Наружу они вывалились слегка оглушенные, но довольные. Свои очки Дэнни отдал с явной неохотой и перед этим шепотом спросил:

- В этих очках можно смотреть фильм дома?

- Нет, – улыбнулся Лев. – Нужен такой вот большой экран.

Дэнни вздохнул, протянул очки служителю и доверительно ему сказал:

- Я закрыл глаза, когда прыгнул тигр с большими клыками. Нестрашно. Но я весь мокрый от дождя.

Загорелый парень в цветастых шортах растерянно кивнул.

- Лев не мой папа, – продолжал между тем Дэнни по одному ему известной логике. – Льву больше лет, но он не мой папа. Я не маленький.

Несчастный парень снова закивал и вопросительно зыркнул на Льва. Тот пожал плечами и чуть ли не силком утащил Дэнни из палатки.

- Мой папа и моя сестра живут не с нами, – на Дэнни напало непонятное волнение. – Далеко. Люба умная. Ходит в у… университет. Поэтому папа ее любит. А меня не любит. Ты ходишь в университет?

- Да, я учусь в университете.

Так, спокойно. От твоего сочувствия ему ни горячо, ни холодно.

- Твой папа тебя любит?

«Нет, Дэнни, папа меня не любит, потому что я люблю не тех, кого, по его мнению, полагается».

- Любит.

- Это хорошо. Я закрыл глаза, когда прыгнул тигр с большими клыками. Ты закрывал глаза?

**

Ночью Льва разбудил шум и свет. Долгие несколько секунд он спросонок не мог сориентироваться, а потом сообразил: гроза. Грома еще не было слышно, но молнии сверкали вовсю, вспыхивали часто, почти без перерыва. Похолодало. Ветер гудел в ветках. Поймав очередную вспышку, Лев глянул на часы: почти два. Придется идти в комнату, на вторую кровать… Делать это почему-то не хотелось отчаянно, до немого протеста во всем теле, так сильно, что Лев на секунду насторожился в недоумении. Но секунда прошла, а вместе с ней улетучилось нехорошее предчувствие. Тем более, времени на сомнения уже не было: по жестяной крыше забарабанили первые тяжелые капли. Лев вскочил, подобрал матрас и осторожно скользнул в комнату, прикрыв за собой двери.

Здесь тоже стало прохладнее. Дэнни спал раскрытый, тесным клубком, отвернувшись к окну. Парень успел загореть, в полумраке на фоне белоснежной простыни кожа казалась совсем темной. Он был в одном белье, и белые трусы тоже сильно выделялись, притягивая взгляд к тем частям тела, на которые пялиться совсем не стоило. Уложив матрас между кроватями, Лев взялся за измятое покрывало, лежащее в изножье. Во-первых, как бы не простудился, а во-вторых… ну, ясно, что во-вторых.

- Там дождь? – сонно спросил Дэнни, не шевелясь.

Лев уронил покрывало и незаметно перевел дух.

- Да, гроза. Не боишься грозы?

- Нет. Тучи сталкиваются, появляются молнии. Женщина на небе делает клубок. Связывает их вместе, получается нитка. Узелок, от узелка две нитки торчат. Надо обрезать. Падают на землю – молнии. Женщина делает клубок. Нитки в клубок. Мама вязала. Я делал. Маленький клубок иногда убегает. Трудно держать. Надо опять делать. Когда женщина на небе роняет клубок, клубок падает на землю. Круглая молния. Летает. Может залететь в дом. Круглая молния не залетит к нам в дом?

Он говорил тихо, но отчетливо, и ни разу не шевельнулся. Льву даже сделалось жутковато. Лунатит, что ли? Клубок из молний… Он и сам в детстве верил, что молнии – это искры от столкновения туч, но про женщину-вязальщицу слышал впервые. Дэнни ее сам выдумал? Или кто-то рассказал?

- Нет, Дэнни, не залетит. Окно закрыто, дверь тоже. Женщина на небе сегодня аккуратная, не будет ничего ронять.

- Угу. На балконе дождь. Ты будешь спать здесь?

В глубине сознания вновь шевельнулась тревога и тут же испарилась.

- Да, здесь. Спи, – Лев все-таки набросил на парня покрывало.

А потом улегся сам и тоже накрылся почти с головой, стараясь отвлечься от вспышек и мыслей о близости Дэнни, который ровно и неглубоко дышал совсем рядом. От таких мыслей внутри зарождалось слабое, но заметное томление, и уснуть с этими ощущениями было сложно. К тому же гроза крепчала, к шелесту листьев и грохоту дождя по крыше прибавился раскатистый гром. Лев обычно неплохо засыпал под грозу, однако тут что-то не спалось. Он вертелся с боку на бок (дурацкая кровать отзывалась на каждое движение яростным скрипом), смотрел то в стену, то на потолок с пляшущими тенями. В довершение всего сделалось жарко. Ну как здесь спать? Лев сбросил покрывало и ерзал, пытаясь найти на простыне и подушке прохладное местечко. И скрип этот идиотский… Не выдержав, он осторожно сполз вниз, на лежащий между кроватями матрас. Авось, там станет прохладнее. Дэнни теперь мерно сопел где-то наверху, ближе, зато из-под двери действительно поддувало. Может, все-таки удастся уснуть… Лев лежал на спине и смотрел на потолок из-под полуприкрытых век. Танец теней убаюкивал. Перед глазами начали плыть неясные картинки. Лев засыпал. И именно этот приятный момент Дэнни выбрал, чтобы свеситься с кровати.

- Ты чего не спишь? – пробормотал Лев, уверившись, что это не сон.

На счастье, он не стал вскакивать от неожиданности, иначе шикарными шишками обзавелись бы оба.

- Я хочу увидеть птицу, – важно сообщил Дэнни.

- Какую пти…

Договорить Лев не смог, потому что Дэнни на него свалился. А может, просто неудачно слез, но Льву было как-то не до размышлений. Мечтать вредно – когда мечта обрушивается на голову, можно и шею сломать.

- Ты чего…

Они барахтались в узком проходе между кроватями. Парень всем своим немалым весом придавил Льва к матрасу, терся об него и тыкался ему в губы, как слепой щенок в блюдце с молоком. Это было неожиданно, немного больно и почему-то смешно. И Льву, еще полусонному, до одури хотелось засмеяться, перевернуть Дэнни, подмять под себя и показать ему и эту дурацкую птицу и еще много чего интересного. Наверное, он так бы и сделал, забив на все сомнения и табу, но тут парень угодил ему коленом прямиком в наполовину вставший член. Не особенно сильно, но боль моментально отрезвила. Лев кое-как повернулся на бок, скинул с себя Дэнни и поймал его за уши.

- Дэнни!

- Что? – обиженно протянул тот.

У него блестели глаза и нижняя губа, которую он то и дело облизывал, и весь вид был совершенно очаровательно надутый. Обидели ребенка, не дали посмотреть картинку…

- Прекрати сейчас же!

- Я хочу рассмотреть птицу!

- Нельзя, – сказал Лев.

Сказал со всей строгостью и не только Дэнни.

- Почему?

О боже… и правда, ну почему…

- Со мной тебе нельзя смотреть на эту птицу.

- Почему?

- Я мужчина, и ты мужчина. Нам нельзя смотреть на эту птицу вместе.

- Такого не бывает?

Откуда в этой блаженной голове такие вопросы? Черт бы побрал проклятую честность.

- Бывает. Иногда.

- Почему нам нельзя смотреть на эту птицу?

Почему, почему, почему… потому что ты дитя дитем, ты не понимаешь, что творишь, а у меня вроде как мозги условно на месте, хоть сейчас и стекли существенно ниже головы. И мне понимать положено. И то, что для тебя «рассмотреть птицу», для меня и общества – статья сто тридцать какая-то уголовного кодекса. И за таких птичек меня по головке не погладят. Я сам себя за таких птичек по головке не поглажу.

- Почему?

Что мне ответить? Чтобы ты… Нет, не понял. Ты все равно не поймешь. Прости.

- Ты другой.

Дэнни вскочил, будто специально заехав ему в то же самое место, и исчез за дверями, растворился темным силуэтом в свете. А Лев некоторое время физически не мог отправиться в погоню – недолго, но этого хватило, чтобы выскочить на террасу и увидеть пустую улицу в потоках дождя. И даже спросить некого.

Лев беспомощно завертелся, вглядываясь в мокрую темноту. Куда он мог побежать? К себе домой? На море? Где искать? Вытерев воду с лица, Лев сбежал по лестнице, перемахнул перила и помчался к проходу между двумя домами. Сначала на пляж: ближе. И в перспективе – гораздо хуже. Только бы не в воду, господи, господи…

Ощетинившиеся грязно-белой пеной волны с ревом обрушивались на песок. Пронзительно пахло дождем и солью. Лев попробовал позвать, но раскат грома с легкостью перебил голос. И когда он совсем готов был отчаяться, очередная молния выхватила темную фигуру возле того самого памятного душа.