Ещё в начале лета, когда Ник стал приглашать Иру на светские мероприятия, ей пришлось купить дорогое платье. Чтоб соответствовать… Он предлагал ей оплатить наряд, но она не позволила, хотя покупка пробила брешь в её бюджете. Надела Ира это платье всего пару раз и вот теперь пришла пора опять доставать его из чехла. Шёлковое насыщенного синего цвета со сложным покроем лифа и струящейся юбкой оно необыкновенно шло Ире. Час на макияж и прическу и золушка готова к балу.

Благотворительный вечер проходил на Каменном острове в резиденции К-2, специально арендованной для этой цели. На входе по бокам от дверей стояли два высоких чернокожих молодых человека в кроваво-красных ливреях с золотыми опахалами в руках. Но если у них кожа была шоколадная, то швейцар был как будто вырезан из черного дерева и покрыт лаком, настолько темным он казался.

Выйдя из такси и поднявшись по небольшой лестнице, Ира протянула швейцару приглашение и прошла в распахнутые для нее двери. Она остановилась в холле и осмотрелась. Оформлено все было в стиле ампир: много золота, красного цвета и роскошных цветочных композиций. Гости не задерживались в помещении и проходили дальше в зал. Она вытащила телефон из сумочки и набрала Ника.

— Здравствуй, Ирина.

— Привет. Я уже приехала, стою в холле. Можешь уделить мне пару минут.

— Конечно, сейчас подойду.

Он подошёл через пару минут. В шикарном темном костюме, в белоснежной рубашке, красивый, уверенный в себе, Ник органично вписывался в атмосферу вечера. Ира же, не смотря на платье и макияж, чувствовала себя неловко. Наверное, надо родиться в этой среде, чтобы быть как рыба в воде среди людей при власти и деньгах. Или очень долго среди всего этого крутиться.

— Спасибо, что пришла, — он приобнял Иру за плечи, но целовать не стал. — Поговорить сейчас не получится, только вечером. Но раз ты пришла, то согласна на мое предложение.

Ира даже не успела возразить, как с боку к ним подошла Галина Васильевна и тут же к ним подскочила девушка с бейджем на шее. Наверное, журналистка, промелькнула мысль. Но мысль тут же исчезла, когда Ира столкнулась взглядом по Стасом, стоявшим рядом.

— Представьте свою спутницу, пожалуйста. И пару кадров для разворота. Встаньте вот сюда. Галина Васильевна, вы слева от сына. Как гармонично вы смотритесь. Ещё пару кадров. Стас, сними пожалуйста с этого ракурса.

Журналистка частила, как пулемёт. Ник улыбался, Галина Васильевна охотно позировала. Ира пыталась понять, что подумал Стас, но выражение его лица было непроницаемым.

Как сквозь вату она услышала слова:

— Это моя невеста, Ирина.

Она даже не сразу поняла, кто это сказал. Потому что Стас, на которого смотрела не отрываясь, молчал, губы его были плотно сжаты. Ира перевела взгляд на Ника и удивилась. Ведь он все неправильно понял. Но говорить об этом сейчас нелепо. Журналистка эта, будь она неладна, раздует скандал. А Стас все стоял и смотрел на Иру нечитаемым взглядом.

— О помолвке и дате свадьбы мы оповестим позже, — Галина Васильевна взяла разговор в свои руки. — А сейчас мы собрались, чтобы собрать средства в помощь детям, нуждающихся в дорогостоящем лечении. Давайте отойдем и я вам представлю организаторов вечера.

Стас, не оглядываясь, отправился в зал. Ира дернулась было за ним, но была остановлена Ником.

— Ты все не так понял, — выдохнула Ира. Говорить было трудно, комок слез встал в горле. Но надо было держаться. Ей ещё предстоит разговор со Стасом. Если, конечно, он захочет с ней разговаривать. — Я приехала сказать, что не поеду с тобой. Что мы расстаёмся. Прости.

Ник окинул ее взглядом, поблуждал по лицу, потом кивнул.

— Извини, — кивнул, сказал он. — Я поторопился с выводами.

И помолчав, добавил:

— Это окончательное твое решение?

— Да…

— Тогда я провожу тебя на такси или вызову водителя, если хочешь.

— Нет, я на такси. 

Ещё в такси Ира написала Стасу сообщение. Звонить не стала, побоялась отвлекать от работы. Сообщение висело непрочитанным, когда она приехала домой. Ира переживала, злилась на Ника, на ситуацию в целом. Вот зачем она туда поехала? Почему не подождала встречи с Ником через пару дней? Черт дёрнул, не иначе, решить все и сейчас. Решила так, что теперь и не знаешь, как выйти из ситуации с наименьшими потерями.

Ира и подумать не могла, что Ник так интерпретирует ее приезд. Не на столько она ценный кадр для молодого и богатого красавца Ника. Большой любви, по Ириному мнению, он к ней не испытывал. Или у него были какое-то тайные мотивы, неявные.

Дома Ира даже не стала поначалу переодеваться, только скинула туфли в прихожей и стала ждать Стаса. Она даже не допускала мысли, что он не придет. Обязательно придет и она все спокойно объяснит. Стас точно поймёт, а потом посмеётся вместе с Ирой над нелепостью ее поступка.

Посидела на диване, породила по коридору, постояла у окна. В коридоре прислушивалась к шагам и звону ключей на лестничной клетке. Один раз выскочила за дверь в надежде, что это Стас. Оказался сосед, вернулся с прогулки с собакой. На кухне надолго выпала из реальности, стоя у окна и рассуждая о новой квартире и совместной жизни со Стасом. Тревожные мысли даже не пускала в голову, гасила в зародыше. Оптимизма хвалила до часу ночи. Стас не пришел, не ответил на звонок и даже не прочитал сообщения.

В два часа ночи Ира всё-таки переодела свое красивое платье на домашнее и побрела на кухню пить чай. Надежда ещё жила в душе, но сердце начинало потихоньку сбоить и в солнечном сплетении тяжело заворочался страх.

В три часа сообщение было прочитано, но ответа Ира не дождалась. Абонент оказался не доступен.

К четырем часам надежда в душе умерла в муках. Отчаянье поглотило Иру с головой. Агония любви длилась всю ночь.

Слишком долго Ира отмахивались от чувств и отношений, слишком долго никого не пускала в свою душу, что теперь впаялась в Стаса с всего размаха, на разрыв. А любить, оказалось, больно. И горько было от осознания того, что испортила все сама какой-то нелепостью ситуации и поспешностью суждений окружающих людей.

Засыпала Ира под утро, измученная слезами и головной болью. А проснувшись в обед, кинулась к телефону. А он, предатель, молчал и показывал пустой экран.

К вечеру Ира набрала Стаса раз сто, но абонент по-прежнему был не доступен. Адреса его Ира не знала. Да и не поехала бы, наверное. Он сделал свой выбор, даже не узнав ее точку зрения. И как бы глупо это не было, но Ира начала злиться на него. Даже в суде у подозреваемого есть право на последнее слово. А Стас ей даже не дал возможности все объяснить.

Злость и отчаяние, боль, тоска перемешалось в душе в непередаваемый коктейль эмоций, наподобие коктейля Молотова. И Ира готова была взорваться от любой ерунды.

На следующий день злость сменилась черной липкой тоской. Ничего не хотелось, а надо было. Надо было ехать в Нижний Новгород, об этом она даже не успела предупредить Стаса.

Раза три-четыре в год Ира ездила к постоянной клиентке — армянке Раисе и ее многочисленным дочкам и внучками, которые весело и с размахом выходили замуж. Ещё несколько раз Ирина приезжала на юбилеи, которые праздновали едва ли не масштабнее свадеб. Заказы были денежные: оплачивали и проезд, и проживание, и несколько дней работы. В последние годы стали настойчиво звать на сами торжества. Подвести Раису она не могла. Позвонила маме и Алисе, предупредила об отъезде. Подумав, набрала Стаса, но абонент был также «не абонент».

Кейс со всем необходимым Ира собрала быстро. Приготовила удобную одежду в дорогу и взяла с собой трикотажный брючный костюм насыщенного винного цвета и белую ажурную блузку, решив, что в таком виде при хорошем макияже не стыдно прийти на свадьбу. Только взяла из шкатулки серьги с гранатами вместо маленьких неприметных колечек, что носила постоянно. Цветы купит на месте. Подарков никаких кроме цветов от нее не принимали.