Я глядела вниз и понимала: эта переправа будет последним, что я сделаю в жизни. Надо сказать, моряки тоже оптимизмом не лучились. Джеку, уже исследовавшему все прелести полётов с подобных высот, эта идея не нравилась больше всех.

— Ну-с, и кто пойдет первым? — доброжелательно улыбнулся Джекки, поглядывая на остальных. Прошло пять минут, проведённых в молчании и заворожённом созерцании дна пропасти. Мы глядели в лицо смерти и будто пытались отсрочить ужасный момент.

— Нет смысла идти всем. Сначала надо узнать, куда ведёт эта дорога, да и есть ли она вообще, — рассудил Уитлокк.

— Чудесная идея! — «Жемчужная» составляющая отряда дружно отступила от края. Матросы со «Странника» одарили их презрительными взглядами.

— Я вообще — кок! — возмутился похожий на клотик моряк. — Я тут только из-за воды! — И, взяв самоотвод, корабельный повар примостился на корнях дерева, подальше от обрыва.

Уитлокк раздражённо закатил глаза и рывком скинул китель. Я непонимающе вытаращила глаза. Он же не?..

— Капитан… — недоумённо выдавил моряк — высокий мужчина с пепельными волосами и чёрными глазами. На его лице отражалось то же выражение, что и у меня.

— Всё в порядке, Арнольд, — кивнул Уитлокк, обвязывая себя оставшимся концом каната. Да, вышло что-то вроде страховки, но, если он сорвётся, удар о скалистую стену не обойдётся простыми синяками. Я впала в ступор, меж тем отчётливо сознавая, что должна остановить это безумие.

— Капитан! — уже решительнее прозвучал голос пирата. — Давайте лучше я. — Мужчина крепко ухватился за трос.

— Отставить! — Голос капитана не оставлял возможности для неподчинения. Матрос нехотя отпустил канат и отступил на полшага. Тут его взгляд обратился ко мне, словно ища поддержки.

— Джеймс! — Я подскочила к нему, мёртвой хваткой впиваясь в руку. — Не надо! Это самоубийство! — Во фразе звучали истеричные нотки, но мне было плевать.

— Диана. — Перед моим лицом возникли уверенные и совершенно спокойные ясные голубые глаза. Они смотрели мягко. Эта безмятежность крохотным огоньком зажглась где-то внутри, как по волшебству. Уитлокк взял меня за плечи и не спеша отвёл от края. В ушах всё ещё звучало моё собственное имя, произнесённое как гипнотическое заклинание. — Послушай, всё будет хорошо. Раз уж начал, надо довести до конца. Ничего не случится. Да? — Феникс ободряюще улыбнулся. Я отчаянно закивала, борясь с застрявшим в горле комом. Подмигнув, Уитлокк решительно шагнул к краю.

Вниз вновь полетела мелкая галька, и десятки маленьких эхо разлетелись по ущелью. Повиснув на канате сначала на руках, Уитлокк продвинулся на несколько футов вперёд, а затем закинул ноги. Помедлив несколько секунд, словно прислушиваясь к телу, мышцам, пират двинулся дальше, попеременно меняя положение рук и ног. Прижав ладони к губам, я не сводила глаз с зависшей над пропастью фигуры. Казалось, это я шагаю по канату над бездной — сердце застряло где-то в горле, а вместо дыхания слышались рваные вздохи астматика. И всё же Джеймс достаточно уверенно продвигался к противоположному краю и преодолел больше половины пути. Канат начал раскачиваться. МакКой и ещё двое матросов ухватились за трос, чтобы уменьшить амплитуду. Пока всё внимание сосредоточилось на движущейся фигуре, никто не заметил, как постепенно натянулся страховочный конец. В последний момент Уитлокк сам почувствовал, что трос больше не даст ему двинуться. Все замерли. Я видела, Джеймс уставал. Руки его побледнели, зубы стиснулись. До земли оставалось около пяти футов, но страховочная верёвка не позволяла лезть дальше. Зависнув на одном месте, Феникс попытался посмотреть, что ему мешает. Тяжело дыша, он крикнул:

— Руби!

Боцман, недовольно качая головой, резко вытащил палаш и замахнулся. Тут его рука зависла в воздухе. Тросы натянулись, более слабый вначале страховочный конец обвился вокруг основного. Небольшой промежуток был лишь у самого дерева. МакКой направился туда.

— Погоди. — Джек вклинился между ним и стволом, ощупывая узел. — Конец слишком короткий. Если обрубить, то от натяжения он может выскочить из узла.

— Живее! — прикрикнул Уитлокк. Я буквально чувствовала, как силы покидают его.

— Вот, надо держать этот, — командовал Воробей.

Джеймс на секунду прикрыл глаза. Я неотрывно глядела на него, возня за спиной отошла на второй план. Собравшись с силами и часто дыша, Уитлокк левой рукой суетливо потянулся к ботфорту и быстро извлёк кортик. Острый металл поймал лучи поднявшегося солнца. «Зайчики» ослепили глаза. Резким движением Феникс занёс лезвие под натянутую на груди верёвку. Растительные волокна легко поддались стали, и страховочный трос ухнул вниз. Зажав клинок в зубах, пират ухватился за канат обеими руками. Ветви деревьев, как назло, расступились, и солнечные лучи ослепляли — Джеймс двигался почти вслепую. В какой-то момент пальцы правой руки скользнули вниз, мимо троса. За спиной дружно ахнули. Крик застрял в горле. А глаза сумасшедшим взглядом провожали летящий в пропасть кортик. Злобно прикрикнув, Уитлокк с невероятной скоростью преодолел оставшийся отрезок и, наконец, спрыгнул на землю. Ноги его не удержали, и пират привалился к обломанному стволу, отирая пот со лба.

Вздох невероятного облегчения сорвался с губ. Я качала головой, оглядывая, казалось бы, бесконечный канатный путь. Наши взгляды встретились. Джеймс светло улыбнулся и ободряюще кивнул. Я провела рукой по лицу. Против воли загорелась счастливая улыбка. Ох уж эти парни! Им бы вечно геройствовать!

Восстановив силы, Феникс махнул рукой, и густая зелень джунглей быстро скрыла его из виду. Мы остались ждать, рассевшись на толстых корнях. Джек прикрыл глаза треуголкой и, откинувшись на дерево, похоже, дремал. Матросы «Жемчужины» затеяли игру в ножички, а команда «Странника» с восхищением и некоторым скептицизмом обсуждала капитанскую выходку. Недовольство у матросов вызывало не столько то, что капитан Феникс решился на столь небезопасную авантюру — ведь неизвестно, что хуже: переход над бездной или блуждание по тропическому лесу, — сколько то, что проделывал он это в одиночку, без верной команды. У меня в голове вертелось множество разных мыслей, большинство из них кочевало из крайности в крайность: безбашенный герой — таков итог эмоциональных переживаний. И всё же в некоторой степени я была горда, что столь славный пират пополнил разбойничьи ряды не без моей помощи. Но постепенно эмоции улеглись, становилось скучно. Трусоватость команды «Чёрной Жемчужины» неприятно поразила и разозлила меня, поэтому, демонстративно задрав нос, я присоединилась к морякам со «Странника».

Вот так попросту общаться с членами этой команды не приходилось. Если, конечно, не считать драки в таверне. К тому же там мне довелось внедриться в офицерские круги, в то время как с матросами дела обстояли иначе. Арнольд поделился, что поступок капитана Уитлокка его не удивил, скорее, озадачил — ведь Феникс отличался не только определённым бесстрашием, но и завидной рассудительностью. Сейчас же он ввязался в это рисковое дело, по его мнению, без видимых причин, «словно сам чёрт несётся за ним с раскалёнными вилами». Странно, но доля истины в словах моряка звучала. Голландец вполне мог добраться до деревни и поднять суету, но при двух условиях: если, во-первых, сумел выбраться на сушу в другом месте, а во-вторых, действительно знал путь в селение. И даже при этом вряд ли бы ему удалось прийти туда раньше нас. В остальном обитатели «Призрачного Странника» оказались неразговорчивыми собеседниками.

Ожидание тянулось мучительно долго. От скуки начало урчать в животе, а кусок сухаря, поглощенный после подъёма, ощущался лишь как раздражающая приманка. От голода, конечно, страдать не приходилось, но и пышными яствами камбузы кораблей похвастаться не могли. Последний человеческий ужин в таверне Сан-Хуана вспоминался с теплотой и сожалением. Безвкусные похлёбки и ежедневные сухари мог разбавить лишь ром на «Жемчужине» и вино на «Призрачном Страннике». Ужинать в компании капитана Воробья мне ещё не приходилось, а Уитлокк питался наравне с командой, объясняя тем, что капитан — такой же человек, как и все. С каждым днём мне становилась всё понятнее та готовность, с которой пираты «Призрачного Странника» шли за своим капитаном.