Всё время короткого пути до местной таверны, пока капитаны обсуждали какую-то только им понятную ерунду, я ощущала себя первоклашкой на выпускном балу: вроде и почётно, а вроде понимаешь, что ты тут как пятое колесо у телеги.

Будто задавая тон всей встрече, Эдвард Тиг весело поинтересовался:

— Правда, что Брабосса стянул сокровища у тебя из-под носа? Снова.

Джек Воробей презрительно фыркнул и легко отмахнулся:

— Это была взятка за то, чтобы я больше не встречал его наглую рожу с этой его хлипкой бородёнкой!

У двустворчатых дверей капитан Тиг приостановился, галантно указал рукой: «После вас». Я неуверенно взглянула на Джека; он в точности повторил жест и кивнул мне: «После тебя». Я с трудом заставила губы растянуться в улыбке, проползая внутрь, так и не улучив момент, чтобы воспитательно садануть Воробья в плечо. Помещение заполнял зеленовато-жёлтый свет. Было душно, пахло приятно, стул подо мной почти не скрипел.

— Слыхал, ты всё-таки вытащил тот камень из Мёртвых вод, — растягивая слова, как и ром, проговорил Эдвард Тиг, когда нам принесли напитки. Я уткнулась носом в кружку и притворилась мебелью. Джек сверкнул глазами, а хранитель Кодекса добавил чуть более сурово: — Несмотря на моё предупреждение. — Я поперхнулась парами алкоголя.

Воробей слегка развёл руками и упрямо улыбнулся:

— Ну, всё же обошлось.

Тиг прищурил левый глаз и повёл челюстью.

— Джекки, — при каждом упоминании своего имени из уст отца кэп едва заметно вздрагивал, точно от неожиданности, и Эдварду это явно нравилось, — зачем ты спрашиваешь моего совета, если всё равно намерен его игнорировать?

— Не игнорировать, а, скорее, взвесить и принять к сведению, — заверил Воробей и поспешно добавил: — Возможно. В зависимости от обстоятельств.

Капитан Тиг тяжело опёрся на спинку стула, не сводя с младшего глаз. Я искренне радовалась, что этот будто бы видящий насквозь, строгий и в то же время изучающий взгляд адресован не мне.

— И что теперь, парень? — спросил Эдвард, прекрасно понимая, что Джек явился не потому, что соскучился.

Воробей наклонился ближе к столу.

— Слыхал о «Сеньоре Эрмозе»?

— Непотопляемый испанский мановар-призрак? — ровным тоном уточнил Тиг. — А кто о нём не слышал? Ты вновь решил угнаться за портовой байкой, да? — Хрипотца в его голосе звучала всё менее одобрительно.

— Она реальна, — упрямо улыбнулся Джек. — Я потратил почти три месяца, — бодро заговорил кэп, — изучая, выясняя и предполагая, где может проходить этот корабль так, чтобы его никто не видел, и подумал, что ты мог бы… уточнить мои расчёты и подтвердить определённые догадки.

Эдвард Тиг закачал головой, в молчании осушил кружку и строго глянул на сына из-под бровей.

— Помнишь, байку, что я рассказывал тебе в детстве? Про собаку, что гонялась за собственным хвостом? — Джек поморщил нос, задумываясь. — Она так увлеклась, что упала с утёса в море. — Кружка вернулась на стол с глухим стуком. — Погоня за недостижимым ничем хорошим не кончается.

— Но ведь собаки отлично плавают, разве нет? — не унимался Воробей и, будь раза в два моложе, наверняка уже заработал бы воспитательную затрещину.

Тиг закатил глаза.

— Ну, а ты что думаешь?

И тут я почувствовала на себе этот взгляд. Меня будто вилами к стенке припёрли. В глазах сурового пирата не было ни враждебности, ни угрозы, но сам факт, что эти глаза ожидают от меня вразумительного ответа, приводил в бестолковое замешательство. Я медлила, Тиг ждал, Джек пожирал меня горящим взором.

— Я… — В горле застрял комок, точно я книппели проглотила. — Э… эм… я… — Взгляд суетливо носился по исцарапанной столешнице, прятался за бутылку и кружки, срывался с края, старался не цепляться за драгоценные персти на пальцах обоих пиратов. — Я думаю, — сипло заговорила я, приведя в чувство самообладание, — это недальновидное безрассудство… — Джек почти болезненно оскалился, и я закончила: — Упустить такую добычу.

Воробей хохотнул и прибил ладонями лёгкую пыль на столе. Тиг всё ещё не сводил с меня глаз, и мне стоило недюжинных усилий заставить себя поднять голову и выдержать этот взгляд. На удивление, через секунду тело моё не осыпалось прахом, и даже перестало сосать под ложечкой.

— Дай свои бумаги, — низким тоном проговорил, даже больше потребовал Эдвард и только потом, когда листы тихо зашуршали под его пальцами, убрал с меня долгий взгляд. Он принялся изучать записи Джека, бубня под нос то едва слышно, то весьма отчётливо, а мы с Воробьём замерли, точно дети, приклеившись к стулу и вытянув шеи. — Так-так… Нет, сюда точно не сунутся. Это тоже нет… А вот тут… Хотя вряд ли, с весенними ветрами… Угу, двадцать пять на север… А что, вполне возможно… Если только не… Да, точно. Вот здесь, скорее всего. — Тиг резко поднял голову, и мы с Джеком синхронно шарахнулись назад. Эдвард вернул листы сыну и, указав пальцем, добавил: — Пойдут здесь, наиболее вероятно. Если искать где-то на этом меридиане…

— Можно подгадать безветренную погоду, — в предвкушённом волнении закончил Джек, изрисовывая взглядом обрывок карты. Эдвард Тиг наблюдал за ним в смиренном молчании, а я таращилась в окно на крошечный кусочек острова. — Я даже знаю, где их лучше всего поджидать, — обрадовался капитан «Жемчужины». Хлебнув рому и откинувшись на спинку стула, Воробей качнул головой: — Присоединиться не хочешь? Как долго «Трубадур» не выходил в море?

Тиг улыбнулся — одной стороной губ чуть больше, чем другой, — так же, как часто делал Джек Воробей. Одна эта улыбка могла стоить сотни доводов об их кровном родстве.

— Погони за призраками, призрачными кораблями и призрачными кладами не по мне, Джекки. Моё место здесь.

Вместо променада задний «двор» таверны занимала вздёрнутая корма галеона, своего рода, обзорная площадка, с которой открывался завораживающий вид на удивительный город и бухту в кратере вулкана. Задумчиво постукивая по перилам, я ожидала Джека, что оканчивал разговор с отцом. С меня никак не сходил лёгкий трепет восторга. Взгляд жадно пожирал живописные окрестности, стараясь сохранить как можно больше деталей. Город Погибших Кораблей, с одной стороны, дыра дырой, а с другой, нечто, поражающее своей мощью и непоколебимостью, грандиозное, странное и в то же время вызывающее неподдельное восхищение — истинное воплощение пиратского духа.

— Это что, слёзы? — поперхнулся Воробей.

Я обернулась к нему, поспешно отирая глаза.

— Не обращай внимания! — со смешком отмахнулась я. — Это от ветра… и от восторга.

Кэп приблизился, держа руки за спиной. «Чёрная Жемчужина», как никогда похожая на собственный макет, была надвое разделена солнцем и тенью. На пристани суетились моряки.

— Я никогда и подумать не могла, что окажусь здесь, — поделилась я стеснённо. — Знаешь, когда я впервые попала сюда, в этот мир, мне всё же так и не удалось до конца поверить, что он абсолютно реален, что это не просто правдоподобная сказка, — до тех пор, пока не пришлось его покинуть. А теперь я стою на вершине пиратского города, построенного из обломков кораблей, где некогда проходил Совет Братства, на котором пленили морскую богиню с помощью совета от капитана «Летучего Голландца», и верю, без каких-либо сомнений, точно знаю, что всё это — реальность. И даже больше, я чувствую, что я теперь её часть, а не случайный зритель. — Я повернулась к Джеку. — Спасибо тебе за всё это. — Кэп наклонил голову, пряча глаза в тень от треуголки. Я добавила с улыбкой: — Ну и за то, что теперь могу считаться полноправной, признанной пираткой, да?

— Только теперь? — покосился Воробей на запястье правой руки.

Я заулыбалась, задирая рукав и с гордостью глядя на клеймо.

— Раньше я была признана законом. А теперь и пиратами, — я послала кэпу тёплый взгляд, — в лице барона Карибского моря.

Джек обвёл взглядом гавань.

— Ну, раз уж ты теперь признанная пиратка, — серьёзным тоном заговорил он, — тебе не обойтись без этого. — Я растерянно ахнула. Глаза капитана Воробья были устремлены к кораблю внизу. Правой рукой он облокотился о перила, а в левой держал шляпу — поблёскивающую смолью новой кожи, с тонкой серебристой тесьмой по контуру и небольшим пышным белоснежным пером. У меня дрожали пальцы, когда я аккуратно взяла её из мозолистой руки. Джекки провёл пальцами по своей треуголке. — Теперь мы квиты.