Долгожданный забор наконец показался за одним из поворотов. Тодороки шагнул за него и кожей почувствовал холод.

Тодороки прошел чуть дальше, замечая на стенах близко стоящих друг к другу зданий треснутую осыпавшуюся краску и нецензурные надписи с изображением половых органов на них же. Стены не давили (или давили). Тодороки стойко шел по направлению к забору. Рядом с ним он заметил молодого парня, половина лица которого была скрыта капюшоном черной толстовки на молнии; между пальцами он держал сигарету (курить в Лэдо было разрешено не больше сигареты в неделю — здоровый образ жизни приветствовался) и, опираясь о грязную стену, выпускал дым. Тодороки, проходя мимо него, заметил ярко блеснувшие в тени капюшона красные глаза и, вспоминая слова Айзавы о том, что нужно держаться подальше от подозрительного сброда, отвернулся от него.

Проблемы ему не были нужны.

Проблемы настигли его тогда, когда он, стараясь держаться подальше от подозрительного парня в капюшоне, наткнулся на группу мужчин у забора.

— Снимай или снимем мы, — произнес один из них, засучивая рукава изношенной рубашки и указывая подбородком на напульсник. Напульсник пусть и скрывал от других белый ИРС, он не мог скрыть всего Тодороки.

Тодороки отдавать ИРС не собирался (от ношения браслета в прямом смысле зависела его жизнь — капсула с ядом была наготове и ждала, когда рейтинг упадет до незаветного нуля или когда ИРС будет снят). ИРС был технологичной и усовершенствованной версией паспорта, идентифицирующего личность под определенным номером и служащего своеобразной картотекой в огромной базе данных, где отмечались достижения, действия, социальный статус и нарушения человека, которые тот мог посмотреть в своем профиле, зайдя на государственный сайт под своим аккаунтом (аккаунт Тодороки сейчас, конечно же, был заморожен).

Тодороки старался реально смотреть на вещи: один из тройки нападающих надел кастет.

— Я уже сказал, что не буду этого делать.

Он понятия не имел, зачем им ИРС — не собирались же они поменять дизайн на своем?

— Эй, хороший мальчик, тебя выперли за плохую учебу?

— Как это вообще связано? — спросил у долговязого друга мужчина с кастетом.

— Ну так мозгов у него нет, не видишь? Не разбирается в собственных перспективах на ближайшее будущее. — Долговязый мужчина схватил Тодороки за ворот рубашки и притянул к себе, встречаясь с непроницаемым взглядом, заставившим его сильнее сжать тонкую ткань. — Не переживай, объясню на пальцах. Либо ты снимаешь свой херов ИРС и отдаешь его в наши бережные руки, либо уже мы забираем его у тебя и подправляем твою подгоревшую рожу.

Иными словами Тодороки умрет в любом случае, но он мог выбрать как: быстро и безболезненно или наоборот.

Тодороки чувствовал перегар от мужчины и запах сигарет, которыми пропахла его ветровка, и слышал самодовольные смешки двух его дружков, подначивающих друг друга. Компания мужчин вызывала омерзение, от которого разъедало кожу, будто то было настолько всеобъемлющим, что превратилось в кислоту.

Да, он свалился в рейтинге, но это не означало, что кто-то из них мог так вести себя с ним. Возможно, в какой-то степени Тодороки был высокомерен, но, вообще-то, у него были на это веские основания, которые исчезли с тех пор, как он прибыл на платформу.

Но все равно…

— Если вы причините мне вред, ваш и без того не отличающийся высокими цифрами рейтинг упадет на дно вместе с вами. И, я предполагаю, в таком случае уже случайно оказавшийся изгнанник рядом с вами не поможет вам выбраться из серой зоны, чтобы вы могли и дальше растрачивать деньги и рейтинг на выпивку. — Тодороки бросил презрительный взгляд на дрогнувшую руку, краем уха услышав негромкий смешок откуда-то сбоку. — Отцепись от меня.

Беспокоился ли Тодороки о том, что последует дальше? Определенно да.

Поступил бы он по-другому? Определенно нет.

Мужчина отцепился и зарядил Тодороки по лицу, отчего тот свалился на мокрую землю, стирая кровь с разбитой щеки и занывшей губы.

Драться в его городе было… мягко говоря, не принято (а еще за мордобои вычитали от трех до пяти баллов), но, почувствовав, как его схватили за шкирку и подняли, Тодороки мгновенно об этом забыл.

В конце концов у него был сложный день.

А еще он полчаса назад пообещал себе выбраться отсюда во что бы то ни стало и умирать посреди закоулков он не собирался.

Поэтому Тодороки ударил локтем незнакомца под подбородок и свалил его, заехав ногой внутренней стороне колена. Тот свалился на землю с громким стоном и, подняв голову, встретился носом с ударом, от которого сломалась носовая перегородка; Тодороки почувствовал, как несколько капель крови попали на его джинсы и облепили джемпер.

Ему нужно было бы валить, потому что ошеломленное выражение слетело с лиц его дружков практически мгновенно, но из-за прошедшейся вибрации по запястью, извещающей о потере баллов, он потерял бдительность. Уклоняясь от удара в глаз, он не успел сориентироваться и согнулся от боли — кастет проехался по его боку. На секунду ему показалось, будто его ребра треснули и осыпались, превратившись в мелкую крошку.

Прозвучавший выстрел заставил Тодороки, крепко держащегося за бок, поднять голову и увидеть того самого парня в капюшоне. Он держал в руке пистолет, наставленный на одного из взбешенных мужчин. В другой, на которую была надета черная перчатка с обрезанными пальцами, продолжала тлеть сигарета. Они замерли.

— Свалите, — раздался грубый голос. — Или второй выстрел пробьет ваши пустые бошки.

Парень с кастетом медленно выпрямился.

— Да мы ж так, дружескую беседу устроили, — произнес он, мерзко скалясь и подходя ближе.

Незнакомец опустил пистолет, направил на его ногу, и выпущенная пуля ободрала кожу на голени, разрезая пыльные джинсы. Мужчина закричал, тут же сгибаясь и прижимая ладонь к ране.

— Я предупреждал, чтобы вы сваливали.

— Ладно-ладно, успокойся. — Мужчина с закатанными рукавами отошел от Тодороки. Его друг со сломанной перегородкой медленно поднялся, зажимая нос рукой; не перестающая течь кровь испачкала его болотного цвета кофту. — Мы уходим, — произнес он, хватая раненого в голень парня под руку и помогая ему опереться на себя.

Тодороки, продолжая держаться за бок, смотрел удаляющейся компании вслед. А потом поднял глаза на стоящего над ним незнакомца, уже убравшего пистолет за пояс серых мешковатых джинсов (Тодороки не сомневался в том, что оружие могло быстро оказаться в его руках, если парню что-то не понравится) и делающего глубокую затяжку; впрочем, даже без оружия тот выглядел угрожающе — сведенные брови, прищуренные глаза и вид такой, будто готов перебить половину города, если что-то пойдет не так.

— Спасибо за помощь, — поблагодарил Тодороки, вставая на ноги; бок жгло, но было терпимо.

Незнакомец, кинув сигарету в лужу, склонил голову, осматривая Тодороки с головы до ног.

— Мне нахрен не сдалось твое «спасибо».

Что ж, Тодороки на что-то подобное и рассчитывал.

— Я могу повысить вам рейтинг в качестве…

— А вот это уже другой разговор, двумордый, — произнес он, убирая руки в широкие карманы джинсов. — Я только что спас тебе жизнь. Что ты готов дать взамен?

Тодороки, смотря в красные глаза, подумал о том, что сейчас он нашел настоящую проблему.

========== II. Синий день. 1 ==========

Тодороки шел следом за парнем в капюшоне. Он понятия не имел ни кто он, ни откуда, ни чем он занимается, но на данный момент он был единственным, кто мог гарантировать Тодороки хотя бы ночлег.

— Что ты готов дать взамен? — спросил Бакуго, стоя над ним.

В голове Тодороки было пусто, потому что все, что он мог предложить, — небольшое повышение рейтинга в обмен на спасение его жизни. Что, впрочем, он и сделал.

— Хочешь сказать, что твоя жизнь стоит парочки сраных баллов? — незнакомец скривился; блестевшие под капюшоном красные глаза презрительно сощурились. Гордость Тодороки была задета.