Джек развернулся, приваливаясь спиной к экипажу. На лице отпечаталось раздосадованное непонимание: почему безмозглые служители закона вдруг стали умнеть? Его глаза сновали из стороны в сторону, лихорадочно разглядывая тьму. Уитлокк, часто дыша, достал пистолеты, проверяя количество пуль. А я лишь проглотила ком в горле и с сожалением подумала, что в эти времена ещё не изобрели «Но-шпу». Вдруг капитан Воробей кинулся во тьму, как змея из засады. «Что?» — взглядом спросила я. Ответом последовала довольная и лукавая улыбка. Держа что-то в закрытых ладонях, кэп ещё раз бросил оценивающий взгляд на двор. Солдаты рассредоточились уже и вдоль ворот, а лейтенант Фрэм терпеливо пронзал взглядом мрак, в котором мы крылись. Интересно, какие благородные или тайные мотивы руководили этим человеком?
— Прокатимся? — обратился Воробей к Фениксу. На секунду на лице Джеймса мелькнула тень непонимания, но затем он коротко кивнул. Джек, пригнувшись, просеменил к разбуженным скакунам, настороженно шевелящим ушами. Тем временем Уитлокк с легкостью куклы запихнул меня во тьму кареты, а сам умостился на подножке. Наши действия не оказались незамеченными.
— Штыки к бою! — скомандовал лейтенант. Я инстинктивно попыталась вылезти из повозки, дабы не быть изрешеченной, но встретила сопротивление сильных рук Джеймса. В итоге, наполовину свесившись из окна, я услышала полный готовности голос:
— Думаю, пора.
Тут же Джек, укрывавшийся за холкой коня, бросил что-то вниз. Раздался тонкий писк, а затем обезумевшее ржание. Испуганные мышью лошади понесли, причем рванули с места так, что повозка едва не перевернулась. Немыслимым образом Джек ухватился за упряжь и теперь повис в паре дюймов от земли и яростно мчащихся копыт. Вдребезги разбив задней осью какие-то ящики, карета на двух колесах, выписывая виражи, словно на чемпионате по фигурному катанию, свернула в сторону ворот. Джеймс таки втолкнул меня внутрь, а сам кинулся на помощь болтающейся обезьянке-Джеку. В момент, когда послышались испуганные крики, и солдаты бросились врассыпную, мне наконец удалось подняться. Вслед прозвучало несколько слепых выстрелов. Перед окном стремительно пронеслись каменные своды ворот. Меня болтало внутри кареты, как одинокий носок в стиральной машине, а, надо заметить, и без этого мозг воспринимал мир как в потрескавшемся калейдоскопе. Я попыталась стать на ноги, хватаясь за ручку у двери, и выглянуть в окошко. Стоило двинуться, и чья-то сильная рука яростно вцепилась в волосы. Я завопила — от боли и потери равновесия. Карета подскочила, меня отбросило к задней стенке, и рука, выдрав клок волос, наконец отцепилась. Обернувшись, я увидела разгневанное лицо лейтенанта. Он ловко балансировал на узкой подножке. От взгляда его темных глаз, в которых плясали отблески лунного света с его обнаженной шпаги, горло сжала испуганная судорога. Я не могла крикнуть. Вообще мне казалось, что мои спутники давно втоптаны в пыльную дорогу — так молниеносно и неровно неслась пара скакунов. Задняя ось опасно дрожала и, кажется, могла вылететь в любой миг. Фрэм буквально выдрал хлипкую дверцу, проникая внутрь кареты. И тут словно кто-то снял меня с предохранителя. Зарычав — и даже на миг опешив от собственного голоса, — я накинулась на него, пытаясь не дать проткнуть себя шпагой. Мне казалось, справиться с мускулистым, крупным военным в этой малой клетушке будет плевым делом, пусть даже я знала уроки самообороны лишь в теории. Однако лейтенант проворно скинул меня на сиденье. Острие шпаги больно коснулась плеча. «Сидеть», — процедил он. Я привалилась к спинке, оставив попытку сопротивляться. И вновь на помощь пришли. Сквозь взволнованный крик Джека «Куда тебя несет, кляча одичалая!» прорвалось мощное лошадиное ржание. Копыта застучали по дереву, которое отозвалось неприятным треском. Резкий поворот, карета вновь выписала вираж и, подлетев на булыжнике, едва не перевернулась. Меня швырнуло в сторону лейтенанта. Едва не насадившись на клинок, я буквально вытолкала его в двери. Но Фрэм успел схватиться за стенку. Не дожидаясь, пока поймает под ногами опору, и тем самым прервав мою попытку от него избавиться, офицер схватил меня за горло. Его хватка была подобна тискам. Длинные мощные пальцы впивались в кожу. Он словно бы держался за меня, как за спасительный прут. У моих ног подпрыгивала его шпага. Воздуха не хватало. Сжав губы, я пыталась избавиться от удушающей ладони — била, царапала. Неестественно вывернувшись, Фрэм завалился в карету. Я грохнулась об пол. Под руку попал эфес шпаги, и я не стала медлить. Клинок вырвался из-под слоя подранных юбок, но блестящий страхом и гневом взгляд уткнулся в дуло мушкета, не предполагающее альтернатив. Быстрым и резким движением большой палец в перчатке взвел курок. Истеричная мысль не успела достичь сознания.
— Лейтенант!
Фрэм вскинул голову. Одновременно с тем, как карета подпрыгнула на ухабе и я запрокинула голову, оглушительно грохнул выстрел. Лейтенант тут же выронил пистолет, судорожно хватаясь за горло. По его мундиру заструился быстрый алый поток. Мгновенно злость и ярость на лице солдата сменились испугом. Взгляд блестящих глаз рассеяно скользнул по мне. Фрэм сделал полшага назад. Как-то инстинктивно я протянула к нему руки, но лейтенант, хватаясь за рану и второй рукой, вновь отступил, теряя равновесие и падая куда-то в темноту. Сердце пропустило несколько ударов. Поднявшись на колени, я обернулась. Передо мной бледнело опешившее напряженное лицо Джеймса. Он стоял на подножке, левой рукой придерживаясь за дверцу. Правая была вытянута, а на запястье исходил легким дымом и холодно поблескивал секретный пистолет. Я сжала его руку в своих ладонях и насильно опустила вниз. Джеймс медленно перевел на меня отяжелевший взгляд. «Я знаю, ты не хотел», — хрипло проговорила я за него. Просто все решил случай. Внутри меня было непристойно спокойно. Так, словно бы ничего, что могло бы чувствовать и испытывать волнение, во мне больше не осталось. Тем не менее сердце колотилось с невиданной силой. В легкие с трудом проникал воздух с рваными дрожащими вдохами. Во рту чувствовался вкус крови.
— Эй, голубки! — донесся громкий зов Джека. — Хватит миловаться, у нас одна проблема!
Уитлокк резко тряхнул головой — к его лицу вернулась решимость и сосредоточенность — и обернулся влево. Я выглянула в окно. В занимавшемся рассвете четко различались несущиеся по нашему следу силуэты всадников. Нас отделяло слишком много ярдов, чтобы они начали стрелять.
— А, нет! Ещё одна! — оповестил кэп.
Дорога кончилась. Не знаю, была ли она вообще, но до того вылетавшая из-под колес пыль и мелкая галька резко исчезли, обломанной стрелой уткнувшись в джунгли. Уитлокк скакнул на козлы, уверенно направляя экипаж в лес. Неширокая просека, прорубленная для будущей тропы, заросла мелким кустарником, под колесами трещали ветви и бревна. Темный полог тропической растительности скрыл нас от погони хотя бы ненадолго. Углубившись насколько возможно, Джеймс наконец остановил возбужденных лошадей. Едва пираты приземлились на влажную траву, со звонким хрустом сложилась ось кареты, отчего я буквально выпала из неё. Уитлокк помог мне подняться, настороженно вглядываясь в собирающийся туман.
— Это нам на руку, — командным тоном отозвался он. Затем Феникс подошел к лошадям, выпускающим пар из ноздрей, и одобрительно похлопал их по холкам. Я огляделась. Лес кружил, извивался, вращался вокруг меня, как вывернутая наизнанку карусель. Пальмы сгибались все ниже, словно собирались задавить нас. Влажный воздух приятно проникал в легкие, но желудок отзывался рвотными позывами. — Это собьет их со следа, — приглушенно донесся голос Джеймса. Освобожденные лошади устремились в джунгли.
— Неплохо бы нам его найти, — недовольно отозвался Джек.
Я плохо понимала, что происходит, неадекватный взгляд блуждал меж пиратских лиц.
— Ладно, идем, времени мало, — сказал кто-то из них.
— Да-да, конечно, идем, — пробормотала я, делая странные шаги на ватных ногах. Внезапно боль в голове вновь воспрянула с неожиданной силой. Земля нырнула на встречу, а в следующий миг всё заволокла тьма.
