— А ты? — спросила Урарака, откусывая большой кусок.

— Почему я с тобой общаюсь? Нашел в твоем лице идеальный круг, чтобы с него чертить…

— Что ты будешь делать после окончания школы? — перебила его Урарака; и ничего у нее не круглое лицо, так, немного.

Бакуго нахмурил нос.

— Хрен знает. Не вижу смысла ни здесь оставаться, ни переть в город.

Урарака, пережевывая ветчину, замотала рукой сэндвичем из стороны в сторону, отчего крошки полетели на Бакуго.

— Да-да, мы все в классе в курсе твоего агрессивного настроя.

— Ну и заткнись тогда.

— Сам заткнись.

Их (не)общение началось с малоприятного знакомства в старшей школе, когда Бакуго наорал на кого-то из учеников параллели, Урарака вступилась за этого ученика и наорала на самого Бакуго, а потом Бакуго наорал уже на нее. Так себе, собственно, знакомство.

Урарака старалась не контактировать с нелицеприятным одноклассником, от которого шума было столько, сколько не создавала вся школа во время большого перерыва на обед. В конце первого года его друзья оказались в нижних районах, а на следующем, втором году, — их поставили в пару при выполнении проектной работы, после чего слово за слово, крик за криком и…

— Дурамать хочет, чтобы я либо валил отсюда, либо шел по ее стопам.

— Она же у тебя журналистка? С нашего центрального канала? — Урарака заинтересованно склонила голову. Бакуго кивнул. В Трайтоне существовал локальный канал, транслируемый в его стенах; некоторые репортажи кратко передавались в Лэдо для общего освещения картины по другую сторону берега. — Так ты же человека, у которого будешь брать интервью, побьешь.

— Я ей то же самое сказал. Так она теперь загорелась идеей выпереть меня из дома и отправить на поезд. Будто не видела мой рейтинг.

Урарака посмотрела на оставшийся бутерброд и вздохнула. Бакуго, раньше кое-как следящий за ним, в последнее время не обращал на становящиеся все меньше баллы внимания, игнорируя замечания преподавателей и, как слышала Урарака, родителей. Она не разделяла, но понимала его позицию-протест — после личного столкновения с тем, как его друзья оказались за пределами верхних районов, в которых цены с каждым годом стремительно повышались, тогда как рабочие места сокращались, проигнорировать поднимающиеся из глубин недовольства было не так легко. Долетали слухи (Урарака старалась не ходить в другие районы без крайней необходимости) о распространяющейся бедности и беззакониях в нижних и полнейшем игнорировании бюро того, что бросалось в глаза незрячему.

— Поднимай задницу, скоро урок, — сказала она и запихнула в рот остатки.

Отец Урараки держал частную фирму по изготовлению окон, пользующуюся спросом как среди жителей Трайтона, так и среди лэдовцев. Из Лэдо периодически поступали заказы, в последнее время становящиеся все более редкими. Несколько лет назад, когда открытая торговля между городами еще не мешала продавать товары, фирма отца Урараки заработала доверие клиентов, которые и поспособствовали рекламе.

Последнее, чего хотела Урарака — прозябать в Трайтоне, из которого было несколько дорог — кривая дорога в бедные районы, чуть менее кривая на ТЭС, на которую приходилась едва ли не четверть жителей города, или выстланная шелком дорога в фирмы-конторки родителей-знакомых (открыть свое дело не представлялось возможным).

Когда они спускались по лестнице, телефон Урараки завибрировал. Она, достав его, увидела выскочившее напоминание — покупка платья.

— Вот блин, — произнесла она, убирая телефон в карман. — Моя подруга выходит замуж на следующей неделе.

— Ну совет ей да пиздец. Зачем так рано-то?

— Родители поторопили, — объяснила она, оказываясь на нужном этаже и сразу наталкиваясь на несущихся по коридору учеников, чуть не сбивших ее.

— Смотри, куда несешься, му… — Бакуго схватил ученика, младшего его на два года, за шкирку.

— Он понял, успокойся. — Урарака взяла Бакуго за локоть, оттаскивая от парня и не позволяя договорить очередное ругательство, за которое тот в стенах школы получит штраф (несшийся ученик не был похож на того, кто (не)благоразумно проигнорирует оскорбление в свой адрес; за время общения с Бакуго она научилась определять тех, кто предпочитал не разбрасываться штрафами). Иногда ей казалось, что из них двоих только она заботится о том, чтобы тот не закончил с нулем на руке.

Бакуго, состроив угрожающее выражение лица и испугав школьника окончательно, отпустил его и отцепил от себя Урараку.

— Она старше меня на два года, — продолжила Урарака, идя по коридору вместе с засунувшим руки в карманы Бакуго. — Вроде бы как по согласию с обеих сторон. — Урарака задумчиво возвела глаза к потолку, не зная о том, как познакомилась подруга с ее будущим женихом (кто это?). — Брак по расчету — это отстой.

— Что ты скажешь через восемь лет? — Они вошли в класс, в котором еще отсутствовала добрая половина одноклассников. — Двадцать пять лет, крайний срок.

— Что я себя уважаю. — Урарака насупилась, вздернув нос. Конечно, ей были важны баллы и положение в обществе, но ради мнимой подушки безопасности она бы ни за что не согласилась на брак по расчету. Ее родители встретили друг друга еще до наступления штрафного периода и она верила, что тоже встретит кого-то очень хорошего рано или поздно. — И что это отстой.

— Как и сами отношения, — фыркнул Бакуго, садясь за свой стол и свободно разваливаясь на нем. Урарака села за соседний, наблюдая за тем, как тот крутил пустой контейнер, положенный рядом с тетрадями.

— Что ты против отношений-то имеешь?

— Да хрень. — Бакуго отвернулся к окну. — Лишние проблемы на голову, нафиг надо? Ты тут со своим дерьмом пытаешься справиться, так тебе лишнее добавляют.

— Так разве это не суть отношений? Вместе справляться с дерьмом? И знать, что у тебя всегда есть тот, на кого можно положиться.

— Началось.

— Я серьезно, Бакуго. — Урарака надулась и сложила на груди руки. — Ты встречаешь кого-то и твоя жизнь начинает играть другими красками. Твои черные станут, — Урарака задумалась, — серыми.

— Это ты так пошутила? — У Бакуго дернулся глаз, и Урарака показала ему язык.

— Я не говорю, что отношения — это просто, — продолжила Урарака. — И что они без риска там, знаешь, разбить сердце или избавиться от нервов. Просто любить кого-то и знать, что любят тебя, это… здорово?

Она старалась не быть слишком наивной и не романтизировать романтику, но все же перспектива отношений с каким-нибудь интересным и симпатичным иногда возникала в ее голове. Она представляла себе милые (и не очень) моменты с кем-то неопределенным и тайно мечтала об этом.

— Твои друзья тоже встречаются, — добавила она, заметив, как Бакуго скривился от ее короткого монолога.

— И где они сейчас? Ты видишь их в классе? — Бакуго повернулся к ней, опуская брови. — Или, может, они под столом прячутся? — Бакуго нагнулся, делая вид, что ищет их. — О, опаздывают.

— Так это же не их отношения в этом виноваты. — Урарака опустила голову, смотря на свои тетради с конспектами.

— Так тем более, — сказал он, вновь откидываясь на спинку стула и глядя на потухшие лампы. — О каких вообще отношениях в этой стране может идти речь.

В класс вошел учитель, сообщающий о том, что ученикам следует начать готовиться к уроку.

— Спасибо за приглашение, — произнесла Урарака, когда родители Бакуго, у которого они делали домашнее задание, пригласили ее поужинать с ними. Бакуго весь ужин бубнил себе что-то под нос, но в целом не возникал — к подобному поведению привыкли и его семья, и Урарака, которая громко рассмеялась, когда тот получил по шее от матери.

Семья Бакуго, с которой Урарака была знакома не так давно, казалась ей приятной, хоть и несколько… странной. Она до сих пор не понимала, как тихий и спокойный отец уживался вместе с шумными женой и сыном.

— А над чем вы сейчас работаете? — спросила Урарака у Мицуки — матери Бакуго. Она оказалась в Трайтоне, едва успев окончить университет в Лэдо. Встретила в первый же день пребывания в городе будущего мужа, помогшего ей, скорее, потому, что она не оставила ему выбора, чем по доброте душевной; а потом уже закрутилось-завертелось.