Иида, выключая кран, чуть не сломал вентиль.
— Я все надеюсь получить от него письмо, в котором он сообщает о поступлении в университет… — мать так и не договорила; невысказанные сомнения в цели сына одолевали днями и ночами, текущими без спокойствия и легкости.
— Он поступит! — громко заявил Тенья, поворачиваясь к ней и оставляя брызги от воды на шкафу. — Может, он пытается подзаработать деньги на первое время!
Мать ободряюще улыбнулась.
— Я рада, что ты веришь в него.
Идея создания патруля, который мог бы следить за обстановкой вокруг — баллы хоть и были своеобразным стоп-сигналом, все равно не предотвращали обилие нарушений, — пришла к нему, когда он принимал душ.
Родители часто говорили, что Тенья очень похож на Тенсея — он был таким же деятельным и целеустремленным. Возможно, именно это повлияло на то, что через месяц его идею разделили такие же горящие энтузиазмом парни и девушки (одним из них был тот, кого Иида защитил в третьем районе).
Идея была гиблой и бесперспективной, но… раз уж Тенсей собирался заняться этим в Лэдо, то ему следует попытаться не упасть в грязь лицом в Трайтоне, третий и четвертый районы которого нуждались в профилактике беспорядков — ситуация в них ухудшалась с каждым годом, будто в списке дел на год подобное занимало первую строчку.
Пару раз Тенья все же упал — в прямом смысле, — когда гнался за вором в третьем или когда разнимал драку в четвертом. Он решил плотно заняться спортом. Утренние и вечерние пробежки стали рутиной; во время них удавалось отвлечься от всего, опустошая поток мыслей и выливая их в водосток.
Однажды он вытащил из передряги татуированного мужчину, а позже, возвращаясь из школы, наткнулся на здорового беловолосого парня, явно не настроенного на дружеский разговор в беседке за домом.
— Ты! — закричал он, увидев Ииду. Иида напрягся, поднял плечи, готовясь отразить возможный удар. — Ты вытащил моего другана!
Добиться уважения у Тецутецу оказалось не так сложно, как могло показаться на первый взгляд.
Тот оказался главарем одной из банд, ходящей под крышей на территории Айзавы и поддерживающей на ней относительный порядок — Иида мог это подтвердить, потому что еще ни одно происшествие не произошло на его маленьком квартале.
Они поладили. Тецутецу оказался простым парнем, следующим пацанским принципам, которые были недалеки от принципов Ииды. Во время совместных пробежек он не раз предлагал примкнуть к его банде, на что Иида отвечал отказом — все же у него тоже были люди, доверявшие ему и их общему делу, с варьирующейся степенью удачливости приносяще-уносящие плоды. Общение с ним протекало легко, а разделяемый энтузиазм и присущая обоим горячность — Иида, правда, был более рационален — лишь укрепляли внезапную дружбу.
После окончания школы Иида не подал заявление о переводе в Лэдо, хоть и возможность этого — в горящих на запястье девяноста четырех — приятно согревала сердце. Иида пошел работать в фирму отца.
Он мог бы наконец встретиться с братом и попросить прощение за резкие слова (не только за слова, а вообще за все); вестей от него становилось все меньше и меньше — волнение начинало медленно подступать к лодыжкам. Но и покидать Трайтон казалось ему неправильным — пожилые родители, друзья и его группа волонтеров, патрулирующая улицы и спасшая несколько людей от бедности или смерти, не могли отправиться вместе с ним.
Как бы Иида ни пытался удержаться на девяноста, баллы все-таки упали до восьмидесяти, которых каких-то пару лет назад было достаточно, и метафорично разорвали в клочья его билет до Лэдо. Тецутецу удивлялся (громко удивлялся, размашисто хлопая друга по плечу), как с его неоплачиваемой деятельностью этого не случилось раньше.
Иида, впрочем, не сказать, что сильно переживал.
Разве что о брате волновался с каждым годом все больше; особенно ночами, когда круговорот мыслей топил его в вихре беспокойства.
— Ох, спасибо… спасибо большое, — сказал незнакомый парень с темными волосами, закрывающий грузовик, который едва не обокрали. — Если бы не ты, пришлось бы искать новую работу. — Он улыбнулся, стесненно почесывая затылок и светя яркими веснушками на щеках.
— Обращайся! Всегда рад помочь очистить Трайтон от беспорядков!
У незнакомца глаза странно засияли, и вскоре незнакомец перестал быть таковым — Мидория поделился идеями того, что Трайтон нужно менять, пока город не превратился в нуарный клоповник.
Для того, чтобы не согласиться с Мидорией, следовало примерить на себя образ трех знаменитых обезьян.
Родители часто говорили, что Тенья очень похож на Тенсея — такой же деятельный и целеустремленный, так что то, что он загорелся идеей Мидории и его друга, было предсказуемо.
Иида бы соврал, если бы сказал, что идеи об изменениях в Трайтоне весомо повлияли на его решение (нет, конечно, они тоже); неизвестность о брате сыграла не последнюю роль в желании разобраться в происходящем сначала здесь, а потом уже в Лэдо — у Ииды имелись большие планы на жизнь.
От общения с Мидорией складывалось впечатление, будто знакомы они не около месяца, а куда больше — может, влияло то, что они оба имели достаточное количество баллов, может, то, что оба относились к группе людей, которые свято верили в свое дело и отдавались ему целиком.
Мидория чем-то напоминал Ииде старшего брата; наверняка тот тоже когда-то хотел изменить систему в Лэдо (Иида почти был в этом уверен).
Поэтому периодически ошивающийся рядом с ним блондин с перчаткой на руке — один из тех, от которых ребята Ииды спасали попавших в неприятности жителей; он таких нутром научился чуять — казался насмешкой над всем. Он не понимал, почему тот дорожил их дружбой и расстраивался, когда тот слал его «нахер» на предложение присоединиться к только начинающему набирать силу сопротивлению. Будто по нему не видно, что он плевать на все хочет с высоты покосившейся башни.
Друг Мидории входил в ту группу людей, от которых Иида предпочитал держаться подальше — он кожей чувствовал, что их представление о мире отличаются настолько же, насколько отличается яблоко от смартфона.
Возможно, Иида был предосудителен и еще при первой встрече поставил крест на незнакомце, но и менять мнение о нем по щелчку пальцев не собирался.
— И где тебя носит целыми днями?! — возмущался Тецутецу, с которым они проводили вечер выходного дня; в последний месяц таких вечеров стало меньше.
Иида подумал и решил, что выбирать между старой дружбой и новой дружбой — неправильно, поэтому притащил Тецутецу к Мидории и Шинсо, воспринявшими шумного парня с разбитыми костяшками не без опаски и не без долгих переглядываний.
— Да я устал уже все это расчищать! — громко заявил тогда Тецутецу, ударяя кулаком по столу. — Каждый год люди звереют, если так и дальше пойдет, моя территория к черту отправится!
Спустя два года именно Иида и Тецутецу продумывали речь, которая была развешана Бакуго на всех домах в округе.
Известия о брате больше не приходили.
========== VII. Синий день. 11 ==========
Комментарий к VII. Синий день. 11
vinterblot — of woods and omen
dan phillipson — show me the way
april rain — deadman on vacation
Тодороки лежал на диване, смотря в потолок, трещины на котором стали почти родными. Уже давно следовало заняться делами (взять зарядившийся телефон и открыть браузер, чтобы пополнить баллы), но об одной мысли об этом поднималась необъяснимая тошнота (не хватало только зеленого эмоджи для передачи полной картины). Тодороки откладывал дела до последнего, краем глаза глядя на Бакуго, сгребающего баллончики с краской в потрепанный желтый рюкзак.
Он разбудил его еще рано утром, когда Тодороки, вернувшийся со смены, обнимал подушку, прижимаясь к ней щекой. Куда он собирался, Тодороки не волновало, да и сам Бакуго не спешил рассказывать о своих планах. Только вернулся он к обеду в настроении, которое можно было бы охарактеризовать как близкое к готовящемуся штормовому урагану, сносящему и деревья, и дома. Он проторчал весь день на кухне возле окна, сидя на подоконнике и вертя в руках что-то металлическое на серой цепочке, от чего глаза болели — предмет отражал лучи солнца.
