Я обернулась. Мисс Тиффани замерла у порога.

— Я должна поговорить с Джонни, — сказала я, прямо глядя ей в глаза.

— Его здесь нет. — Мисс Тиффани вошла в комнату, не зная, куда деть руки. — Прости, Кэтрин, мне пришлось рассказать, — тихим голосом проговорила она. — Джерри кое-что слышал, и я не могла скрывать… А потом ты…

— Сбежала, — твёрдо закончила за неё я, кивая. — Ничего, мисс Тиффани, я понимаю, понимаю…

Я бережно убрала гитару в чехол, а затем принялась механическими, но быстрыми движениями собирать скудный гардероб. Мисс Тиффани наблюдала за мной в молчаливой растерянности. Мне хотелось реветь: упасть на пол, колотить руками, кричать во всё горло, чтобы хотя бы избавиться от чувства, будто мой мозг вот-вот взорвётся. С каждой минутой мои движения становились всё более резкими и нервными.

— Кэтрин! — Мисс Тиффани схватила меня за руки. Я уставилась на неё ошалелыми глазами. — Могу ли я что-то для тебя сделать? Может быть…

Я услышала тихий писк ворот, шорох гравия под шинами, хлопок дверцы внедорожника — и голос. Я рванула прочь со всех ног, влетела в противоположную стенку в коридоре, скатилась по лестнице точно в объятья охранника.

— Пусти! — грозно рявкнула я и вывернулась, как бешеный хорёк. — Джонни! — Я вырвалась на внутренний двор, едва не разбив стеклянную дверь; за мной по пятам следовал охранник. Джонни обернулся и приподнял руку в останавливающем жесте: наверное, Рику, но я стала как вкопанная. Он прямо смотрел на меня, и в его взгляде читалось такое ясное разочарование, что я на секунду задумалась, имею ли вообще право говорить. — Вы выгоняете меня? — прошептала я. — Вы же ничего не знаете!

Джонни тяжело вздохнул.

— Достаточно того, что знаю.

— Выслушайте меня… Я ни в чём не виновата! — пискнула я, причём, настолько жалко, что захотелось язвительно подшутить над самой собой. За моей спиной объявился суровый Джерри, но ему было бы проще пристрелить меня на месте, чем заставить замолчать. Джонни устало покачал головой и собрался уходить. — Нет, стойте! — крикнула я, что есть мочи. — Вы же знаете. Знаете, кто я! Просто не говорили. Вы не могли меня не вспомнить, не вспомнить тот вечер в кафе в Нью-Йорке! — Джонни обернулся, словно бы подтверждая сказанное. — Вы, и вправду, подумали, что я с ними заодно?! Да я!.. Джонни, если и есть в этом мире люди, ради которых я бы рискнула жизнью, то вы один из них! Я… Вы не вправе думать, что я смогла предать вас! — Тембр голоса пустился отплясывать «Яблочко», в глазах щипали слёзы, дрожь во всём теле на давала нормально говорить. — Во имя ***! — взвыла я. — Весь этот путь, да, всю свою жизнь я строила лишь потому, что хотела увидеть вас, просто поговорить. Боже! Тринадцать лет! Джонни, тринадцать! Я вопреки всем и вся прилетела из России сюда. Я работала, где придётся, жила, где придётся! Я просто хотела остаться! А потом та встреча в кафе! Я… Это было совершенно случайно! Но потом я поехала за вами, просто чтобы вернуть вашу вещь! Я не строила никаких планов! Всё это произошло случайно! Я не бежала, это они заставили! — Со стороны я, кажется, походила на пьяного Джека Воробья, отплясывающего жига-дрыгу на капоте Уэйда Уокера: размахивала руками, пытаясь из воздуха создать картины того, как всё было на самом деле. — Я даже и представить не могла, что буду работать у вас! Что это вообще возможно! Это нечестно! — для достоверности даже топнула ногой. — Я делала всё, чтобы не принести вреда в вашу семью! Защищала от чёртовых папарацци и журналюг! Я… — Я стиснула кулаки и буквально вскрикнула, уже глотая слёзы: — Думаете, мне было так легко?! Да я всю жизнь разговариваю цитатами из ваших фильмов! Мне чертовски не везёт и очень часто! Но я… За всё это время я ни разу не солгала вам! Ни разу! Я хотела вам сразу же всё рассказать! Но не смогла… Потому что… Вы всю жизнь для меня были героем сказки, волшебным принцем, и вдруг стали настолько реальным! А когда смотришь и видишь, что человек реален… У меня не хватило самообладания! Вы не посмеете думать, что за всё то добро, что вы сделали для меня, я могла отплатить… так! Каждый день я доказывала себе, что не сошла с ума, что смогла быть здесь! Никогда в жизни, ни словом, ни делом, никогда я не предавала вас! Я дралась за правду! Неважно, что будет потом! — Я задыхалась, меня трясло, и краем глаза я видела, что бравые секьюрити наготове в любую секунду хватать поехавшую фанатку. — Когда шёл дождь… Вы спросили меня, почему я улыбаюсь. Я говорила о человеке. Я говорила о вас! Подумайте! После всего! Смогла бы я улыбаться вам и вашим детям и вместе с тем врать в глаза? Джонни! Я не строила никаких планов. Я лишь хотела сказать вам спасибо за свою жизнь! — Я сделала прерывистый вдох, глотая слезы. — Плевать, как это звучит. Вы моя семья. А важнее семьи — нет ничего.

Воцарилось молчание. Я закрыла лицо руками, чувствуя на себе взгляды и будто бы начиная гореть живьём. Я ждала только одного — что ответит Джонни. Но он молчал, глядя куда-то вниз и в сторону. Внезапно я поняла, что сил для самообладания не осталось. Вскинув голову и бросив последний молящий взгляд, я пулей вылетела из дома, по пути хватая свои вещи.

Если я и видела конец сказки про себя, то он был совсем не похож на реальность. Так не должно было произойти. Я ведь, действительно, не была ни в чём виновата. Всё случилось так по чудовищной случайности, подстроенной злым роком. Конечно, Джонни поймёт, что я говорила правду. Но вернуться и вновь посмотреть на него — я не смогу. Мою душу словно измельчили в блендере, точнее, пытались, но поставили слишком тупые ножи и лишь изрезали в кровь. За несколько месяцев я пережила столь много, что можно было бы снять приключенческий сериал, комедию и драму одновременно. А закончилось всё как-то… Где хэппи энд?! Почему?! Разве я не заслужила его?! Я так старалась отплатить Джонни добром, сделать хоть что-то хорошее для него… А в итоге — бреду по улице на другой конец города…

Я остановилась и открыла рюкзак. Фенечка — путеводная нить всей моей истории — всё также лежала в записной книжке. Та вещь, ради которой я решилась на всё это! Пожалуй, теперь ей положено остаться напоминанием — о счастливых днях, о той сказке, в которую я попала, и о той развязке, которая перечеркнула всё. Теперь в глазах человека, столь важного для меня, я стала пособницей воров. Человек, которого я полюбила, оказался вдруг чужим. Что с моей жизнью? Почему у меня не может идти всё спокойно?

Но я вдруг поняла, что несмотря ни на что — ни о чём не жалею.

***

В аэропорту удача меня тоже ждать не собиралась. Билет в Москву был куплен заранее под конец визы, оставалось только поменять даты. Ближайший рейс, на который были места, вылетал лишь через два дня. Но деваться мне было некуда. Без денег? Быть может, провести два дня в зале ожидания меньшее из зол, которые могли со мной приключиться. Я заняла уголок в самом дальнем зале, чтобы не бросаться никому на глаза. Скверно это, когда в подобной ситуации ты предоставлен самому себе. Это был тот самый момент, когда нужно включить музыку в наушниках на всю, чтобы заглушить собственные мысли. Но даже в этом мне было отказано: телефон остался в особняке. Пришлось откопать книгу и уставиться в ровные строчки. Я читала, проговаривала слова, но всё равно ничего не понимала. Наконец наступил вечер, я свернулась калачиком и заснула, надеясь, что утро вечера мудренее.

Ночь на железных стульях — маленький ад. Но по сравнению с тем, что я чувствовала, просто мелочь. Было около полудня, когда я вдруг среди толпы пассажиров разглядела мисс Тиффани. Она уверенно направлялась ко мне, обрадованная, видимо, тем, что скитания по аэропорту не оказались напрасными.

— Какое счастье, что ты ещё не улетела! — воодушевлённо воскликнула она.

— Кому как… Что вы здесь делаете?

— О! — спохватилась она, и я только тогда заметила за её спиной чехол с гитарой. Она передала её мне и улыбнулась: — Я подумала, ты захочешь забрать. — Я вцепилась в инструмент и благодарно затрясла головой. — И ещё, твой телефон.