Держаться возле других подразумевало проводить больше времени вдали от Стива, что, вероятно, было к лучшему. Стив действительно оправдывал свою сумасшедшую репутацию – показывал путь, принимал решения, выигрывал бои. Баки когда-то фантазировал о волшебных способах исцелить Стива, вылечить его больные легкие, которые грозились убить его каждую зиму, разрываясь от кашля. И вот он Стив, почти неуязвимый, огромный, побеждающий в войне, в которую уперто ввязался.

Баки ненавидел это. Стив заменил один риск на другой. Он был сильным, но пули есть пули, и однажды одна из них могла сразить его. Баки даже представлять боялся, каково ему будет это увидеть.

- Двигайся, – пробормотал Баки как-то ночью и перетащил постель ближе к Стиву.

Они были возле Швейцарии.

- Ммм? – Стив пошевелился под одеялом.

Очертания крупного тела все еще заставляли какую-то часть мозга Баки сбоить. Словно все было шиворот-навыворот.

- Холодно, – солгал он и забросил руку Стиву на бок, прижался, молча притворяясь, будто делает это ради Стива. Будто он все еще нужен.

**

Увидев, что Баки забирается в кровать, Стив встает, чтобы уйти к себе, но Баки тянет неуклюжие металлические пальцы и отворачивает угол одеяла. Стив смотрит на постель, потом на Баки.

- Холодно, – бурчит Баки, не поднимая глаз, и отворачивается, отказываясь говорить что-то еще.

Глава 23

Баки начал залезать Стиву в постель, когда тому было в буквальном смысле слишком холодно, чтобы спать. В детстве им случалось оставаться друг у друга на ночевку, но сейчас – когда они жили вместе, и снаружи завывал ветер, и Стив знал, что Баки слышит его порывистое неровное дыхание и понимает, что он все еще не спит – все было немного иначе.

- Тебе надо отдыхать, – пробормотал Баки, встал, стащил со своей кровати все, что там было, и перенес к Стиву.

Запас одеял все равно был скуден, и тем не менее стало лучше. Стив собирался спросить, каким образом Баки собирается спать на голом матрасе, но почувствовал теплый солидный вес возле своего бока. Баки, большой, горячий, забрался к нему. Немного повозившись, Баки принялся толкать Стива в плечо, пока не перевернул на бок, и Стив попытался не выдать захлестнувшие с головой чувства, ощутив, как Баки прижался грудью к его спине. Баки был такой теплый. Стив лежал тихо, боясь сболтнуть что-нибудь глупое, от чего Баки уйдет или решит больше никогда так не делать.

**

Услышав стук первые несколько раз, Стив вздыхает, переворачивается на другой бок и снова засыпает. Потом оживает телефон. Проверять его тоже нет особенного желания. Стив опять переворачивается, лениво протягивает руку и натыкается на что-то твердое и теплое. Издав довольное мычание, Стив подкатывается ближе и прижимается носом к мягкой ткани. Так лучше. Так гораздо лучше.

- Капитан Роджерс, – произносит Джарвис едва слышно. – Мистер Уилсон ожидает вас в коридоре.

- Мм? – Стив втягивает воздух и с приятным удивлением отмечает, как хорошо чем-то пахнет, знакомо и успокаивающе, по-домашнему.

Это что-то шевелится под его рукой, и Стив сжимает чуть сильнее, беззвучно уговаривая «что-то» остаться.

- Капитан Роджерс.

Джарвис умудряется вложить в механическую плавность голоса настойчивость, и Стив понимает, что спит не у себя.

- Ой… – он рывком садится и смотрит на тесно завернувшегося в одеяло Баки. Спокойное лицо, полуприкрытое волосами… Разве Баки раньше не просыпался от малейшего шума? – Да, скажи ему… эээ…

- Хорошо, сэр.

Стив со всей осторожностью выбирается из постели, открывает дверь, выскальзывает из комнаты, прикрывает дверь и оказывается лицом к лицу с Сэмом.

Тот стоит в спортивном костюме, готовый к пробежке. Приподнимает бровь.

- Сэм, я…

Но Сэм указывает на комнату, которая технически принадлежит Стиву.

- Одевайся.

Стив, пожалуй, никогда не слышал от него такого резкого тона, поэтому предпочитает молча послушаться и заодно выиграть немного времени, чтобы собраться с мыслями. Он представляет примерно, о чем Сэм мог подумать, и от одной мысли в животе поселяется целый булыжник. Когда Стив появляется в шортах и чистой футболке, Сэм кивает, идет к лифтам и говорит: «Джарвис, запри» прежде, чем Стив успевает спросить, куда они направляются.

- Стив, ты мне нравишься.

- Сэм?

- Не нравишься в смысле «нравишься». Просто я считаю, что ты нечеловечески хороший парень.

- Спасибо?

- Но Стив. Просыпаюсь я утром, спрашиваю компьютер: «Эй, Джейми или как там тебя, а где комната Стива?» И он отвечает, что комната твоя рядом с моей, но ты в той, что напротив. И тут вываливаешься ты с волосами дыбом и выпученными глазами. Так что прости, чувак, но я должен убедиться.

Он замолкает, но Стив чувствует, что это еще не конец, и это действительно не конец, потому что Сэм делает шаг к нему и просит:

- Скажи, что вы не занимаетесь тем, к чему он еще не готов.

Стиву хочется провалиться под землю. Этот разговор, сам по себе ужасный, вдобавок неуютно близок к правде, которой Стив вряд ли когда-нибудь с кем-нибудь поделится.

- Я понимаю… понимаю, на что ты намекаешь, и нет, я бы никогда. Кажется, ему просто надо, чтобы кто-то был рядом, вот и все. Я бы никогда не сделал этого с человеком, который плохо себя осознает.

- Хорошо.

- И он, – Стив глубоко вдыхает, отчаянно пытаясь найти такое объяснение, чтобы больше не возвращаться к этому разговору. – Баки, он… он не такой, он бы не… никогда не интересовался… этим…

Стив делает размытые жесты, слишком быстро сообразив, что, напирая на незаинтересованность именно Баки, подставил себя. У него сердце обрывается, когда он понимает, что пытаться перефразировать уже поздно, а лицо Сэма темнеет, и ничего уже не поделаешь.

– Стив.

- Я бы никогда, никогда…

- Стив.

Вычеркнуть последние две минуты. Сказать что-то другое. Стив ненавидит врать и обычно обходится осторожным подбором слов и замалчиванием, но сейчас он слишком на нервах, и все распадается на куски. Он оборачивается к панели с кнопками, словно может выбрать место, куда сбежать, и чувствует руку Сэма на своем плече.

- Стив, господи, дыши, – натянутость в голосе Сэма сменяется чем-то другим. – Ты выглядишь так, будто вот-вот свалишься. Ты помнишь, что сейчас не сорок пятый? Многое изменилось.

- Я не изменился, – шипит Стив. Кипящая в нем паника впервые начинает оформляться в слова – раньше не было ни нужды, ни возможности. – Он не изменился. Все плохо.

- Потому что он сейчас не в себе, или потому что он это он?

- И то, и то.

- Стив, я серьезно насчет дыхания. Знаю, что у тебя больше нет астмы, но… – замолчав, Сэм давит ему на плечи, пока Стив, сдавшись, не соскальзывает по стене.

В груди тесно: ее будто сдавливает снаружи и распирает изнутри одновременно. Баки. Всю свою жизнь он был так осторожен. Не мог и думать, чтобы потерять его. Баки. Баки.

- Сэм, никому не говори.

Всю жизнь это было самой важной задачей. Хранить тайну, не устраивать проблем, обходить опасные углы – каждый день, всю жизнь. А сейчас тайна выскальзывала у него из рук, и тяжесть грозила сокрушить его.

- Не расскажу, обещаю. Устроить кому-то каминг-аут – самая непорядочная штука, которую можно вытворить в двадцать первом веке, – с невеселым смешком Сэм садится на корточки рядом, придерживает его за плечо. Это помогает, пусть и немного. – Давай пробежимся по фактам.

- Давай не будем.

- Ты заботишься о Баки.

- Сэм, не надо.

У Стива так перехватывает горло, что удивительно, как он еще способен говорить.

- Ты всегда заботился о Баки.

- Сэм.

- Баки не знает.

- И никогда не должен узнать, – Стив втягивает воздух и заставляет себя посмотреть Сэму в глаза, показать, как это серьезно, даже если все, что ему сейчас хочется, это исчезнуть. – Я только что получил его обратно, он испуган, он запутался, и я… Мне надо быть рядом с ним, я ему нужен. Я не могу заставлять его переживать из-за того, что я не тот, кого он помнит. Или что мне нельзя доверять.