— К полуночи будем в Нассау, — сообщил Воробей, — есть у меня там один знакомый, что с этим, — он пристукнул по карману сюртука, — разберётся в два счёта. — Я тяжело вздохнула, вызвав закономерное удивление: — Что не так, дорогуша?
— Так что же, это конец? — слегка пожала я плечами.
— Отчего же так печально? — Джекки привалился к фальшборту, заглядывая мне в глаза.
Растворённый в море взгляд прояснился, подобрался ближе и несмело обратился к пирату.
— Получается, всё, что было, теперь — лишь история.
— Ммм, — Воробей чесанул бородку, — ну да. Даже хорошие истории должны заканчиваться. — Я грустно шмыгнула носом. — Но, знаешь, — Джек двинул кистью, точно подогнал порыв ветра, — конец одной истории прекрасен тем, что знаменует начало новой… Очередного приключения!
— Да, но… — Вздох подкрепила отбитая пальцами дробь. — Долгое время всё так или иначе было понятно: куда идти, что или кого искать… А теперь? Лишь…
— Неизвестность? — угадал кэп. Я покосилась на него. — О да! — воскликнул Воробей. — Но разве не этим прекрасна жизнь? Ты никогда не знаешь, что принесёт рассвет нового дня: оттого встречать его гораздо ценнее, а? — легко подбил он меня локтем. Я в сомнениях передёрнула плечами, а Джек продолжил, сопровождая слова плавными свободными жестами, точно рисуя их невидимыми красками. Его взгляд был устремлён к горизонту, а может, и дальше. Глаза светились огнём и бликами воды, завораживая, гипнотизируя, заставляя или помогая верить. — Каждый новый день полон массы неожиданностей, но бояться этого глупо. Искать, исследовать, открывать что-то новое, вдыхать этот самый рассвет полной грудью — только так! Время, отведённое нам, не просто череда событий. Жизнь — штука непредсказуемая, но из страха позволить себе застрять в одной клетке, приковать себя цепью — лишь трата времени. Просто… существование, — развёл капитан руками и потом с улыбкой посмотрел на меня. — Глядеть в завтра со страхом не стыдно, но шагать вперёд можно только смело.
Я и не заметила, как сердце забилось чаще, как тело развернулось, подалось навстречу Джеку, будто пытаясь вобрать в себя каждое его слово.
— Так вот, значит, какое твоё кредо, — закивала я, повторяя его улыбку, и без тени иронии добавила: — Удивительная мудрость.
Джек Воробей хохотнул и широко расставил руки.
— Я же пират.
— Ах, — засмеялась я, — это универсальный ответ, да?
Он на секунду погрузился в живописное наигранное раздумье, затем нарочито неспешным движением подкрутил усы.
— Да.
Я вновь засмеялась, запрокидывая голову. По небу растекались персиковые оттенки, предвещая скорый закат. Ухватившись за вант, я ловко забралась на планшир и свесила ноги за борт. Сапоги тут же покрылись крапинками брызг.
— Мне вот всё было любопытно… — Я развернулась вполоборота, попадая во власть карих глаз в загадочном прищуре. — Почему ты стал пиратом? — Кэп собрался ответить, но я предупредила: — Вариант «Я им родился» не принимается. То есть я понимаю, семейное дело и окружение, конечно, многое значат, но мне кажется, что ты мог стать кем угодно, с твоими-то способностями… Одним из лучших капитанов империи какой-нибудь уж точно. Или адмиралом… Или первооткрывателем диковинных земель, с которым любой король счёл бы за честь познакомиться…
— Вообще-то, — деловито вставил Воробей, взмахнув рукой, — я уже первооткрыватель!
— А, ну да, Источник молодости. — Пират одобрительно кивнул. — Для красного словца можно и Бермудский треугольник приплести, — с улыбкой предложила я, глядя на блестящие солнцем украшения в его волосах. Джек выпятил нижнюю губу, соглашаясь. — И всё же — почему пиратство?
Кэп пристроился спиной на планшире.
— А чем оно хуже? Как ни удивительно, но подлецов, мерзавцев, предателей и воров в «цивилизованном свете» куда больше, поверь мне, — блеснул изумрудным перстнем поднятый палец, — но все они ещё и скрываются под масками праведников и героев, так что и не угадаешь, который всадит тебе нож в спину первым. А среди пиратов, как принято считать, все кругом сплошь воры, убийцы и прочее отребье, разница лишь в том, что тут мало кто пытается строить из себя безгрешную персону, смекаешь? — Я задумчиво кивнула. — Большая часть «цивилизованных» норм и правил — лишь иллюзия, спектакль, и, даже чтобы выразить врагу своё презрение или ненависть, придётся выбрать удачное время и правильный поклон, когда среди пиратов я смело могу плюнуть мерзавцу в рожу без всяких церемоний, и всем всё будет ясно. Может, общество разбойников не блещет чистотой, манерами, напудренными париками, но на деле всё это мишура — чтобы не жить, а притворяться, как того захочется другим…
— Значит, свобода? Всё сводится к этому?
— Как видишь, — приподняв бровь, проговорил кэп. — Да, верно, мы тут вроде как изо дня в день ходим по острию ножа, но…
— …только потому, что сами того хотите, — без капли сомнений закончила я. Джек расцвёл одобрительной улыбкой, подкрутил усы и медленно закивал.
Под киль «Жемчужины» нырнула высокая волна. Корабль поднялся на гребне. Я качнулась вперёд, судорожно ухватилась за канат и завалилась на спину. Но вместо досок оказалась в сильных руках, а ноги так и остались на балке планшира. Джекки вместо смешка красноречиво изогнул бровь.
— Ты, без сомнения, самый странный, удалой и мудрый пират из всех, что я видела.
Долго задерживаться в Нассау Джек Воробей не стал и на следующий день вернулся с берега через несколько часов после рассвета с довольной улыбкой и мешочком пепла. В отсутствие капитана моё испорченное незапланированным ранним подъёмом настроение пытался поднять мистер Гиббс, рассказывая об одном из своих вояжей на Кубу.
За завтраком, дождавшись, пока я сделаю несколько глотков красного вина и распробую вчерашнее жаркое из кролика, капитан Воробей совершенно ненавязчиво проговорил:
— Хотел обсудить кое-что…
— «Сеньору Эрмозу»? — не отрывая глаз от тарелки, спросила я. Джек поперхнулся соком папайи.
— Откуда ты?..
Я подняла голову, адресуя пирату строгий взгляд.
— У меня было видение.
Джек беззвучно ахнул, глаза его недобро сверкнули.
— Ага, и звучало оно голосом Джошами Гиббса? — Я пожала плечами, не отводя взгляда. — Вижу, ты не рада…
— Ну, — я поставила бокал и повела глазами, — ты здесь капитан, но, скрывать не стану, я была бы счастлива, если бы разговор о «Сеньоре Эрмозе» свёлся к просьбе о том, чтобы я периодически напоминала тебе, какое это безрассудство.
Пират разочарованно насупился, точно строгий родитель запретил ему желанное развлечение.
— А как же дух авантюризма? — напомнил кэп. — Вчера в тебе его было хоть отбавляй. Особенно ближе к полуночи.
— Ближе к полуночи во мне было хоть отбавляй рома. — Джек слегка развёл ладонями. — А это не одно и то же.
Воробей сдаваться был не намерен.
— Припомни, как мы ограбили банк в Кастильосе. Или как вы с командой захватили превосходящий по мощи испанский бриг. — Я поджала губы, тем самым заявляя, что он играет нечестно. — В любом случае безрассудство не безрассудство, если всё тщательно спланировать и улучить благоприятный момент, смекаешь? — Кэп глотнул рому и улыбнулся уголком губ. — К тому же у нас полно времени.
Нырнувший в щель утренний бриз защекотал пятки. Я недовольно поморщилась и, приподнявшись на локтях, приоткрыла глаза. Рассвет набирал силу. Джека рядом не было, и я с наслаждением развалилась на койке, довольствуясь каждым свободным дюймом. Снаружи слышался шум. Руки обняли подушку, и долгий, с присвистом выдох подчеркнул решимость выспать из этого утра всё до последней секунды. Не тут-то было. Над головой поднялся суетливый топот. Я застонала, прячась под подушку. Чьи-то ноги шустро носились по полуюту, затем что-то уронили и умчались поднимать шум дальше на палубе. Несмотря на все мои настойчивые попытки заснуть, мозг пробудился, обострил слух и запустил работу извилин. Матросская беготня разбавилась перекрикиванием, какое обычно возникало при такелажных работах, когда моряки дозывались друг друга с разных концов реи. Я перевернулась на спину, выползая из-под подушки, и со шлепком закрыла лицо ладонями. Колокол молчал, значит, не происходило ничего из рук вон выходящего. Помимо упорного старания пиратов разрушить мою личную утреннюю негу. Спустя несколько минут, когда буквально под дверью разразились грубым смехом громкие мужские голоса, я рывком поднялась и злобно пристукнула пятками по палубе. «Они что там, пробежку утреннюю устроили?» Почёсывая плечо, я поплелась к выходу, у самой двери затормозила, опустила глаза к голым ногам, вернулась за бриджами и только потом высунула нос из каюты.
