Мне срочно требовались доказательства. Но капитан Воробей как в воду канул. Никто не видел его с тех пор, как он примостил лепечущего Уитлокка на пороге таверны. Вернувшись ни с чем в комнату, я погрузилась в размышления. Меня буквально охватило неистовое желание поговорить с Джеком. К нему накопилось уж слишком много вопросов. Ответы многое упростят. Очень на это надеюсь. И всё же искать кэпа ночью в незнакомом испанском городе отнюдь не лучшая затея. Остаётся изнывать от беспокойства в ожидании утра.
Вот же хитрый пират! Едва разум более или менее пришёл в равновесие, обещая трезвую оценку и возможность найти хоть какой-то выход, как кэп менее чем за секунду умудрился устроить хаос и в душе, и в мозгу. «Всё, что ты сейчас можешь… — бегать за помощью к капитану». Ну уж нет, с этим и сами справимся! Таинственная незнакомка права: пора брать бразды правления в свои руки. Я выясню — так или иначе, — что теперь связывает Джека Воробья и Анжелику Тич. Возможно, мне будет больно. Очень больно. Я должна с этим справиться. Сама. Встреча, что я видела сегодня, не случайность, не совпадение. Испанке явно что-то нужно от Джека. А Джеку, похоже, это нужно от нас, иначе бы его и след простыл. Или… вдруг дело во мне? Нет! Чушь! Не стоит таить заоблачные надежды, потому что они могут рухнуть с большой вероятностью. Но поцелуй! «Я скучал». Это правда? Неужели это правда? Или очередная уловка?.. Да нет, внутри кэпа слишком достаточно алкоголя для разыгрывания тайных схем. И всё же что-то он утаивает. Я должна узнать, что. Ради общего блага.
Джеймс что-то негромко и возмущённо выкрикнул и, забурчав, перевернулся на спину. Пожалуй, ему не стоит знать о случившемся. Ни об Анжелике, ни о поцелуе. Он ищет разгадку карты, так пусть его ничто не отвлекает. Едва кончится шторм, мы вновь возьмём курс на остров Саба, и ушедшие сегодня на задний план проблемы нечитаемой карты станут главной задачей. К тому же Уитлокк и так не в восторге от партнёрства Джека, не стоит давать ему лишний камень в огород капитана «Черной Жемчужины».
Я беззвучно застонала. Быть может, всё было проще, если бы я потребовала у гадалки раскрыть карты Джека? Выбор сделан якобы ради общего блага, но в итоге у меня лишь очередная неопределённость. «Стать частью чего-то большего». Ха! Да разве я уже ею не стала?! Я, заурядный человечишка из заурядного мирка, становлюсь частью великой истории! Пусть и не самой важной частью. Разве я уже не вмешалась в привычный ход событий, не стала его частью?
Как много вопросов! И ни одного ответа. Ничего. Завтра всё изменится. Я намерена всё изменить.
====== Глава XV. Ответы ======
Размышления, поиски ответов — я и не заметила, как уснула. Сон пришёл на удивление спокойный, привычно странный, но лёгкий и не запоминающийся. И лишь среди ночи меня разбудил пугающий грохот. Я подскочила, словно ожидая летящего навстречу пушечного ядра. За окном сплошной бесконечной стеной сверкали молнии, так что в комнатушке было светло как днём. От раскалывающих небеса раскатов грома дрожали даже стены, словно бы великан стрелял из гигантской пушки. По спине прошлись холодные мурашки. Стекла гудели. От грохота закладывало уши, даже в короткий миг затишья округа тонула в непрекращающемся шуме. Я опасливо приблизилась к окну: кроме ослепляющих вспышек за плотной стеной дождя не было видно абсолютно ничего — ни дома напротив, что стоял в паре десятков ярдов, ни тем более порта. Дождь с остервенелостью вгрызался в стекло и стены, словно водный хлыст. Бахнуло так, что я невольно присела, укрываясь за столом. Задрожал огонёк фонаря, и я уселась в дальнем уголке комнаты, подальше от ходящего ходуном окошка. Пламя неуверенно колыхалось, сквозь щели утробно завывал ветер. А ураган, казалось, с каждой минутой лишь набирал обороты. Шум дождя и раскаты грома слились в один непрекращающийся ни на миг грохот. Снизу донеслись беспорядочные крики. Прихватив светильник, я спустилась в нижний зал. Несколько моряков столпились у окна, выходящего на гавань. «Вот дьявол разгулялся!» Я приблизилась, пытаясь хоть что-то разглядеть. Совсем близко, почти у самого пирса, молния угодила в престарелую шхуну, и та мигом вспыхнула, как пучок соломы. Огонь гас на носу и по левому борту, то и дело ныряющему в волны, но всё выше забирался на неистово раскачивающиеся мачты. Собственно, больше было не разглядеть. Моряки зычными голосами обсуждали, пойдёт ли огонь дальше или погаснет сам, не переставая при этом проклинать погоду. Как же хорошо, что наши корабли стояли дальше в гавани.
Внизу разбушевавшийся не на шутку шторм пугал не так сильно. Я примостилась в любимом местечке у камина, наблюдая за нервно танцующим огнём на догорающем полене. Пожар в порту, к счастью, кончился так же внезапно, как и начался: шхуна просто завалилась на бок, потушив пылающие мачты в кипящем море. Постепенно я привыкла к гулу за стенами, лишь изредка вздрагивая при раскате грома. Ещё около двух часов буря неистовствовала, обрушивая весь гнев морских богов на несчастную гавань Сан-Хуана и испуганно притихший городок. Затем гроза двинулась в другие земли и воды, гулко погромыхивая напоследок. Остервенелый ливень перешёл в обычный летний дождь. Ветер устало смолк. Даже на востоке вновь заблестели звезды, робко выглядывая сквозь опустевшие тучи.
Адреналин, внезапно подаренный грозой, выветрился, глаза слипались, так что я решила не возвращаться в комнату. Широкая скамья и тепло камина были приятнее искривлённой спинки стула. Так, запрокинув ноги на табурет и облокотившись о стену, я провела остаток ночи.
Утро настало довольно рано, едва первые лучи солнца забрались в залу. Трактир готовился к новому дню, бренча посудой, пустыми бутылками, скрипя лавками и бурча недовольными голосами разбуженных посетителей. Я сонливо застонала, пытаясь разлепить глаза. Тело затекло, и при попытке повернуться я шмякнулась на пол, как мешок картошки. Вскочив и потирая замлевшие конечности, я поплелась на воздух, не прекращая зевать. Дверь звонко заскрипела, выпуская на залитый солнцем порог. Стоило спуститься со ступенек, и сапоги угодили в лужу. Я подняла голову и невольно ахнула. Сон как рукой сняло. Сан-Хуан было не узнать. По крайней мере, ту его часть, что лежала ближе к порту. Карибский городок теперь больше походил на миниатюрную Венецию. По узким улочкам журчащими потоками стекали ручьи, неся с холма потоки грязи. Повсюду валялись зелёные ветки, побитые дождём листы пальм. Дерево, что явно не одно десятилетие мостилось у колодца, раскололось надвое, безвольно привалившись к хрупкому деревянному домишке. Его ствол был столь массивен, что стены не выдержали и опасно наклонились. В некоторых домах зияли черные дыры выбитых окон. Улицы засыпали осколки черепицы. Я бросилась к другой стороне таверны, испуганно разглядывая гавань. В порту было спокойно. Не считая сгоревшей ночью шхуны, нескольких раздробленных лодок и пары судов, сцепившихся мачтами, никаких последствий здесь ураган не оставил. «Призрачный Странник» и «Чёрная Жемчужина» безмятежно отогревали на солнце отсыревший рангоут. Я с удовольствием вдохнула свежий воздух — запах недавнего дождя и аромат моря запомнятся надолго. Солнечные лучи приятно согревали кожу, разгоняя стайки сонливых мурашек. Город оживал. С удивительным спокойствием, будто ночной кошмар — обыденное дело, люди очищали улицы и дворы от бурелома, собирали разбросанные вещи и вставляли выбитые окна. Кто-то даже обогатился, присвоив принесённое ураганом добро. Женщины громогласно обсуждали чужие проблемы, пока их мужья собирали черепицу в расползшиеся корзины. Выгоняли скот, куры невозмутимо шагали по чавкающей земле, подбирая разбросанные припасы, а гуси обрадовано гоготали, плескаясь в лужах.
— Поразительно, — не удержалась я, удивлённо качая головой.
— Поживёшь тут — привыкнешь. — Я аж подпрыгнула от неожиданности. Барто умостился чуть позади на хлипкой скамейке. — И страшней видали.
Я выдохнула, прикрыв глаза.
— Когда вы перестанете появляться как черт из табакерки? — Голос возмущённо взлетел вверх.
