- Ты не убежишь? – с тоской спросил он.

- Обещать не буду, – пригорюнился Уилл и выдержал паузу. – Если камни с потолка падать начнут, могу и убежать. А так вряд ли.

- Сука ты, – сказал Хэмстер на подрагивающем вздохе.

- Ага.

- И еще… я не рассчитывал, что буду трахаться здесь.

Уилл на пару секунд подвис.

- В смысле, у тебя тут ничего нет? А, ну да, аптеку ведь занесло. Плевать. Можно обойтись без резинок, а вместо смазки подсолнечное масло, я на кухне видел…

Хэм умудрился, не выставив напоказ ни лишнего дюйма кожи, спихнуть его на пол.

- Я и говорю, слишком серьезный, – пробурчал Уилл с ковра. – Шучу. У меня все есть, в рюкзаке.

Хэмстер прищурился, и Уилл поспешно выставил ладонь.

- Да, я запасливый, и попробуй только что-нибудь вякнуть. Подожди минуту. И ничего не снимай.

Хэмстер вскинул бровь.

- Сам хочу снять, – расплылся Уилл в дьявольской усмешке и выскочил за дверь.

Когда он вернулся, Хэмстер позу не сменил ни на йоту – с той лишь разницей, что его теперь ощутимо потряхивало.

- Тебе плохо? – испугался Уилл.

Неужели действительно в самый интересный момент? Но ведь ничего не предвещало.

- Мне прекрасно, – огрызнулся парень.

Уилл хмыкнул.

- Боишься?

Если бы взглядом можно было убивать, Уилла бы не стало в очередной раз. Эдак в десятый, не меньше.

- Волнуюсь.

- Я польщен, – сообщил Уилл.

Положил принесенное на прикроватный столик, сел рядом и смело запустил руку под халат в районе груди. Пальцы коснулись холодного. Хэмстер вздрогнул, и Уилла понесло.

Все-таки разделся Хэм, наверное, как-то сам. Ну, или у Уилла случился небольшой провал в памяти. Во всяком случае, когда он немного прочухался, халата в зоне видимости не наблюдалось, как, впрочем, и полотенца, а вспомнить процесс избавления от вышеперечисленного и процент своего там участия, хоть убей, не получалось. Вкус во рту был… странный. Уилл повернул голову, уперся подбородком куда-то Хэму пониже солнечного сплетения и скосил глаза вниз, на распростертое под ним, продолжающее вздрагивать прохладное тело. Лениво высунув язык, лизнул тускло поблескивающее в приглушенном свете бра пятно, совсем не похожее на кожу. Ага, знакомый вкус. Видать, таки дорвался. И судя по тому, как устал язык, дорвался конкретно. Заааастрелиться… Секунду Уилл облизывался и тупо осматривал то немногое, что было доступно взгляду. Волосы у Хэма на груди росли забавно – жидкими островками. Ну конечно, не на сплаве же им расти. С этой ценной мыслью Уилл уронил голову щекой на мокрое и закрыл глаза. Собственно говоря, мокро было везде, в районе живота-бедер особенно, а натужная тяжесть в паху исчезла. По ходу, кончил. Всего и хватило, что потереться хорошенько. Застрелиться дважды. У Хэмстера тоже не стоял – это Уилл чувствовал отчетливо – нетрудно почувствовать, когда лежишь вот так впритирку, как на матрасе. Ему тоже хватило потереться? Или изначально ничего не было? Если второе – застрелиться трижды. И вообще, пошло оно все, не будет он стреляться! Нечего врагам задачу облегчать. Да и не из чего… А может, у Хэма где-то завалился пистолетик-другой? Не помешало бы.

Недолго думая, Уилл собрался поинтересоваться, но спросил отчего-то совсем другое.

- Они… чувствуют?

Хэмстер не иначе как чудом понял, о чем речь, и даже ответил.

- Очень слабо.

Уилл про себя возмутился: это что, выходит, он зря язык натрудил? То есть не совсем зря, себя, конечно, удовлетворил, а вот…

- Но на границах… - многозначительно добавил Хэмстер.

Уилл быстро мазнул губами по ближайшему месту, где серебристое сменялось светлой кожей, и Хэм осекся. От второй попытки вскинулся и полузадушено застонал.

- Перестань.

- Не нравится? – удивился Уилл.

- Дай дух перевести.

- Не нравится? – повторил Уилл и коварно провел языком – от души, с нажимом.

Хэма подбросило.

- Да нравится, твою ж бабушку… – прошипел он. – Но не в режиме нон-стоп! Знаешь, сколько ты меня так обрабатывал?

- Понятия не имею, – честно ответил Уилл. – И не трожь мою бабушку. Это у тебя все эрогенные зоны, получается? Круто.

Хэмстер обозвал его нехорошим словом – по мнению Уилла, совершенно незаслуженно – и затих. Только дышал часто. Это ж надо. Занятно, Хэма, когда они сидели в его квартире на диване, и Уилл ощупывал ему руку, тоже колбасило? По нему, каменюке, видно не было.

Молчать Уиллу надоело быстро.

- Значит, у тебя правая рука не чувствует?

- Практически, – проворчал Уилл. – Пришлось стать левшой. В некоторой степени.

- Почему в некоторой?

- Потому что когда берешь карандаш, точно знаешь, что он не раскаленный. А когда чашку с горячим, лучше пользоваться левой.

- Почему? – рассеянно спросил Уилл.

Он соображал, как скоро будет в состоянии перейти к главному блюду. По всему выходило, что довольно скоро. Главное чтобы Хэмстер с ним в выводах сошелся. Не дай бог решит, что на первый раз после черт знает какого перерыва и обжиманий достаточно.

- А мозгами пошевелить? – абсолютно не ко времени проявил занудство Хэмстер.

Уилл искренне попытался. Потом вздохнул.

- Честно говоря, мне сейчас если и хочется чем-то шевелить, то точно не мозгами. Лучше сам скажи. Пока я шевелиться не начал.

Хэм приподнялся, вырвав у начавшего съезжать Уилла недовольное ворчание, и подло врезал ему пониже спины. Шлепок получился до того увесистый, что Уилл тихонько взвыл и с трудом сдержался, чтобы не сдать сдачи. Ограничился тем, что вслух назвал Хэмстера ублюдком и про себя пообещал, как следует отыграться на его заднице. И снаружи и хм… внутри. Чтоб неповадно было руки распускать.

- Если я возьму правой рукой что-нибудь горячее, например, – как ни в чем не бывало продолжал Хэмстер, – то могу почувствовать боль слишком поздно. И получу ожог. Облицовка не совсем кожа. Прожжется так же, а затягиваться будет долго. А может вообще не зажить. Придется идти менять. Лишняя морока и лишние траты.

«О как разговорился, – отметил Уилл. – Наверное, уже отдохнул». Любопытство однако не отпускало. В конце концов, в ближайшие несколько часов никуда от него Хэм не денется. Можно и поболтать.

- А эта штука твердая, – он поскреб ногтем у Хэмстера в правом боку, под ребрами. – Ее трудно повредить?

- Достаточно.

- А пулю выдержит?

- Стрелять в меня собрался? – подозрительно спросил парень.

- Да нет… Просто интересно. Если да, у тебя, считай, бронежилет всегда с собой. Сердце закрывает… почти. И печень.

- Не знаю, не пробовал. И не спрашивал.

- Ну и зря, – решил Уилл. – Жизнь нынче опасная. Мало ли. А ты из-за регенерации облицовку только на руках сделал? Чтоб не возиться?

- Угу.

- Врешь.

Хэмстер завозился (кажется, его снова знобило) и рыкнул:

- Пошел в жопу!

- С удовольствием! – обрадовался Уилл, с усилием отклеиваясь. – Как раз туда собирался, да напрашиваться не люблю.

- А по-моему, очень д-даже любишь, – зубы у Хэма стучали уже вполне отчетливо. – Т-только и делаешь, что на неприятности напрашиваешься.

- Неприятности идут отдельной графой. Ты чего трясешься? Снова, – он пакостно выделил голосом, – волнуешься?

- Мерзну! – рявкнул Хэм. – Ты с меня встал, больше не греешь. А у меня терморегуляция нарушена. И я голый и… мокрый.

- Аааа, – протянул Уилл. – То-то я чувствую, на тебе лежать, как на трупе. Холодно и липко.

- Ты ко всем своим достоинствам еще и некрофил? – прищурился Хэмстер.

- Сейчас согреешься, – не предвещающим ничего хорошего голосом пообещал Уилл и потянулся за принесенной «гуманитарной помощью».

Хэмстер оказался поразительно тихим, почти робким и таким отзывчиво-покорным, что Уилл, раззадорившись, пару раз сделал ему по-настоящему больно. Вопреки недавнему и очень быстро забытому обещанию – совершенно случайно. Заметил, лишь когда Хэм, наконец, жалобно заворчал.

- Пардон, – пропыхтел Уилл, приостанавливаясь. – Ты бы сказал, что ли…