Автомобиль остановился, и мне пришлось оторваться от размышлений. «Приехали», — сообщил вокзальный голос в голове. К тому времени, как я «выплюнулась» из салона джипа, Джонни уже вошёл в дом, и раздались радостные возгласы его детишек. Мне оставалось только натянуто улыбаться своему невольному помощнику-водителю, что нёс мои вещи, и лениво подниматься к себе в комнату, где меня ждал весьма непредсказуемый сюрприз с эффектом водородной бомбы.

========== Глава 18 ==========

Я забрела в свою комнату и, прислонившись спиной к двери, откинула голову назад. Обезболивающий эффект розовых таблеточек закончился, и голова ныла, как Дадли Дурсль. Не открывая глаз, я сползла на пол и застонала от боли в ноге: словно в коленку кто-то медленно и усердно втыкал трезубец Нептуна. Я скривилась и бросила взгляд вниз. Как вдруг глаза поймали то, что никак не вписывалось в обстановку моей небольшой, но безмерно уютной комнаты. Прямо посередине, на полу, сидел огромный плюшевый медвежонок Барни, держа в руках букет из синих роз. Я несколько раз открыла и закрыла глаза, прогоняя наваждение. Но медведь никуда не ушёл. Полная до краёв любопытства, я на коленях подползла к Барни, вдохнула аромат цветов, звонко чихнула, скривилась от боли в носу и лишь потом с трудом отыскала записку. В ней было коротко сказано: «Семья — единственное настоящее богатство». Я невольно мысленно присвистнула. Тут уж от намёков никуда не деться: мишка-Барни явно не отсылка к детскому лакомству, а к автору цитаты — Барнабасу Коллинзу, то бишь к Джонни. Синий цвет — самый любимый, но немногие это знают. В Америке — никто. Я обняла букет и посчитала цветы: тринадцать. Вопреки всем суевериям я обожала это число и всегда была с ним связана. Но опять-таки этого вроде никто не знал здесь, в Штатах, если только за мной внезапно не начал ухаживать агент ФБР. И всё же было чертовски приятно от такого внимания.

Зазвонил телефон, я невольно подпрыгнула. Незнакомый номер, невольно пришлось глубже задуматься о таинственном поклоннике из ФБР.

— Алло? — с опаской проговорила я.

— Здравствуй. Кейт. — Я вздрогнула от голоса. Наверное, я бы не так удивилась, если бы услышала Джонни. Но это был Джей. По мне, как показалось, прокатились все цвета спектра, прежде чем я решилась на ответ: шумно выдохнуть в трубку. — Я тебя не отрываю? — Я замотала головой, а потом добавила: «Не-а». — Знаешь, я подумал, что мы не дети, чтобы дуться друг на друга, — мягко проговорил Джей. — Может, нам стоит встретиться, поговорить? — вдруг предложил он.

Человек внутри меня резко рухнул вниз и загремел костями. Встретиться? Сейчас? С глазу на глаз? Аплодирую стоя тому демону, который подстроил такой «сюрприз».

— Прости, Джей, я… я не могу, — дрожащим голосом выдавила я. — У меня… сложные обстоятельства.

— Ты занята? Меня бы устроило любое время…

— Нет, Джей. Я плохо выгляжу для встреч… — сдалась я, чувствуя, как краснеют щеки.

Послышался тихий смех.

— О, женщины! — весело воскликнул Холт. — Об этом можешь не волноваться. Если ты согласна, я заберу тебя сегодня вечером, около шести.

— Да, но…

— Вот и славно! — не давая мне договорить, перебил Джей и, бросив короткое «Увидимся», повесил трубку.

Ещё сорок с лишним минут я просидела в раздумьях. Мысли варьировались от веских причин не пойти до выбора тонального крема, чтобы отреставрировать себя. Поняв, что сама не справлюсь, я спустилась к своей «фее-крёстной» и пересказала ей всё в подробностях, начиная от посадки в самолёт в аэропорту Лос-Анджелеса и заканчивая разговором с Джеем. Мисс Тиффани долго не думала и лаконично ответила: «Милочка, ты обязана пойти». Я вновь стала вздыхать и путаться в сомнениях, и она решила рассказать мне свою историю.

— Ты не думай, что я всю свою жизнь отдала этой семье, забыв про собственное счастье. Сюда я устроилась уже тогда, когда моя жизнь была почти разрушена. У меня была отличная семья — муж и сын. Всё было чудесно, пока в один прекрасный день мы не остались без средств к существованию. Сынишке было три года. Мы жили в маленьком городке в Минессоте. Муж был журналистом и решил, что нам следует переехать в Лос-Анджелес, где он бы смог найти работу, но я не согласилась. Мне не хотелось покидать свой город, оставлять всё, что дорого, родных, друзей. В итоге мы сильно поссорились, и вместо обещания ждать я сказала, чтобы муж больше не возвращался. Так и случилось. От него исправно приходили деньги, и мы жили свободно, но… Сын рос без отца; пока был маленьким, я скрывала правду, но однажды, когда ему было шестнадцать, бабушка проболталась. Томми так и не смог меня простить. Он стал бунтовать, ввязался в плохую компанию, потом бросил школу и уехал сюда. Через несколько месяцев приехала и я, но найти его так и не смогла. Раз в год, на Рождество, от него приходит открытка с подарком и только. У меня ни мужа, ни сына, только эта семья, которая заменила мне собственную. — Я сгорбилась под тяжестью навалившейся тоски, почувствовала острую необходимость сию же секунду обнять родителей и такое же желание перевернуть Лос-Анджелес вверх дном, чтобы помочь мисс Тиффани. На моём лице красноречиво отпечатались все оттенки грусти, а она же, напротив, почему-то улыбнулась. — И к чему я всё это говорю, милочка. Если тебе мешают какие-то предрассудки, не обращай на них внимания. Их придумали чужие тебе люди, не стоит всё подряд тащить в свою собственную жизнь, — закончила мисс Тиффани.

Бодро потрепав меня по плечу, она покинула кухню, оставив меня наедине с мыслями и остывшим чаем. Взяв чашку в руки, я отправилась во дворик, где у меня было укромное местечко под низкой кустистой пальмой. Я окончательно решила пойти, когда увидела картину, достойную страниц книг про идеальные семьи. У бассейна в плетёных креслах расположились Ванесса и Джонни. Они о чём-то спокойно беседовали, когда выбежали Лили и Джек. Покрутившись около родителей, дети уселись рядом: Джек — на колени к отцу, Лили умостилась на подушку у кресла рядом с мамой, и Ванесса стала делать ей какую-то причёску. Дети что-то радостно рассказывали родителям, иногда перебивали друг друга, смеялись, внимательно слушали, когда говорил кто-то из взрослых, хитро улыбались каким-то своим планам. В тот момент я почувствовала, как сердце обдаёт приятным трепетным теплом. «Семья — единственное настоящее богатство», — проговорил в моей голове вампир Барни.

На свидание я собиралась так, словно шла уже под венец. Но сколько бы тонального крема я ни вылила на свою несчастную мордаху, он был не в силах скрыть синяки, лишь придавал моему лицу вид манекена для шляп. Поэтому оставив один слой, наверное, из тысячи, надев длинный в пол сарафан и джинсовую жилетку, нацепив огромные солнечные очки, в общем, тщательно постаравшись замаскировать ранения и всё равно поняв, что это бесполезно, ровно в 5:45 я вышла за ворота особняка. Обернувшись, я увидела свет в одном из окон на втором этаже и отчего-то подумала о романтическом ужине Джонни и Ванессы. В Сети уже расползались мерзкие слухи о «чёрной полосе» в их отношениях, но после увиденного днём я решительно отмахнулась от них и ехидно порадовалась, что не каждому деппоману удаётся таким образом опровергать газетную ложь.

Не прошло и трёх минут, а я не успела отойти от особняка и на двести метров, как подъехал чёрный седан Chevrolet.

— Ммм, можно поздравлять с покупкой? — Усаживаясь в машину, я отчаянно старалась не скрипеть зубами и чувствовала себя мумией, насильно поднятой из могилы.

— С арендой, — улыбнулся Джей, — я ещё не так богат.

Я многозначительно ахнула.

— А сюрприз — с Барни и синими розами? — Джей расцвёл хитрой и вместе с тем довольной улыбкой. Меня же словно кто-то хорошенько толкнул — и в голову тоже, раз я без колебаний чмокнула его в щеку. Правда, смутилась в следующую секунду. — Это превосходный подарок, — тихо добавила я, склонив голову. И тут с глаз соскочили очки.