====== Пролог ======

В комнате равномерно тикали часы. Настолько равномерно и уныло, что хотелось стукнуть их хорошенько, лишь бы избавиться от этой нудятины.

Попугай молчал, что удивительно. Он внимательно следил за моими движениями — как достаю платок, шмыгаю носом, чихаю, пряча нос в ткань, и раздражённо закатываю глаза. Не менее внимательно следила и врачиха. У меня даже язык не поворачивался её по-другому называть. Психолог! По мне, её цель не лечить, а сводить с ума одной только терпеливой понимающей улыбкой.

Психолог поправила очки, съехавшие на нос, и улыбнулась уже в который раз.

— Так на чём мы остановились?

— Вы сказали мне «Будьте здоровы»... четвёртый раз. — Она вновь улыбнулась. — Спасибо.

— Диана, давайте вернёмся к разговору.

— Ах да! — Я улыбнулась уголком губ. — Уверяю вас, со мной всё в порядке. Действительно в порядке. Я очень ценю заботу и тёти, и брата, но их волнение не обосновано.

— Да, я понимаю. А вы можете сказать, что изменилось после того несчастного случая?

— Несчас… А, — я слегка развела руками, — вы про мою пикировку в канализацию? Изменилось кое-что, хотя коррективы я планировала вносить незадолго до случившегося. После появилось больше мотивации, я бы сказала. А так, просто стечение обстоятельств.

— То есть ваше падение на это никак не повлияло?

— Конечно, нет.

Она что-то отметила в блокноте и вновь посмотрела на меня.

— Может, вы хотите ещё что-то мне рассказать?

«Хм, рассказать ещё что-то? Тогда останется два варианта — либо меня в психушку, либо вас. Меня не устраивает первый вариант, а вас, скорее всего, второй. Так что, пожалуй, промолчу. К тому же простым смертным не понять человека, которого заклеймили пиратским клеймом ещё тогда, когда в проекте не было их пра-пра-пра-пра-пра-предков». Я отрицательно покачала головой на предложение и, сделав вид, что меня срочно вызывают на работу, сбежала с приема.

Свобода! К психологу меня затащили всеми мыслимыми и немыслимыми способами, а я-то и сдалась только для того, чтобы больше ко мне не приставали. Хотя надежда на это могла не оправдаться с большой вероятностью.

Самое обидное, что я не давала поводов усомниться в собственной дееспособности. По возвращении в реальный мир я не кинулась мастерить яхты или искать сокровища, не болтала без умолку о пиратах, кораблях, Тортуге и прочих радостях XVIII века, не изрисовывала стены чёрными метками и не пыталась на спор выпить бочонок рома. Я вела себя точно так же, как и до «падения в кроличью нору». Хотя всё же одно изменение произошло, и, как ни грустно это признавать, скорее всего, именно оно стало причиной волнения со стороны родственников. Характер. Я уже не та беззащитная, наивная, милая студентка, готовая бескорыстно помочь всем и вся. Перестала действовать по науськиванию родителей и просто взяла бразды правления собственной жизнью в свои руки.

Но неужели это так страшно, когда кто-то хочет жить действительно своей жизнью? Не знаю. Я в этом проблемы не видела. У меня в жизни, как оказалось, вообще не осталось непреодолимых трудностей — значились, скорее, шероховатости, на которые я смотрела под неправильным углом. Но вот — глянула со стороны, и километровый список сократился до одного пункта. Осталась только одна проблема. Проблема, которой я никак не могла найти решения. Та проблема, с которой мало кто сможет помочь: я ничего не забыла.

====== Глава I. Ведьма ======

Проливной дождь шел уже третий день, и порой казалось, он никогда не закончится. Серые дни омрачали мое и без того безрадостное мировосприятие. Прячась от промозглого ветра и косого дождя за разноцветным зонтом, я спешила вдоль по улице. Изредка поглядывая по сторонам, видела редких прохожих с хмурыми лицами, недовольно шагающих по мокрому тротуару.

Зазвонил телефон, и я юркнула в арку. Звонил братец. Я раздраженно выдохнула и сбросила звонок: уж очень долго откладывала сегодняшнюю встречу, так что теперь лишние причины, — которые всегда найдутся у Ильи, — совершенно ни к чему. Вынырнула из-под крыши и поспешила дальше. Вскоре я взбежала по ступенькам девятиэтажки и остановилась перед массивной железной дверью. На ней ничего не значилось. Я уже собиралась развернуться и уйти, как дверь открылась, и высокая женщина в темно-сером брючном костюме жестом пригласила войти. Я вздрогнула от неожиданности, но всё же приняла приглашение.

Я знала, к кому шла, но обстановка квартиры вовсе не оправдала ожиданий. Скажем, у меня не имелось чётких представлений о том, каким должно быть жилище колдуньи. И всё же полумрак, темные тяжелые шторы, дымка от ароматических свечей, стены, завешанные амулетами и оберегами, ворон, на худой конец, сидящий в серебристой клетке и изредка издающий противный гортанный «кар», оказались бы более кстати, чем обстановка обычной городской квартиры. В ней не было ничего, что хотя бы отдаленно веяло мистикой, потусторонними силами. Большие светлые комнаты с легкими занавесями на окнах, заставленных разными цветами, недавно купленная мебель, светлый паркет «шашечкой»… В общем, того благоговейного ужаса, который, по моим представлениям, должна внушать келья ведьмы, здесь даже не предвиделось.

Хозяйка провела меня в комнату, служившую залом, и усадила за большой круглый стол, застеленный бледно-золотистой скатертью в сердечко. После взгляда на эту скатерть я окончательно пришла к выводу, что явно ошиблась адресом. На несколько минут оставив меня одну и вскоре вернувшись с двумя чашками чая, женщина села напротив и положила руки на стол, сцепив в замок. За всё время не было произнесено ни слова, а «потомственная колдунья», как значилось в объявлении, словно и не собиралась ничего говорить. Я уже подумала встать и уйти, как она вдруг спросила:

— Вы мне не доверяете?

Я хмыкнула и ответила:

— Да. Вы действительно, эм, ведьма?

Женщина улыбнулась.

— Не похожа. Знаю. Все, как и ты, надеются увидеть страшные чучела, черепа и прочую атрибутику, а никак не домашний уют. По мне же, это всё фальшь и мишура. Как на Новый год. Сколько игрушек ни покупай, а без ёлки они бесполезны. — Я кивнула, сделала глоток чая и почувствовала, как все сомненья вмиг исчезают из головы, вылетают, словно пыль в открытое окно. — Зачем ты пришла? — вдруг резко спросила она, будто бы я ввалилась в её дом с вескими требованиями. Едва я открыла рот, чтобы ответить, как она жестом остановила меня на полузвуке. Взяв за руку, она закрыла глаза и, замолчав, просидела неподвижно около минуты. Я чувствовала себя неуютно, хотелось уйти, но меня словно к стулу приклеили. — М-да, — многозначительно изрекла колдунья, открывая глаза, — уж тебе ли мне не доверять. Увидев столь много из того, что люди зовут волшебством, могла бы и не сомневаться.

— Что? Вы о чём?

Женщина повела глазами и, расправив плечи, изрекла:

— Уж не прикидывайся. Там, где ты побывала, куда стремишься вновь…

— Стоп! Куда я стремлюсь?.. — С чего-то вдруг сердце испуганно сжалось.

— Другой мир, полный настоящих живых чувств, мир, которому ты себя отдала, который до сих пор терзает твою душу. Что ж, понять тебя можно. Ты пережила столь сильные чувства…

«Любовь…» — с горечью пронеслось в голове.

— Боль, — резко сказала ведьма, словно услышала. Я вздрогнула. Банальных вопросов — «Как? Откуда? Невозможно?» — не последовало. Может, потому, что она оказалась права: мистика меня вряд ли удивит. Сделав глубокий выдох, я сказала:

— Да, и боль тоже. Я…

Но меня вновь перебили.

— Ты хочешь вернуться туда. — Это прозвучало странно: и как вопрос, и как утверждение одновременно.

— Да, — ответила я, опустив голову, и добавила: — Или забыть об этом… Навсегда.

— Забыть? — возмутилась ведьма. — Ну нет, не в твоей власти.

— Но я бы хотела… У меня уже просто нет сил. Прошло лишь два года, но мне кажется — вечность. Каждый день я просыпаюсь с чувством, будто от сердца отрывают ещё один кусочек — медленно и мучительно. Всё это время я потратила на то, чтобы найти способ вернуться, и я была готова на всё… Но теперь… Я согласна всё забыть. Я стараюсь… и не могу. — Сердце билось так сильно, словно я бежала марафон, ладони заледенели, приобретая синеватый оттенок.