня камень. И главное необъяснимое чудо – здесь, единственное место в Индии – в маленьком городе жители моют окна!

Иногда Саи Баба выезжает с территории, и тысячи людей стоят вдоль улочки в надежде поймать его взгляд. Без строгих севадалов и охраны никак не обойтись. Боюсь, что преданные снесут машину вместе с гуру. Теперь я знаю, какая удача – родиться московской девочкой, а не индийским святым.

Страшно на даршан выходить: у многих страстных поклонников во взгляде читается «порву на кусочки». Добыть чудо, и чтобы никому другому не досталось.

Толпы искателей духовной истины, в благообразных светлых развевающихся одеждах, годами слоняются по ухоженным дорожкам в тени деревьев, среди цветущих магнолий, бугенвиллей, олеандров, розовых кустов и от продолжительного безделья сочиняют множество сплетней. Русских в стаде с каждым годом все больше, и отметь, мой друг, никто из них не работает. Дамы в основном одинокие (какой же муж свою за духовностью пустит).

Собираясь пестрыми стайками у киоска с мороженым, разочарованно они друг другу повествуют, что раньше Саи Баба чаще выходил к преданным и желания выполнял, ювелирные изделия с изумрудами материализовывал, а не только священный пепел-вибхути. Везучим даже мужей «выдавал», а ныне времена другие.

Другие времена, другие песни. Старожил ашрама Анатолий раскрыл мне и Кире очередную, «экзистенциальную», еще свежую тайну.

Оказывается, если хочешь получить мужа, то надо, поймав момент, чтобы севадалы не просекли и не пресекли нарушение правил, залезть в декоративный бассейн на территории ашрама и ПОЦЕЛОВАТЬ монументальную лягушку. Легенда гласит, что после сего блистательного подвига особь женского пола легко выйдет замуж.

Девушки и дамы, не спешите покупать билеты!

Корни легенды почему-то нисходят не к Саи Бабе, а к другому, противоречивому гуру. К знаменитому среди состоятельных людей Раджнишу Ошо. На вопрос «Чем вы все-таки занимаетесь?» Ошо ответил: «Целую лягушек». Взаимосвязи между высказыванием покойного Ошо и местной ландшафтной скульптурой Толик не объяснил.

Леля не решалась на героический абордаж лягушачьего бассейна. Кира язвила и саркастически хмыкала. Мне же после четырех браков терять было нечего.

Надежда – глупое чувство. На испытание пойду я.

Вечером, без десяти минут девять, по правилам ашрама гости должны разбрестись по комнатам для отхода ко сну. Надо успеть.

Спугнув лягушку, не сняв рубашку, я уже по пояс в воде. На стреме от севадалов, меня и мои джинсы (не хочу их мочить в мутной воде) сторожит, ехидно улыбаясь, Кира. Раздвигая водоросли, пугая декоративных рыб и пугаясь сама: а может, и змеи имеются, вдруг еще и ядовитые, – пробираюсь к лягушке и почтительно прикладываюсь к ее бетонной морде.

Через год, в делийском международном аэропорту имени Индиры Ганди, я слышу:

– Ира, Москва! Что! Как? Замуж не вышла?

И думаю: я ведь всего пять минут на земле Бхараты, знакомых нет. Ох, верно с недосыпа меня встречают галлюцинации. Не угадала.

Я увидела Лелю. Самолет из Киева приземлился на полчаса раньше моего. Леля с мамой ждали багаж. А может быть, нашу встречу ангелы подстроили?

Леле позарез надо было узнать, помог ли поцелуй лягушки. Лезть или не лезть в пруд? Вот в чем вопрос. Куда серьезней, чем у датского принца!

– Жаба и есть жаба, что хорошего от нее ожидать, – отвечаю я, – мужик косяком пошел, а замуж – ну уж нет, выходить не за кого. Если подождешь у выхода, увидишь моего друга. Он приедет за мной на джипе. Только брак не подразумевается, его высококастовая семья не разрешит. Они не затем отправили его учиться на юриста в Англию, чтобы потом отдать безродной русской.

А он готов меня баловать. Мне нравится с высоким красавцем танцевать в закрытых (только для богатых) ночных клубах Дели.

Да, так обстоит дело с неравными браками в современной Индии. Романтичные фантазерки, забудьте фильмы, махараджи-миллионеры не для вас. Я-то, сообразив, что к чему, не влюбляясь, только играла с подходящими персонажами.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».