Костя решил пропустить мимо ушей сравнение себя с идиотом и кивнул:
– Он тебе звонил уже?
– Ага, ты ведь недоступен был… Я-то думала, тебя инопланетяне похитили и теперь опыты над моим бедненьким Котиком ставят! – Кэт еле сдержалась, чтобы ехидненько не засмеяться. – И не только опыты, а еще клизмы, банки, уколы и… зонд! А ты что?
– А я что? – повторил парень, по-прежнему не обращая внимания на подколки подруги. Если особо не задумываться и не обижаться, то ее неуклюжие попытки шутить были даже… забавными?
– Папенькин сынок ты, вот что!
Костя хотел ответить, что не видит в этом ничего плохого, но массивная металлическая дверь в правой стене сбила его с мысли. Над дверью висела табличка с единственным словом, выведенным крупными буквами – «ВЫХОД».
– И как я, слепошарый, умудрился мимо пройти? – удивился парень, потянул за ручку и попал в еще один длинный безлюдный коридор. Перевел взгляд на подругу: – Так что насчет бара? Ты с нами?
– Конечно с вами! – подтвердила Кэтька. – Когда это я от стриптиза отказывалась? Правильно, никогда! Только чур, я создаю!
Костя вздохнул:
– Опять? Может, в этот раз кто-нибудь другой создаст?
– Так, Кот, что-то я не поняла! – Девушка удивленно-наигранно повысила голос. – Ну-ка не спорь и не беси меня! Я – самая старшая, значит, мне и решать!
– Да ты старше меня на пару месяцев! – воскликнул он.
– Сам виноват, что так поздно родился, – безапелляционно отрезала Кэт. – Надо было вылезать недоношенным и орать во все горло: «Ма-а-ать, твою мать! Выпускай скорее, там Кэтька уже головку показала!»
Услышав окончание фразы, Костя расстроенно понурился – напоминание о матери было лишним. Видимо, это поняла и подруга.
– Ой, Котик, прости, не со зла ляпнула… – Она прикрыла рот ладошкой и состроила извиняющуюся мордашку, но тут же пошла в атаку: – А вообще сам виноват! Да-да, опять виноват! Вот что ты споришь, а?! В стрипе девочки будут танцевать? Будут! Пиво будет? Будет! Так что тебе еще надо?
Яковлев задумался – а действительно, почему он спорит? Кэтька всегда создавала для них развлекательные приватки, и никто никогда не возражал…
Тем временем девушка приоткрыла ротик и томно облизнула пухлые розовые губки.
– Мм, в конце концов, и я там буду, – с придыханием произнесла она и повторила: – Так что тебе еще надо? – И, не выдержав абсурдности ситуации, рассмеялась.
Костя тоже улыбнулся:
– Ладно, уговорила. Но тогда с тебя… поцелуй!
– Поцелуй?.. Фу-у-у, не-е-ет, ты ведь мой друг! – брезгливо скривилась Кэт. – Тебе придется меня споить до беспамятства, и то не факт! А учитывая, что пью я только безалкогольные коктейли… Точно не факт!
– Ну и ладно, попытка не пытка, буду и дальше тренироваться на помидорах! – натянуто рассмеялся Костя, пытаясь перевести все в шутку.
Фраза «ты же мой друг» прозвучала как приговор, ведь выбраться из френдзоны… не удавалось почти никому! А Костя выбраться хотел. Страсть как хотел! Последние два года он никак не решался признаться этой темноволосой язве, что втюрился в нее по те самые помидоры! Не мог, потому что боялся. Боялся насмешек, непонимания. Боялся, что она перестанет с ним общаться.
Иногда ему казалось, что Кэт догадывается о его чувствах и специально играется с ним… вот как только что.
– Какие помидоры, Котик?! Серьезно?! Ты еще резиновую бабу себе купи! – воскликнула она и зашлась веселым смехом. – Давай там поаккуратнее со странными фетишами, а то так и помрешь старой девой!
– Очень смешно.
– Грустно это все, Котик! Очень грустно! Хлюп-хлюп. – Кэтька вытерла несуществующие слезы.
– Да ну тебя… Ладно, давай до вечера тогда.
Бросив: «Ага!», девушка послала воздушный поцелуй и отключилась, а Костя, толкнув очередную дверь, наконец-то вышел из здания «Опиума». Ступил на мокрый асфальт.
На улице давно стемнело – симуляция времени суток работала бесперебойно. Накрапывал мелкий дождик, дул холодный ветер – за это отвечала система симуляция погоды.
– Мерзость какая, – пробурчал парень и, накинув на голову капюшон, под светом неоновых фонарей поторопился к спуску в ближайшее метро.
Патрульные андроиды на другой стороне улицы безразлично посмотрели ему вслед – до начала комендантского часа оставалось еще десять минут.
Глава 3
Костя слетел вниз по лестнице, ведущей в «подземное» метро, и, толкнув стеклянную створку, очутился на длинном перроне.
Хоть комендантский час и был близок, но народ пока и не думал расходиться: кто-то прислонился к белоснежным колоннам и фэйсился; кто-то застыл в ожидании возле памятника «Выжившему человеку»; а кто-то куда-то спешил. Возможно, домой. И таких торопыг было немало.
Вдоль платформы, разделенные прозрачной стеной, друг напротив друга стояли два ряда порталов – стальные прямоугольные «коробки» с закрытыми дверьми, возле ручек которых помигивали датчики-телепорты.
По правой стороне перрона двери обслуживали людей «на вход», по левой – «на выход». Стеклянная перегородка посередине шла сплошняком от начала и до конца платформы, не позволяя потокам людей сталкиваться между собой.
Не обращая внимания на других пассажиров, Костя домчался до ближайшей свободной двери и встал напротив. Дотронулся до виска.
Интерфейс отреагировал на прикосновение автоматическим сканированием датчика-телепорта, который, задорно подмигивая индикаторами, призывно запищал, готовясь принять от человека нужный адрес. Лампочка ожидания над дверью загорелась желтым.
Яковлев быстро отыскал в «Избранном» айди-код своей квартиры, ткнул в него пальцем и выбрал количество персон для прохода – «1».
Интерфейс и датчик синхронизировались за долю секунды. Еще столько же времени понадобилось системе безопасности, чтобы убедиться, что у пассажира есть доступ к введенному адресу. Мгновения – и лампочка ожидания дала «добро», вспыхнув зеленым. Щелкнул энергозамок.
Костя нажал на ручку и толкнул дверь – за ней ожидаемо находилась его квартира. Шаг внутрь…
Едва он очутился в прихожей, как портал захлопнулся за спиной, обдав затылок теплым порывом ветра. Людской гам, доносящийся из метро, стих. Наступила тишина.
Костя прикрыл болтающуюся на петлях дверь, которая без работающего портала вела в стену, и два раза ударил в ладоши – в прихожей включился свет.
– Ура, я дома, – облегченно выдохнул он. – Есть кто?! Папа?!
Ответа не последовало.
Сняв кофту и скинув ботинки, младший Яковлев заглянул в кабинет отца – никого – и, пожав плечами, прошел в свою комнату. С наслаждением плюхнулся на кровать, чувствуя, как уставшие за день ноги загудели еще сильнее…
Рядом, на тумбочке, пропищал будильник – «23.00», начало комендантского часа. Значит, все двери-порталы заблокированы до утра… А отец так и не объявился.
«Интересно, где же ты шляешься? Опять, что ли, у дяди Мити ночевать остался? – подумал Костя. – Мог бы и сообщить!»
Он пробудил интерфейс и нашел в «Контактах» профиль с шутливым ником – «Батяня».
«Вызов»… Долгие секунды ожидания… Щелчок.
– Привет, пап, все хорошо? Где потерялся?
Виталий, который сидел на краю кровати, выглядел взбудораженно – мокрый лоб, растрепанные волосы, раскрасневшиеся щеки. Рубашка криво, словно второпях, застегнута на три пуговицы.
– Да, да, я в порядке. Ты там как? – несколько смущенно поинтересовался он и кинул быстрый взгляд в сторону. На секунду округлил глаза, будто пытаясь что-то сказать скрытому за кадром собеседнику. – До дома без происшествий добрался?
Костя решил не рассказывать отцу ни об увиденных им компьютерах, ни о Федоре Ильиче… Зачем? Будет еще волноваться!
– Да, без происшествий, – ответил он. – А ты где? Отбой как бы… – И только сейчас заметил позади отца валяющийся на кровати черный кружевной лифчик. – А-а-а! Все, вопросов нет!
Виталий проследил за взглядом сына. И смутился еще больше.
– Кость, я взрослый человек. Твоей мамы уже шесть лет…