Внутренняя паника вышла за границы сознания. Лицо стремительно побледнело, ладони заледенели.

— А… это точно тот, что нам нужен? — кисло спросила я.

— Не узнаем, пока не поговорим, — рассудил Джеймс. — Что ж, туда путь не близкий.

— Это ведь опасно.

— Как и вся наша жизнь, — заметил Джек Воробей, удаляясь. — Я вас ждать не буду, — прикрикнул он уже из-за поворота.

Я поглядела ему вслед и как-то непроизвольно повторила то, что кэп недавно сказал незнакомцу в переулке:

— A cada uno lo suyo.

— Sí. La verdad eterna,— отозвался Джеймс.

— Что? — переспросила я.

— Извечная истина, — повторил Уитлокк. — Почему ты это сказала?

— Да так, к слову пришлось. И… Я не знаю, что сказала, — пожала я плечами.

— «Каждому своё».

Я внимательно посмотрела на Джеймса и тяжело вздохнула. Вряд ли столь философское замечание могло пролить свет на незнакомца, исчезнувшего в тени. Я колебалась, стоило ли говорить Джеймсу о тайных встречах капитана Воробья. Джек и так скрывал от нас достаточно, пора бы потребовать ответы. Как-то сразу в мозгу родился дивный план, сразу пришедшийся моей коварной эгоистичной душонке по вкусу. Пока мы торопливо спускались к порту, я успела убедить Джеймса в том, что побыть чуточку дольше на «Черной Жемчужине» мне будет не только приятно, но и полезно.

— Ведь, посуди сам, Джек не торопится поделиться с нами, зачем ищет камень. А это явно неспроста, что мы вдруг встретились в открытом море. Думаю, пора начинать ему играть в открытую. А раз капитан Воробей не хочет делиться секретами добровольно, я найду, как заставить его сделать это.

====== Глава X. Разведка ======

Путь на север. Между бушпритом «Черной Жемчужины» и лазурными водами гавани Нассау лежало не меньше четырех сотен миль. Нам предстояло провести в море порядка недели с учетом всех капризов погоды. Пока я устало спускалась в порт, внутри поселилось ощущение счастья. Конечно, неделя на борту парусника, пожалуй, не самое идеальное развлечение. Покопавшись, можно выудить гору минусов и брезгливо сплюнуть на пирс, не пожелав подниматься на борт. Но для меня все неудобства просто не существовали. Идти на «Черной Жемчужине» — это как пускаться в сказочное путешествие под мелодию ритмичного скрипа обшивки. За все время, что провела здесь, я привыкла к пению кораблей, как к любимой композиции. И как всегда я готова была слушать эту песню до тех пор, пока сама мысль о её звучании не заставит измученно закатить глаза. Когда ты посреди моря, над тобой верхушки мачт раздирают облака, внизу вспененные воды вгрызаются в черное дерево, отзывающееся решительным скрипом, и прямоугольные тени парусов скользят по волновым гребням — именно в такой момент ты понимаешь, что всё, что может произойти, или то, чему вовек не бывать, сейчас в твоих руках. И лишь от движения руки, сжимающей штурвал, зависит будущее. Пусть к штурвалу мне и близко не давали подойти, это не умаляло волшебной силы романтики.

Воодушевленная предвкушением от морского путешествия на «Жемчужине», я почувствовала прилив уверенности и в кои-то веки разглядела в зеркале коварный взгляд. Играть с капитаном Джеком Воробьем в тайных спецагентов довольно рискованное занятие, ибо этот малый — самый непредсказуемый человек в мире. Путь к его сердцу лишь один. И, к счастью, я его знаю.

Для начала следовало попасть на борт «Черной Жемчужины». Тут я действовала не очень-то благородно: в общей суете юркнула на палубу и скрылась в самом темном углу, где и просидела, пока Тортуга не осталась далеко позади. Но стоило только показать нос, как я столкнулась с Джеком.

— Кто позволил тебе подняться на борт? — гневно сверкнул глазами капитан.

— Ты, — легко ответила я, — когда не запретил этого.

То ли кэпу нечего было ответить, то ли он этого не захотел, но в ответ я получила лишь смиренный вздох. В приказном порядке меня отправили в старую добрую каюту, в которой я провела в прошлый раз много бессонных ночей. Я обрадовалась, но, едва войдя, чуть было не взвыла: от прежней обстановки не осталось и следа. В углу сиротливо приютился стул, а под иллюминатором укрывалась под толстенным слоем пыли старая добрая койка, впитавшая явно не один литр слез. Делать нечего: либо на твердой койке на борту «Жемчужины», либо в роскошных апартаментах на «Страннике». Как оказалось, такая максимально скудная обстановка отлично стимулирует мозг. Через три дня у меня был готов идеальный план.

Капитанская каюта — священное место на любом судне. Каюта капитана Джека Воробья — это что-то вроде храма Пиратства, с кучей самых разнообразных «сакральных» вещиц, разложенных в неизвестном порядке. Я вошла уверенно и плотно прикрыла за собой дверь. Времени было в обрез, и я с головой нырнула в обстановку каюты, чтобы найти парочку жизненно важных предметов. Две кружки едва успели стать на стол, как дрогнула дверь. Я замерла на долю секунды, затем резким и не аккуратным движением плюхнула в одну из них рома. Ароматные капли разбежались по столу. Джек вошел, глядя вниз, и ногой захлопнул дверь.

— Что ты делаешь? — испуганно возмутился он, наступив на мою тень.

Я протянула ему наполненную кружку.

— Предлагаю тебе ром, — ответила я, небрежно опершись о стол.

Кэп пригляделся к кружке, его нос активно задвигался, шумно втягивая воздух.

— Нет, — Джек слегка отстранился назад, — что ты делаешь здесь, — указательные пальцы очертили некое подобие окружности, — в смысле, на моём корабле?

Не ответив, я лишь выше приподняла руку, держащую ром. Бросив на меня многозначительный взгляд, Джек взял предложенный напиток и по-хозяйски расположился в кресле. Я улыбнулась, плеснула себе рома и уселась напротив.

— Я здесь, чтобы напоить тебя и выведать, зачем ты ищешь камень. — Сказать полуправду — это ведь не обман?

Джек глотнул рому, уголок его губ приподнялся, и свет тусклого фонаря сверкнул на золотом зубе.

— Оу, — выдохнул он, — тогда из тебя плохой разведчик.

— Отчего же, — поспорила я, — ром ты принял, разговор у нас с тобой завязался. По-моему, план работает. — Многозначительная ухмылка довершила этот самонадеянный вывод. Джек молча обжигал меня своим по-кошачьи обольстительным взглядом. Пальцы правой руки лениво отбивали дробь по кружке. — Ну же, Джек, — я повела плечами и чуть наклонилась вперед, — расскажи, зачем тебе камень. Или ты тоже, как и мы, попал во власть одного обольстительно-невыносимого испанца? — Я буквально впилась взглядом в загорелое пиратское лицо, ведь реакцию на мою явную ложь могло выдать неосознанное и едва заметное движение глаз или капитанского уса.

— Как видно, мы собратья по несчастью, — изрек Воробей, как бы подтвердив мое предположение.

Я закивала и уставилась на дно кружки, разбалтывая ром. Методом исключения получалось, что Джек Воробей никому не служил, ну или, по крайней мере, не служил нашему шантажисту. Кроме того, его осведомленность о наших целях тоже оставляла желать лучшего. А раз так, я решила продолжить блефовать.

— Что стало с этим миром? Порядочные пираты вынуждены служить подлым и ленивым проходимцам, в чьих руках власть держится лишь из внушаемого страха. Конечно, поиски кладов — занятие интересное, достойное не одной книги, но, по-моему, порядочный морской разбой ничуть не лучше. Пока королевские галеоны уносят свои переполненные золотом туши куда подальше из этих мест, те, кто мог бы прикарманить золотишко, петляют меж островами в поисках неизвестно кого, чтобы добыть неизвестно что. Вот почему ты согласился? — спросила я, подводя итог философским рассуждениям.

— Не всё измеряется золотом, — уклончиво ответил капитан. — Но тебя как угораздило? — Джек легко сменил тему, его лицо приобрело самое располагающее выражение. Я повела глазами и вздохнула с кривой улыбкой на губах. Нужный ответ не сложился в голове, поэтому я дала право Джеку придумать его за меня. — Ах, ну да, — многозначительно улыбнулся кэп, — «Странник», лихой капитан. С этого все началось?