Проворачивая руль, Уилл думал, стоит ли давать делу ход. Не в полиции, нет – просто в самом деле можно было поиграть в детектива. Кошку вон уже допросил. Еще соседей поспрашивать… Посидеть повспоминать, кому мог насолить. Но делать все это было… неохота. Может, лучше сменить замки, установить, наконец, приличную охранку и надеяться, что акция разовая? Да, пожалуй, так будет лучше всего.

Уилл глянул в зеркало заднего вида: глаза красные, будто за компом сутки просидел. Ожесточенно протерев их тыльной стороной ладони, он развил бурную деятельность. Завез шмотки в прачечную, набил багажник пакетами с фирменным логотипом, договорился на охранной фирме насчет сигнализации – прямо на вечер, чтобы не откладывать в долгий ящик. Побывав в «норке» у Хэма, заглянул с ревизией в гардероб. Бар манил сверкающими рядами бутылок, но Уилл сдержался. Если бы пил сам хозяин, он бы захватил сувенирчик-другой – вряд ли Хэмстер был бы против, вместе бы стресс залили – а так некрасиво. Уже в фойе Уилла озарило: снова прошляпил шанс оглядеться получше и, может, узнать о своем госте что-нибудь поинтереснее дурацкой клички. А потом, на улице, озарило еще раз – насчет того, что квартира вполне может быть под видеонаблюдением. И весь обратный путь Уилл развлекался лихорадочными воспоминаниями, не делал ли во время своего вояжа чего предосудительного.

В общем, время до обеда пролетело стремительно, зато с пользой.

К вящему разочарованию Уилла Хэмстер не встречал его, замотанный в простыню на манер тоги. Если уж на то пошло, Хэмстер вообще его не встречал. Кроссовки, однако, стояли на месте – стало быть, не смылся. Воображение принялось бурным потоком подкидывать многочисленные «а вдруг» одно другого страшнее, намекая, что надо все бросать, бежать, проверять…

«Вилли, ты что, втрескался?» – спросил себя Уилл самым противным голосом Остина. И сам же себе ответил, уже своим: «Бред! Просто если он загнется, я не смогу его отыметь».

Самый Противный Голос не поверил. Твердо настроенный его убедить, Уилл, нарочито не спеша, перетаскал в кухню пакеты с продуктами (отметив лежащую на столе нетронутую коробку с пиццей) и принялся их потрошить. Выложил зелень, три дюжины яиц, огромный кусок бекона, несколько коробок с соком… Минуточку, а соки-то ему зачем? Он ведь их не пьет. Уилл повертел упаковку: знакомая. Такая же стояла у Хэмстера на прозрачном журнальном столике… Выпрямившись, Уилл обвел пакеты свежим взглядом и замер, застигнутый очевидной, но интересной мыслью. Даже не мыслью, а наблюдением. Жрачки он накупил явно не на одного – содержимого пакетов по уши хватило бы двоим немаленьким едокам как минимум на неделю. Вот это сюрприз! Такой подставы Уилл от своего подсознания не ожидал.

«Вилли, – снова принялся он за задушевный разговор. – Ты совсем сбрендил? Хэм не будет тут с тобой жить. Отлежится и упорхнет самое позднее вечером. Что ж ты творишь, идиот?»

Подсознание загадочно молчало.

Быстро и как-то виновато расправившись с сортировкой, Уилл захватил пакет с одеждой и решил-таки наведаться наверх. До второго этажа не дошел – столкнулся с Хэмом посреди лестницы. Парень был в том же джемпере и джинсах. Вид помятый и снова больной. А еще от него пахло – так, как положено пахнуть человеку, проведшему ночь в верхней одежде, и еще тем самым, искусственным. Из чего Уилл заключил, что до душа Хэм утром не добрался. Не во что было переодеться?

- Привет. Бери шмотки, – Уилл сунул ему свою довольную объемистую ношу, и парня шатнуло. – Как дела?

- Нормально, – Хэм, обняв пакет одной рукой, второй схватился за перила и развернулся.

- Ты в душ?

- Угу.

Жаль, что нельзя следом… Уилл со вздохом отправился обратно в кухню.

Атмосфера за обедом царила мрачная. Даже развеселый розовый фартук с надписью «Поцелуйте повара», надетый Уиллом исключительно в провокационных целях, не спасал положения. Хэмстер на фартук и не взглянул. Они сидели друг напротив друга, Уилл уничтожал свою порцию яичницы и бекона с отстраненным аппетитом, а Хэм, голодный со вчерашнего вечера, больше гонял куски по тарелке. Что за напасть, ему ведь полегчало с утра… Тишина давила на уши.

- Я такой поганый повар? – не выдержал Уилл. – Или тебе фигово до сих пор?

Хэмстер дернул головой. Ни «да», ни «нет».

- Так, колись. Тебя что, опять скрутило, пока меня не было?

- Они иногда повторяются, – вилка с противным скрежетом терзала тарелку. – Сначала сильный, потом второй, слабее.

- А раньше не судьба была сказать? – разозлился Уилл.

Хэмстер вскинул голову:

- И что бы ты сделал, док?

- Не оставлял бы тебя одного! – выплюнул Уилл. – И прекрати, мать твою, скрипеть!

Парень, ничего не ответив, снова склонился над превратившейся в клочья яичницей. Короткие волосы, потемневшие от воды, стояли дыбом. Пахло от него теперь гелем для душа, но оттенок неорганики в запахе парадоксальным образом усилился. Уилла прошило коротким острым желанием подойти и зарыться носом за высокий воротник синей худи, хотя этот запах нельзя было назвать особенно приятным. Просто еще одна деталь, добавляющая экзотической остроты.

Очередная минута тишины.

- Прости. Спасибо, вкусно… – Хэмстер поднялся, оставив на тарелке практически весь обед.

Хоть сок выпил.

- Оно и видно, что вкусно, – проворчал Уилл. – Не хочешь в знак признательности?..

Он тоже встал, давая Хэму возможность скользнуть взглядом по ярко-алым буквам.

- В первом слове две последние замени, тогда сделаю[7].

- Где-то такие видел, – пробормотал Уилл и картинно всплеснул руками. – Приютил, накормил – и вот благодарность. Тебя отвезти домой? Или останешься?

Он постарался, чтобы последняя фраза прозвучала не слишком просительно.

- Я… – Хэмстер помедлил. – Посплю еще… если не возражаешь.

- Да пожалуйста. Я там тебе халат положил.

Кажется, получилось чересчур радостно. Ну и черт с ним.

К вечеру, практически сразу после ухода парней из охранной фирмы, Хэмстер спустился вниз. Он оклемался настолько, что разделил с Уиллом ужин – хоть и без особого энтузиазма. А потом Уилл отвез гостя к жилому комплексу.

- Поцелуй на прощание? – заикнулся он, глядя, как парень тяжеловато выбирается на моросящий дождь.

Хэмстер, придержав дверцу, бросил взгляд через плечо:

- Предложение в силе. Увидимся.

Уилл пожал плечами и смотрел Хэму в спину, пока тот не скрылся в темноте.

А дома он долго слонялся из угла в угол, сам не зная, чего так неймется. Ему казалось одиноко – садился за комп, связывался с кем-то и тут же разъединялся. Казалось тихо – врубал музыку до гремящих стен, не жалея соседей, и через минуту выключал. Фигня какая-то, дурацкое состояние… Чертыхнувшись, Уилл накинул куртку и вышел на мокрый двор с куском бекона. Но Полосатая Мэри не вылезала ни на кис-кис, ни на вкусный запах. Мясо полетело в кусты, а Уилл вернулся в дом. Там он глянул на часы, вспомнил о бессонной ночи, и усталость тут же придавила стеной.

***

Погода меняться не думала: утро было серое и мокрое. И хотя в такую сырость Уилл обычно дрых, начисто игнорируя будильник, сегодня почему-то подхватился ни свет ни заря и больше уснуть не мог. Некоторое время он тщетно гипнотизировал мигающий циферблат, насчитал пару десятков упрямых, как ослы, овец, затем, ворча, поднялся.

После душа, под кофе и бутерброд, жизнь сделалась почти сносной. Уилл стоял у окна, жевал и оглядывал пустынные в такую рань окрестности. Те были привычные до оскомины и в меру унылые: потемневшие от воды стены, лужи на асфальте… Разве что яркая зелень радовала глаз. Кусты, которые давно следовало бы подстричь, тонкие металлические прутья изгороди… Кстати, что там такое, на изгороди?.. Уилл подвинул занавеску, прижался носом к холодному стеклу и недоуменно прищурился.

Все-таки общение с Хэмстером не совсем расшатало ему нервы: чашку Уилл не уронил. Осторожно поставил ее на стол и положил рядом недоеденный бутерброд. Завтрака было искренне жаль: Уилл предчувствовал, что доесть уже не сможет. Словно в подтверждение этой мысли в горле встал тугой ком. Нервно кривясь, Уилл накинул куртку на голое тело, вооружился парой перчаток для работы в саду и большим пакетом. По крайней мере, в этакий ранний час никто не увидит – если повезет. Только соседских пересудов для большего счастья и не хватало…