— Да, мне надо было тебе сказать, сама не подумала, — Микото нисколько меня не обвиняла. — Просто операция частично на ходу делалась, одна нога здесь, другая там, а голова всё не ухватит. Ладно, всё обошлось, а потом будем умнее, хорошо?

Я не могла её видеть, но была уверена, что Микото улыбается — и улыбнулась в ответ. Сатен с ней не настолько близкая подруга, как с Уихару, но всё равно подруга. Вместе с Куроко у меня аж четыре подруги точно — Френду всё-таки посчитаю, она могла сразу убежать и оставить на растерзание — и от этого на душе становилось удивительно светло, даже резь в глазах слегка отпустила.

Куроко обещание перевыполнила — не только доставила до дома (прыжками-телепортами, и в невозможности видеть это я могла винить только себя), но и помогла добраться до кровати.

— С домашним заданием точно будет беда, — проницательно заметила она. — Но решать за тебя ничего не буду, мне и так сейчас в Правосудие бежать.

— Всё равно спасибо, — слабо отозвалась я, растягиваясь на кровати. Резь почти прошла, да и кругов поубавилось, но нормально видеть до сих пор не получалось.

— Тебе спасибо, — а вот такого совершенно не ожидала услышать. — Ты, конечно, глупо поступила, но иначе бы мы эту дрянь фонарную ещё с неделю искали, и кто знает, что бы она натворила. Закапать тебе глаза или сама сможешь?

— Думаю, сама, — пробормотала я, совершенно ошарашенная услышанным. — У меня уже почти прошло.

— Ну смотри, если что — звони. Обязательно закапай, особенно перед сном. И давай-ка, чтобы ты не заснула просто так…

Немного шевеления — и мягкие руки коснулись щёк. Я дёрнулась, отчего-то резко подумав, что Куроко типа по девушкам, но затем на уши налезли большие, тёплые чехлы наушников.

— Я включу тебе случайный плейлист, там уж не обессудь, — голос Куроко слегка заглушился, а теплота рук исчезла. — Дверь закрою, телепортируюсь через окно. Если поймёшь, что с чем-то не справляешься — звони. Уихару, возможно, к тебе вечером зайдёт, у неё своя кипа работы с этим эспером теперь…

— Спасибо огромное, — прошептала я.

— Всегда пожалуйста. Всё, включаю музыку и заворачиваюсь, удачи завтра перед учителем объясниться, — голос Куроко заглушился взвывшей в ушах яркой мелодией.

Сатен по части музыки оказалась всеядной — я насчитала минимум четыре направления и три языка, и это только час случайного плейлиста. Хотя на часть песен просто не обращала внимания, лежала и думала.

Я совершила абсолютную глупость. Да, пытаясь подделываться под Сатен. Да, возможно, она бы на моём месте так же помчалась с Френдой на завод, хотя на рейлган уж точно не взглянула. И всё равно, глупость есть глупость. Однако вместо того, чтобы обругать, посадить и унизить, меня… похвалили? Отвели до дома, уложили в кровать и даже в определённом смысле позаботились?

Отчего-то хотелось плакать, и лишь глаза не позволяли. Не знаю отчего, просто щемило внутри. А потом ещё пришла Уихару, открыла дверь своей копией ключа (оказывается, мы на всякий случай обменялись) и с тоном «ну что поделать, балда» приготовила ужин. Заодно повозилась со мной — открывать глаза и смутно видеть я уже могла, но всё равно мир состоял из тумана — безропотно помогла добраться до стола, оттуда до ванны. Внутрь, к счастью, не зашла, позволила вымыться самой, но затем довела обратно к кровати. Я всё же едва не заплакала, и так её благодарила, что Уихару вся смутилась.

— Да ладно, Сатен-сан, — растерянно говорила она. — Ты лучше поспи, завтра точно тяжёлый день.

— Не дашь списать больной подруге? — попробовала разжалобить я.

— Больная подруга должна была сделать уроки до того, как отправилась в приключения, — строго отчеканила Уихару. — Завтра посмотрим. Спокойной ночи, Сатен-сан.

— Спокойной ночи, Уихару. Жаль, я не могу нормально задрать тебе юбку.

— Не надо задирать мне юбку хоть как!

— Слушай, Ким, — неуверенно спросил светловолосый парень в чёрной водолазке и серых штанах, уставившись на огромный фиолетовый небоскрёб. — Это только у меня в голове сейчас музыка прозвучала?

— Не только у тебя, Рон, — улыбнулась вставшая рядом рыжеволосая девушка в фиолетовой безрукавке и длинных чёрных брюках. И весело напела:

— Фуфелшмерц Пакостин Корпорайтед!

— Да, оно, — парень вновь задрал голову. — Прям в голову влезло и теперь не вылезает. Словно какой-то тако, входящий тебе в рот богатством невероятного вкусового ассорти и возбуждающий все рецепторы…

— Рон… а хотя не, это сравнение мне нравится, — Ким обняла его правой рукой, а левой вынула из-за пояса абордажный пистолет и выстрелила крюком вверх. Тот быстро пролетел всю высоту небоскрёба, зацепился за балкон и мгновенным рывком сквозь завывший от удивления ветер притянул обоих. На месте Ким и Рон с некоторым сожалением расцепили объятья, спрыгнули на металлический пол — и внезапно светящееся кольцо обернулось вокруг ноги парня.

— Ахаха, Перри Утконос, ты… — вынырнувший на балкон человек замер и удивлённо оглядел ребят. Все черты его лица исказились почти как на портрете импрессиониста, и шарма картине добавляла сгорбленность с выставленными вниз руками. — Стоп, вы не Перри Утконос!

— О да, доктор Хайнц Фуфелшмерц? — девушка протянула ему руку. — Я Ким-Пять-с-Плюсом, а это мой напарник, Рон-так-себе.

— Привет, — помахал Рон и посмотрел на кольцо.

— Мы участвуем в программе обмена злодеями на день, — продолжила Ким. — Вам ведь присылали брошюру как злому… э… — она сама достала из кармана небольшую брошюру и уставилась в неё. — Злому аптекарю?

— Ха-ха, очень смешно, — сварливо ответил Хайнц, одёрнув белый халат. — Я не аптекарь, я злой учёный Хайнц Фуфелшмерц! В декретный отпуск.

— Декретный? — хором спросили Ким и Рон.

— Все остальные отпуска быть заняты, — Хайнц потопал к внутренней двери. — Заходить.

— Э, тут просто… — Рон показал на свою ногу; Хайнц увидел кольцо и нахмурился.

— Я ожидать, что прийти Перри Утконос, и заказать ловушка на утконос, — проворчал он, вынимая из кармана пульт и щёлкая им, отчего кольцо мгновенно разомкнулось. — Надеюсь, вы ничего не испортить. Арендатели ловушка для утконос очень милая семейная пара, не хотеть их огорчать. Заходить.

Ким и Рон зашли за Хайнцем внутрь небоскрёба и сразу огляделись, парень даже присвистнул. Огромная комната половиной походила на обжитой уголок холостяка, а половиной на заброшенный.

— Узреть! — Хайнц тем временем стянул фиолетовое покрывало с монструозного прибора, формой больше всего походящего на искалеченного богомола. — Пальцехвост-инатор!

Он гордо взглянул на ребят, поражённых фактом существования такой машины, а затем почесал в затылке и неуверенно протянул:

— Э-э, похоже, я забыть предыстория. Я очень давно такого не делать, но в отпуске так скучно, и я вроде бы вспомнить очень увлекательный предыстория… но сейчас опять забыть, — он зачесал в затылке так, словно надеялся помассажировать мозг. — Когда я работать садовый гном? Нет, уже тысячу раз быть. Когда я проиграть на конкурс по поеданию шницельтрюфель? Нет. Когда я воспитываться семья оцелот? О! — он на мгновение замер и даже просиял, но затем вновь сконфузился. — Тоже нет.

— А что он делает? — поинтересовался Рон; из его кармана высунулся розовый голый слепыш и уставился на Пальцехвост-инатор с огромным любопытством.

— А, он просто приделывать твой хвост пальцы, чтобы тот работать как третья рука. И когда к моему хвост приделаться пальцы, то я смогу работать в три раза лучше и порабощу Триштатье!

— Простите, — Рон удивлённо вытаращился на Хайнца. — Но у вас нет хвоста.

Хайнц замолк, затем осторожно повернул голову и уставился на свой зад. Внимательно осмотрел его, после чего недовольно крякнул.

— Три дня назад он быть, — печально сообщил он. — Похоже, этот отпуск меня доканать. Надо возвращаться на работа.