— Расписку ему, — проворчала хозяйка, бросая на них недовольный взгляд. — Много чести!

— Вы взяли деньги: довольно весомую сумму. Так будьте любезны расписаться за нее, чтобы в дальнейшем не возникло никаких недоразумений, — вмешался в разговор еще один голос.

Мэн Ши вздрогнула и обернулась, только сейчас заметив, что в комнате находится еще один человек. Вот только как она могла его не заметить раньше — уму непостижимо! Высокий, потрясающе красивый молодой человек с княжеской осанкой и в дорогих одеждах, казалось, должен был привлекать к себе внимание в первую очередь.

— Хорошо, господин заклинатель, — хозяйка скривилась, но все же была вынуждена смириться с полученным распоряжением. Быстро набросав на бумаге пару фраз, она сунула ему свиток, бросив напоследок: — Наслаждайтесь своей покупкой!

Лицо молодого человека окаменело, враз став жестче, а Яо под материнскими руками напрягся так, словно готовый вот-вот броситься в драку.

— В грубых словах не было нужды, — молодой человек сделал пару шагов, как бы невзначай оказываясь между Яо и хозяйкой, его голос звучал безукоризненно вежливо. — Ими вы унижаете в первую очередь самое себя. Дайте возможность госпоже Мэн собрать вещи и…

— Нечего ей собирать, — недовольно откликнулась хозяйка. — Нет в этом доме ничего ее, пусть скажет спасибо, что я не требую снять то, что надето на ней!

Мэн Ши привычно потупила взгляд, но руками еще сильнее вцепилась в сына. Известие о том, что ее долг уплачен, и она больше не собственность ивового дома, никак не хотело укладываться у нее в голове, и потому она по привычке опасалась всего, что может разгневать хозяйку и навлечь неприятности. Последние годы приходилось так тяжело, что пришлось познать самые глубины смирения.

— Что ж, — едва заметно повел плечами молодой человек. — Раз так, то мы уходим прямо сейчас.

— Дозволено ли мне будет забрать хотя бы мой гуцинь? — не поднимая глаз, учтиво позволила себе вмешаться в разговор Мэн Ши. — Он попал сюда вместе со мною из отцовского дома, так что, наверное, он входит в мою стоимость?

Судя по всему, согласие было ими получено, ибо, выйдя из покоев хозяйки, их маленькая компания первым делом направилась к ее комнате. К ее бывшей комнате, с замиранием сердца напомнила себе Мэн Ши.

Пока она упаковывала свой гуцинь, две служанки стояли в дверях и зорко наблюдали: видимо, чтобы гости не прихватили напоследок что-нибудь еще. Это было унизительно, однако Мэн Ши, подумав, отказалась портить себе настроение такой мелочной местью. А уж когда молодой заклинатель, стоявший ранее неподвижно, как статуя, любезно подхватил ее инструмент и уважительно, будто обращаясь со знатной госпожой, помог покинуть опостылевший кров, Мэн Ши и вовсе была отомщена: лица и служанок, и сбежавшихся к этому времени поглядеть на ее уход сестричек перекосило от досады.

Первым делом они направились в гостиницу, где заказали обед, и Мэн Ши наконец-то узнала имя своего спасителя.

— Орден Лань? — растерянно переспросила она, переводя взор с прекрасного молодого человека на Яо и обратно. — Но почему орден Лань? Разве твой отец…

— Матушка, пожалуйста! — Яо не должен был перебивать ее, и Мэн Ши едва не пожурила его, как в детстве, однако в голосе сына прозвучало такое отчаянье, что она смолчала.

А Яо вздохнул и, искоса стрельнув глазами на своего спутника, ободряюще ему улыбнувшегося, произнес:

— Отец не захотел меня признать. Извините, матушка. Я не оправдал ваших надежд.

— Вот как? — Мэн Ши едва заметно нахмурилась. — Но тогда… откуда же взялись все эти деньги?

Сердце на мгновение кольнуло нехорошее предчувствие. Именно сейчас очень отчетливо вспомнились ехидно брошенные ей слова: «Уже подцепил на свою смазливую мордашку господина заклинателя и даже раскрутил его на кругленькую сумму!» Неужели ее А-Яо пожертвовал собой и ступил на этот разрушительный путь?

Мэн Ши бросила встревоженный взгляд на молодого заклинателя — «Лань Сичэнь, глава ордена Лань, матушка», — и от сердца, как ни странно, отлегло. Глава ордена Лань при ближайшим рассмотрении оказался не молодым даже, а юным, лишь всего на несколько лет старше А-Яо. Его лицо было чистым и невинным, а во взгляде сияла искренняя доброжелательность. Такие люди не покупают мальчиков для постельных утех — да что там, им вообще никого покупать не надо! С таким любая… да и любой пойдет добровольно, и сам будет просить о любви, как о милости.

— Ваш сын спас мне жизнь, госпожа Мэн, — глава Лань, почтительно сложив руки, склонился в низком поклоне. — Он согласился стать мне братом, и между нами не может быть долгов, однако Вы вырастили прекрасного сына, и эта ничтожная сумма — самое меньшее, чем я могу хотя бы попытаться отблагодарить вас.

Мэн Ши растерянно посмотрела сперва на него, а затем на А-Яо. Они сидели рядом, в одинаковых скромных позах, оба юные и красивые, но совершенно не похожие друг на друга. Однако на какую-то долю мгновения Мэн Ши показалось, что двое перед нею и правда состоят в некоем странном родстве.

Она чуть качнула головой, прогоняя морок. А-Яо всегда мечтал о старшем брате, Мэн Ши это знала. Когда-то ей пришлось приложить немало сил, чтобы объяснить совсем маленькому тогда еще сыну, что братья не берутся из ниоткуда, а заполучить старшего — дело так и вовсе невозможное. Однако, судя по всему, ее мальчик все же умудрился добиться своего.

Хотя, конечно же, лучше бы ему удалось добиться признания от отца. Но все же глава другого великого ордена в братьях, пусть и названых — это тоже было совсем неплохо.

Пытаясь избавиться от чересчур противоречивых мыслей в голове, Мэн Ши решила сменить тему.

— Что ж, — произнесла она с кроткой задумчивостью. — Значит, я теперь свободна. Я так мечтала об этом дне, однако теперь… Признаться, я в растерянности. Я даже не могу вспомнить, как живут свободные люди.

Глава Лань снова поклонился ей — судя всему, его матушка привила ему прекрасные манеры — и вновь заговорил:

— Я взял на себя смелость предложить Мэн Яо помочь вам добраться до Облачных Глубин. В Юньмэне разгорается война, и оставаться здесь небезопасно.

— Да, — погрустнела Мэн Ши, — эти новости доходили и до нас. Неужели слухи не врут, и Пристань Лотоса действительно сожжена, а глава Цзян и его супруга погибли?

Глава Лань и Яо склонили головы одновременно, будто репетировали.

— Бедные дети, — вздохнула Мэн Ши. — Их же у Цзяней трое было, верно? Слава небесам, что выжили сами, но ведь осиротели…

Глава Лань едва заметно вздрогнул и опустил взгляд на свои руки, чинно сложенные на коленях. Яо, напротив, едва не подкинулся на своем месте и посмотрел на своего друга с сочувствием.

— Матушка… — произнес он укоризненным тоном. — Облачные Глубины тоже совсем недавно попрощались со своим прежним главой…

Вот и причина такой почти неприличной юности главы великого ордена, печально подумала Мэн Ши и, прежде чем успела взвесить свои действия, ласково взяла его белые, словно выточенные из драгоценного нефрита ладони в свои.

— Мне очень жаль, — сказала она мягко. — Хоронить родителей тяжело…

«Тяжелее — только детей» — но это она сказать уже не успела, ибо ладони в ее руках конвульсивно дернулись. Мэн Ши, опомнившись, тут же выпустила их и склонилась в низком поклоне.

— Прошу главу Лань простить недостойную… — начала было она, однако уже в следующее мгновение ее локти перехватили нежным, но твердым жестом.

— Вам не за что просить прощения, госпожа Мэн, — и голос главы Лань звучал все так же мягко и дружелюбно. — Вы все верно сказали, просто я еще не привык. Однако я благодарен вам за теплые слова и за поддержку.

Они выпрямились, и Мэн Ши невольно перехватила взгляд Яо, в котором сверкала гордость. Кажется, ее мальчик заранее знал, что его названый брат не побрезгует прикосновениями проститутки.

— Ваше предложение, — произнесла она, дабы немного сменить тяжелую тему. — Будет ли мне уместно принять его? Вам сейчас предстоит множество дел, и мне бы не хотелось стеснять вас…