Баки берет трусы, не спрашивая, зачем ему что-то надевать и зачем принимать ванну, если он уже мылся под душем. Стив, отвернувшись, изучает ряд дорогих на вид упаковок. Он слышит, как падает на пол полотенце, как Баки переступает, как медленно скользит ткань по коже. Трусы темно-синие, не белые – хоть какое-то облегчение. Позже – когда-нибудь, возможно, очень и очень нескоро – Баки станет лучше, и он начнет вспоминать и обдумывать то, как Стив о нем заботился. Поэтому сейчас нельзя допустить ничего, что Баки мог бы поставить ему в минус. Чтобы в будущем он не чувствовал, будто Стив каким-то образом пользовался его состоянием или чего-то от него хотел.

Мыло, пена для ванны, шампунь, кондиционер, скраб и масло для тела. Последние две бутылки Стив мысленно вычеркивает: он по-прежнему не уверен, для чего это все нужно – а пену наливает в воду. Следит, как появляются пузыри. Баки позади медленно вдыхает.

- Лаванда, – поясняет Стив через плечо.

Баки выглядит почти умиротворенным. Он смотрит на ванну, потом – на Стива, опускается на колени, кладет руки на край ванны и опять вдыхает.

- Мыло – для кожи, шампунь и кондиционер – для волос, – Стив не может сдержать улыбку. – Неудивительно, что ты про них забыл. У нас ведь только мыло было, да и то не всегда.

Брови Баки сходятся к переносице. Он снова втягивает воздух, садится на корточки и качает головой.

- Не помню.

- Наше мыло не пахло лавандой, – утешает Стив. – Оно вообще никак не пахло.

Баки кивает, явно успокоенный. А Стив берет еще одну бутылку, откручивает крышечку и слегка сжимает – чтобы вышел только воздух. Ванная наполняется ароматом лимона.

- Они все пахнут по-разному. Здорово, правда? Сейчас многое стало не таким, как прежде, и мне… не все нравится, но мыться стало приятнее. И здесь большие ванны, можно вытянуться во весь рост.

Баки наклоняется, нависает над водой, вроде бы заинтересованный, однако смотрит на Стива, ожидая разрешения.

- Еще немного, – говорит Стив и принимается выстраивать бутылки.

Баки, наклонив голову, наблюдает. Он продолжает держаться за край ванны и к тому же опирается на него подбородком, что придает ему до странности юный вид. Запахи, повторяет Стив про себя, глядя, как трепещут его ноздри. И, кто знает, возможно, пена. Черт подери, Стив готов купить машинку для пускания мыльных пузырей, которую видел как-то в супермаркете, если Баки от этого станет счастливее.

Новая рука постукивает по фаянсу, правая, потянувшись, подхватывает несколько пузырей. Баки задумчиво смотрит, как они исчезают – один за другим.

- Что-то вспомнил? – Стив надеется, что воспоминание хорошее, но не хочет наседать.

Если Баки ответит «нет», или промолчит, или скажет, что не хочет об этом говорить, Стив отстанет. Это тяжело, но он как-нибудь обойдется без воспоминаний – лишь бы Баки не чувствовал себя под давлением.

- Наоборот, – тихо говорит Баки, сводя и разводя пальцы.

Мыльная пленка между ними натягивается и лопается.

- Это как?

- Стрептококк перешел в… ревматическую лихорадку. Плохой запах, – Баки морщит нос, но глаза остаются отстраненными и грустными.

Стив старается не выдавать облегчения, которое испытывает при мысли, что тоже помнит эту историю.

- Ты был совсем слабый. Не мог долго сидеть, не мог мыться, – Баки кидает на Стива взгляд, ища подтверждения.

- Я был весь в поту и, как ты выразился, изобрел новый вид вони.

Баки снова складывает ладони на краю ванны. Стив невольно отмечает бугры мышц на руках и плечах – это новое. Баки был в неплохой форме, когда они пересекали Европу, но не до такой степени.

- Ты не позволял мне помочь.

- Хм… – тянет Стив, решив пускаться в объяснения лишь в случае крайней необходимости.

- Я думал, – Баки сосредоточенно сжимает губы, – тебе стало бы легче, если бы ты вымылся. Твои волосы напоминали мокрую солому.

Он опускает глаза.

- И…

- М?

Баки отрывается от созерцания пузырей и смотрит куда-то в стену.

- Хотел… заботиться о тебе. Чтобы ты…

Он осекается, и Стив впервые за это время задумывается, настолько ли Баки пришел в себя, чтобы выбирать, что говорить, а что нет. Чтобы Стив… пережил очередную зиму? Был не таким убогим? Баки никогда не жаловался, что приходится возиться с дохляком, который умудрился нажить кучу врагов и которого все время приходилось спасать. Ни капли не жаловался, хотя имел полное право. Стив знал об этом.

- Полагаю, твоя готовность помогать превышала мою готовность принимать помощь, – Стив наклоняется, привлекая внимание Баки, и выдавливает улыбку. – Ты всегда был хорошим другом.

Баки, явно не зная, что ответить, утыкается подбородком в сложенные руки и смотрит на пену. А Стив замечает, что воды набралось более чем достаточно, и, если подождать еще чуть-чуть, у них будет непреднамеренная инсценировка легенды «Эврика!». Быстро потянувшись, Стив выключает воду и бодро объявляет:

- Ванна готова.

Баки встает, ступает в ванну и медленно садится. А Стив запоздало спохватывается («Какой я идиот!») насчет его левой руки, но та уже наполовину в воде, и вроде бы ничего не искрит. Сам Баки не задумался бы о такой мелочи, зато Тони наверняка обо всем позаботился, даже в спешке.

- Не слишком горячо?

Баки смотрит вниз, затем – на Стива.

- Как это определить?

У Стива екает что-то внутри.

- Если слишком горячо, будет больно.

У Баки очень бледная кожа, а теперь она розовеет, но трудно понять, от тепла ли это или вода в самом деле слишком горячая.

- Не больно, – равнодушно отзывается Баки и – к приятному удивлению Стива – крутит рукой, вызывая небольшой водоворот.

Водоворот живет недолго, но Баки выглядит довольным.

- Ладно, хорошо, – Стив берет с полки мочалку, мылит, окунает и протягивает Баки.

Слава богу, через несколько секунд то ли мышечная память включается, то ли что, но Баки начинает мыться. А Стив отходит, садится на пол, прислонившись спиной к шкафчикам под раковиной, и пытается собраться с мыслями. Еда, кажется, помогла. И ванна тоже. Баки разговаривает – во всяком случае, больше, чем вначале. И глаза вроде бы немного ожили. Он даже вопросы задает.

- Мне… – Баки закусывает губу и отводит глаза.

По-видимому, первым начинать разговор расценивается как нарушение правил.

- Ты можешь спрашивать обо всем, Бак. На самом деле, я бы даже хотел, чтобы ты задавал вопросы, – смешок выходит таким же усталым, каким Стив себя чувствует. – Скажи мне что-нибудь. Спроси.

Баки медленно кивает и прикрывает глаза, вспоминая.

- Мне теперь придется все время спать?

- Эээ. Задавай любые вопросы, но иногда я могу не понимать, что ты имеешь в виду.

- Я спал с тобой несколько часов назад, – говорит Баки, и Стив надеется, что щеки его не порозовели от того, как это прозвучало. – И до этого, в твоей квартире, я тоже спал. Ты сказал мне спать.

- Я… Ну да, я говорил, – Стив силится сообразить, в чем дело. – Ты же понимаешь, несмотря на сыворотку, мы все еще должны спать. Тебе… не нравится?

Баки размашисто мотает головой и принимается усердно драить мочалкой левую руку. Смотрится это странновато, но, видимо, такая уж у него привычка. Кроме того, протез тоже надо иногда чистить.

- Это… не больно. Но.

- Ты раньше не спал?

- Когда миссии продолжались несколько дней. Но… Если заданий не было, меня убирали в… – он внимательно изучает лицо Стива. – У меня больше не будет заданий, но ты не собираешься меня замораживать.

Что?

- Нет, Баки.

Баки хмурится, взгляд мечется по лицу Стива – будто он подмечает изменения в мимике и раскладывает по воображаемым полкам.

- Я не должен… спрашивать…

- Нет, нет, все нормально. Спрашивай, что угодно. Я так хочу, – Стив убирает невольно протянутую к Баки руку на колено, сдерживая порыв ударить кулаком выложенный плиткой пол. – Я просто хочу, чтобы ты знал, что ты больше не обязан этого делать.