— Да… Да, ты прав! — отбросив второй набор, Не Хуайсан схватился вновь за первый. — У тебя безупречный вкус, эргэ! Ты прав, так уместнее… Да, конечно же, для Совета! Как думаешь, саньгэ там будет? Или ему лучше отдохнуть?

С Мо Сюаньюем Лань Сичэня связывало меньше недели знакомства… и случайный секс в чужом теле. Но почему-то этого хватило, чтобы Лань Сичэнь привязался к взбалмошному, немного бестолковому, но очень искреннему и умеющему по-настоящему любить брату А-Яо. От мысли, что он, обманутый чужой хитростью, вот так просто отдал свою еще совсем молодую жизнь кому-то другому, стало неимоверно грустно.

— Ой, ну вы тут поплачьте еще! — хихикнул вдруг Не Хуайсан. — Глава Лань, вы бы себя сейчас видели!

— Ты?! — задохнувшись, выпалил Лань Сичэнь. Даже сейчас он не рисковал назвать Мо Сюаньюя по имени, однако тот продолжал хихикать, прикрывая лицо веером.

— Вы такой забавный, — смеясь, заявил Мо Сюаньюй. — Вы поверили, правда?

— Вы меня в гроб загоните, — искренне вздохнул Лань Сичэнь, чувствуя, как с его души упал тяжеленный камень. — В вас умер гениальный лицедей.

— Не-а, — покачал головой Мо Сюаньюй. — Он живее всех живых. А вы, кстати, знали, что покойный глава Не тоже пользовался косметикой? Только легонечко совсем, блекленько так, без огонька…

От задумчивости в его взгляде Лань Сичэню стало не по себе, и он торопливо попросил:

— Только, пожалуйста, не экспериментируйте с внешностью Хуайсана прямо здесь! И вообще не вздумайте менять его облик чересчур радикально! Вы же не хотите, чтобы вас раскусили?

— Ну вот… — капризно надул губы Мо Сюаньюй. — Я так и знал, что вы придете портить мне все удовольствие…

Он покачался с носка на пятку и обратно — в точности как это делал Хуайсан, обдумывая что-либо или не решаясь заговорить. И наконец признал:

— Ладно, — согласился Мо Сюаньюй. — Я пока с этим погожу. Хочу сперва изучить его коллекцию: лишь подумайте, он только сюда притащил с собой десяток вееров! Представляю, сколько их у него дома!

Он прошелся по комнате, постукивая сложенным веером по ладони. Глаза его заволокла мечтательная пелена.

— А еще у него есть шикарная коллекция весенних картинок: он так хвастался ею и даже показывал мне кое-какие экземпляры! До нее я тоже доберусь, хочу изучить все в подробностях…

Лань Сичэнь слегка смутился при упоминании весенних картинок, однако усилием воли взял себя в руки. Не в его возрасте краснеть от подобной ерунды, тем более что лукавый взгляд Мо, брошенный на Лань Сичэня искоса, выдавал намеренный розыгрыш.

— И птички! — поняв, что его маневр не возымел действия, как ни в чем не бывало продолжил Мо Сюаньюй. — Я люблю птичек! А их в Нечистой Юдоли тоже замечательная коллекция. Целая галерея певчих птичек! Глава Не хвалился, что научил их насвистывать даже заклинательские мелодии. Как думаете, где он их натырил?

Лань Сичэнь вздохнул и прикрыл глаза. Мо Сюаньюй щебетал безмятежно, перескакивая с одного на другое. Однако щебетал он голосом Не Хуайсана, и если не знать, кто на самом деле скрывается за этим обликом, можно было поверить, что это Не Хуайсан и есть. У них была схожая манера говорить и даже двигаться. Они действительно любили одно и то же и имели во многом одинаковые интересы.

Кажется, на сей раз обмен получился поистине равноценным.

— Хуайсан, — мягко произнес Лань Сичэнь. — А-Яо хотел тебя видеть.

— А? — запнулся на полушаге Мо Сюаньюй. — Глава Лань, это же я!

— Я понимаю, — кивнул Лань Сичэнь. — Однако с этого дня и на всю оставшуюся жизнь ты — Не Хуайсан. Глава ордена Цинхэ Не. И других имен у тебя не будет.

— Эм… да, пожалуй, что и так, — подумав, вздохнул Мо Сюаньюй. — Ну, собственно, оно и неплохо. Все лучше, чем раньше.

— Все лучше, чем раньше… — эхом повторил за ним Лань Сичэнь, в то время как Мо Сюаньюй заторопился, заканчивая сборы.

— Вот, все, я готов! — заявил он, закрепив на поясе украшения и выпрямляясь, помахивая веером. — Пойдем скорее к Я… к саньгэ!

К этому часу проснулось большинство заклинателей, кроме разве что самых запойных гуляк. Лань Сичэню и Мо Сюаньюю то и дело приходилось раскланиваться с кем-нибудь по дороге, пока они не покинули гостевые павильоны и не вернулись в Благоуханный Дворец, который, по сравнению с ними, был тих и почти пуст. Однако у покоев главы ордена они едва не столкнулись с Цинь Су, которая тревожными шагами мерила коридор.

— О чем он думает?! — кинулась та к Лань Сичэню, однако осеклась, увидев рядом с тем «Не Хуайсана». — Простите, глава Лань, глава Не… Я беспокоюсь за мужа. Кажется, вчера ему не следовало выходить к гостям…

— Я думаю, нам стоит навестить его, — с легкой настойчивостью в голосе произнес Лань Сичэнь, увлекая всю компанию к дверям спальни. — Мы поговорим обо всем внутри.

— Нет! — Цинь Су бросилась им наперерез, загородив собой дорогу. — В смысле, он отдыхает, и я не думаю, что нужно его беспокоить!

Лань Сичэню потребовалось несколько мгновений, чтобы сообразить, отчего их так старательно не пускают внутрь. А-Яо же умыл Мо Сюаньюя сегодня утром, и потому его лицо, пусть бледное и измотанное, сейчас не выглядело той жуткой предсмертной маской. О ритуале Цинь Су тоже не знала, поэтому старалась, как могла, укрыть мужа от глаз «Не Хуайсана».

— Госпожа Цзинь, — на грани слышимости прошептал Лань Сичэнь, — у нас все получилось! Это — молодой господин Мо.

— Привет, Су-цзе! — стрельнул глазами из-за веера Мо Сюаньюй. — Как я тебе?

— Вы? Глава Не… Но… — Цинь Су перевела растерянный взгляд с одного на другого, а затем обратно, после чего обреченно вздохнула: — Вы меня с ума сведете этой чехардой…

Однако с пути она отошла, и они все вместе смогли войти в спальню.

А-Яо спал, свернувшись калачиком. Мо Сюаньюй издал восторженный писк из-под веера и трусцой устремился к нему. Упав на колени возле кровати, он уставился на А-Яо влюбленным взглядом и, казалось, даже дыхание затаил.

— Он такой чудесный, правда? — налюбовавшись, выпалил Мо Сюаньюй. — Я так по нему соскучился!

Пожалуй, он сказал это несколько громче, чем следовало, и А-Яо дернулся, просыпаясь. Видимо, лицо Не Хуайсана, склонившееся над ним с умиленным видом, было совершенно не тем, что он мог ожидать по пробуждении, и А-Яо в ужасе отшатнулся, едва не свалившись с противоположной стороны кровати.

— Яо-гэ, не бойся, это я! — выронив веер, протянул к нему обе руки Мо Сюаньюй.

— А-Юй? — осторожно переспросил тот, не торопясь возвращаться на прежнее место. — Это ты?

— Ага! — радостно закивал Мо Сюаньюй. — А глава Лань меня сперва не узнал! То есть эргэ! Он ведь теперь и мой эргэ, верно? Я тоже могу звать его на «ты»! У меня теперь так много хороших братиков, и даже сестренка есть!

А-Яо устало вытянулся на кровати.

— Да, А-Юй, это чудесно, — пробормотал он. — Я очень рад за тебя.

— А мое тело? — спохватился вдруг Мо Сюаньюй. — Вы знаете, что с ним?

Он вскинул взгляд на Лань Сичэня, и тому пришлось смущенно ответить:

— Думаю, молодой господин Вэй сейчас с моим братом. Надеюсь на это. Ванцзи ждал этого момента тринадцать лет.

— Ой, ну и пусть его, — отмахнулся Мо Сюаньюй. — Мне Ханьгуан-цзюнь никогда не нравился: он слишком сухой и холодный… Но того, что он красавчик, у него не отнимешь. Может, ему все-таки повезет, и Старейшине Илина он приглянется.

От этого достаточно вульгарного, но все же бесхитростного комментария у Лань Сичэня слегка покраснели уши, а по губам А-Яо — он это точно успел заметить! — скользнула легкая насмешливая улыбка.

— Так, — вмешалась Цинь Су, — потом обсудите родных и знакомых. Яо-гэ, мне тебя красить или нет?

— А-Су, я же просил… — начал было тот, но потом запнулся. — А, да. Естественно. Только при посторонних так не называй.

— Хорошо, дорогой, — елейным тоном повторила Цинь Су. — Ну так как, мне тебя красить?

А-Яо замялся, бросив на Лань Сичэня вопросительный взгляд.

— Пожалуй, — вынужден был признать тот. — А-Яо, выглядишь ты сейчас сам по себе не слишком хорошо, однако…