Теперь я лучше понимал поступки и страхи Лича и это понимание играло мне на руку. Многое становилось понятнее. Многое открывалось с новой стороны.

Главное же, я узнал некоторые правила, по которым вынуждены жить и взаимодействовать Планы. Я чуть-чуть заглянул в их страхи и понял, что никто не всесилен. Абсолютно все вынуждены подчиняться законам, которые стоят надо всеми. Зная эти законы, можно сохранить шанс на свободу. Шанс побороться за себя и за своих близких.

Как, например, сейчас, когда Маришка боролась с волей Рыцаря Смерти, требующего у неё убить всех, кто покусился на город, кто строил козни, смущая умы и убивая хранящих город магов и на её стороне играли законы этого мира.

— Нет, Риша! — и я встал на сторону сестры в этом противостоянии.

Одновременно с этим я выплыл из туманной завесы, окружившей поле Арены, вызывая и своим видом и своим голосом ещё больший ступор у зрителей.

Зрение Воплощённого духа было объёмным, я прекрасно видел и всё вокруг, а также мог рассмотреть самого себя.

Высоченная парящая в воздухе фигура, местами плотная, местами распадающаяся на клубы дыма. Меняющаяся, не имеющая постоянной формы. Из неизменного, непокрытая голова с волосами, развевающимися словно длинные лоскуты тьмы, фиолетовые глаза и зубастая пасть. Две руки, оканчивающиеся крупными пятипалыми кистями. Две ноги, периодически превращающиеся в дымный хвост. Бинты, покрывающие видимые в редкие секунды прозрачные белёсые кости, находятся в постоянном движении, вызывая дезориентацию у тех, кто пытается внимательнее рассмотреть духа.

— Не позволяй чужой воле взять над тобой верх! Борись!

Маришка не удивлена, не оборачивается на меня. Она меня видит и ощущает органами чувств Рыцаря смерти, а они намного совершеннее, чем даже зрение духа.

Ответ от неё я слышу напрямую сознанием, оно вливается в меня мощной лавиной, подкреплённой клокочущей яростью за убитых родичей.

«Они недостойны жизни!» — её мысль прижимает меня к земле, заставляя на секунду распасться дымом и с трудом собраться обратно, — «они уничтожили наше будущее! Они умрут!»

Я целиком и полностью согласен с Маришкой. Твари, покусившееся на святое должны умереть! Нельзя оставлять такое без наказания. А наказание за смерть — только смерть! С удивлением ощущаю, как воля Маришки проникает в меня, грубо изменяя мои взгляды, моё мировоззрение. Сейчас убийство уже не казалось мне плохим выходом из этой ситуации.

Да, империя встанет на дыбы и поднимет против нас всех, кого сможет. Наплевать! Пусть приходят! Дома мы сильны! Я лучше ощущаю связь с энергией костяного двора. Я вижу бьющие в небо этого мира столбы энергии Долины-Туманного-Предела.

Мощь Хранителя Плана искажает границу реальности. Одно его присутствие работает как сильнейший канал в иной План. Пройдёт совсем немного времени и остов Сердца получит полноценную подпитку и металлический каркас, выросший внутри Замка Порядка, станет полноценным Воплощённым Зиккуратом.

«Сестра, остановись! Это не твои слова!» — мысль даётся мне с огромным трудом. Мне кажется, я иду против здравого смысла, пытаюсь отрицать единственно верное решение, — «Они нанесли роду ущерб! Так пусть они его и компенсируют! Если ты их убьёшь, их наказание будет слишком лёгким!»

Огромный конь, закованный в чистейшую тьму, на мгновение замирает, но потом продолжает движение в сторону Сухаревых.

«Ты прав, братишка!» — я слышу мысль Маришки, полную горечи и боли. Но, я облегчённо выдыхаю, распространяя вокруг себя волну морозного тумана — ярости в эмоциях сестры больше нет, — «Ты глава, тебе решать, жить им или умереть. Прости меня, я ослушаюсь тебя лишь раз»

Рвусь вперёд, понимая, что не успеваю никак.

Взлетает меч, на мгновение окутываясь фиолетовым огнём.

Несколько голосов кричит вразнобой.

Меч опускается, и голоса резко смолкают. Все, кроме одного, женского, визжащего на высокой ноте.

— Ты почти уничтожила род Апраксиных! — усталым голосом произносит Маришка, повесив меч на специальный крюк у седла и медленно снимая тяжёлый чёрный шлем, открывая мертвенно-бледное, без единой кровиночки лицо с сияющими неестественной зеленью глазами, — нас осталось двое! Я клянусь, что Сухаревых тоже останется двое! Жизнь за жизнь! В твоей воле лишь назвать мне имя того Сухарева, кто вторым вместе с тобой получит шанс пережить мою месть. За это ты восстановишь наш род! Ты принимаешь договор?

И видя, как бледная беловласка трясёт головой и пытается выдавить и себя хоть какое-нибудь согласие, чтобы подтвердить сделку, я ловлю себя на мысли, что, может быть, Маришка была права, и проще было всех пустить на энергию для костяного двора? Вот на кой чёрт мне этот геморрой?

Тем более, жизненная сила магов Башни-Из-Слоновой-Кости оказалась довольно приятной на вкус, а их эмоции просто сводили меня с ума. Горечь осознания неизбежной смерти, пьянящий страх.

Маришка смогла сохранить себя после контакта с Рыцарем Смерти! Я тоже должен справиться. Совсем скоро моё тело восстановится, и я смогу развеять духа.

Вот только найду ещё кого-нибудь, кого можно испугать. Желательно мага. Когда они трясутся от страха, вкус их маны просто сводит меня с ума…

Возвращаться в реальность, «снимая» с себя Воплощённого духа, то ещё издевательство. Груз тела прижимает к земле, не даёт адекватно воспринимать окружающее пространство. Слепота обычного зрения в первые мгновения заставляет ощущать себя словно с мешком на голове, резко навалившиеся запахи, не ощущаемые в виде духа, добавляют сумбура. И вишенкой на торте идёт ощущение магии. Паника оттого что ты больше не можешь поглощать ману, что для тебя равно невозможности дышать.

Прямо тянет потянуться обратно и уже отработанным мыслью-действием Воплотить вокруг себя бесплотного духа, пряча это нелепое тело в нереальность.

Нельзя!

В состоянии духа я становлюсь неадекватным. Всё меньше хочу возвращать своё старое тело, всё более детально обдумываю причины этого не делать. Ищу обоснования ещё немного задержаться в таком состоянии. Или остаться в нём навсегда.

Спасает сила воли и творящаяся вокруг чертовщина.

Когда Маришка вскользь назвала меня главой, я не обратил на это внимания. Оговорилась сестрёнка, состояние аффекта, помутнённое сознание и прочая чепуха, с кем не бывает.

Ан нет! Не оговорилась.

Просто не уточнила, главой чего я являюсь.

Засранка!

Когда первые эмоции от победы улеглись, я был вынужден обратить внимание на своё состояние, весьма отличное от нормального.

Я ощущал себя так, как будто у меня выросли несколько новых органов, три дополнительные ноги, шесть рук и хвост. Словами это состояние описать довольно сложно, единственная аналогия — как будто дополнительная конечность. Или новый внутренний орган.

Сначала я всё списал на Воплощённого духа. Хрен его знает, как он ощущает те или иные раздражители и как их воспринимаю я, используя его органы чувств. Но быстро понял, что к духу они никакого отношения не имеют.

Какое вообще отношение к духу может иметь то, что я прекрасно знал, буквально видел, где сейчас находятся отправленные в тыл костяная химера с моей бандой и Вермайером. Ощущал от всей этой гопкомпании яростный протест оттого, что им не дали возможности показать себя, и довольство оттого, что они нашли способ хотя бы частично сломать жёсткий и не предполагающий двоякого толкования приказ.

Эти гении, совместным решением, причём даже вместе с химерой, не нашли ничего лучше, чем специально заблудиться во внешнем кольце города. Упёрлись в пару завалов и решили, что не будет нарушением приказа, покинуть город по нормальной дороге, а то перебираться через завалы не по понятиям. Нормальную дорогу они, естественно, найти не смогли.

Я ощущал Маришку как третью руку, с надетой латной перчаткой. Высокотехнологичной перчаткой, мешающей руке двигаться, но способной раздавить гранитную скалу до состояния песка. Управлять напрямую этой перчаткой я не мог, но знал что нужно делать, чтобы добиться от неё нужных действий. Ощущал её состояние. Буквально видел её возможности, желания и стремления.