И все же на землю я ступила не без радости. Песок приятно расплывался под босыми ногами. Пока мужчины вытаскивали шлюпки на берег и решали, что делать дальше, я прошла вперед, насколько это возможно. В нескольких ярдах море ещё не слизало следы вчерашних гостей. Грустная улыбка вновь коснулась губ. В последние дни я слишком увлеклась гореванием «о не том корабле». Вообще-то, наконец сказала я себе, будь благодарна, что все сложилось так хорошо, и ты сыта, одета, в приятной компании, а не бродишь, как побитая собака, с голодным видом по рынку Тортуги и тебя пинают все, кому не лень.
На поиски сосны ─ или её образа ─ отправились только вдвоем. Джеймс так и не объяснил, почему никого не взял из команды.
─ По-моему, вдвоем невозможное все больше переходит в раздел невероятного, ─ заметила я, когда мы преодолели первый подъем. От пляжа местность ровно убегала в джунгли, встречая гостей пышным кустарником и сочной травой. Через несколько сотен ярдов землю проел неширокий овраг, через который гостеприимным мостом распласталось некогда высокое дерево. Не сосна. Преодолев овраг, мы оказались у подножья холма, на вершине которого в кроне деревьев возмущенно покрикивали обезьяны.
Джеймс оглянулся назад, зачем-то бросил взгляд на карту и посмотрел на меня. Я не встретила взгляд, полный энтузиазма, скорее, он был наполнен безвыходной необходимостью.
─ Неизвестно, что нас ожидает, ─ ответил Уитлокк.
─ Ха, ─ я приподняла брови, ─ нами не жалко пожертвовать. ─ Вдохнув, я пошла вперед.
─ Я не это имел в виду, ─ возразил Джеймс. Едва я открыла рот, как опроверг ещё одно предположение: ─ Я доверяю своей команде. Как и они мне. Но я не хочу, чтобы… ─ Он умолк. Напряженный взгляд ясно объяснил, что капитан что-то услышал и теперь хочет это что-то увидеть. Я ничего не слышала, но предпочла закусить губу и положиться на своего спутника.
Уитлокк медленно двинулся вперед, идя тише гепарда, не наступая ни на одну ветку. Мне не сравниться с его мастерством. Пройдя шагов десять, и я услышала то, что заставило пирата насторожиться. Скрипучий голос негромко, но нервно вскрикнул: «А! Полундра!». Совсем близко от нас. Джеймс, выхватив шпагу, взял меня за запястье. И вот я снова младшая сестра. Мы двинулись к толстому дереву, убитому молнией. Одна его половина откололась и безжизненно повисла на иссушенной коре. На руку мне села черная бабочка. Я чуть было не ляпнула: «Смотри!». Не успела. Ноги без присмотра глаз занесло в плети липкой травы, она тут же схватила меня, и я, едва не упав, повисла на плече Уитлокка, тщетно отбрыкиваясь от захватчицы. Наконец «кандалы» пали, посторонних звуков не доносилось, и мы продолжили путь. Но не успели пройти и десяток шагов, как прямо над нашими головами, громко хлопая крыльями, пронесся большой ара. Я проводила его долгим подозрительным взглядом.
Мы двинулись на северо-запад, держась параллельно берегу. Пару раз попадались хрупкие ручейки, то тут то там мелькавшие в пышной растительности. Солнце поднималось резво, и уже начинала чувствоваться грядущая духота тропических лесов. А пока воздух был довольно свеж, позволяя идти быстрым шагом, перепрыгивать рытвины и упавшие деревья, проникать сквозь обвисшие сети лиан. Мы добрались до обрыва, засыпанного буреломом, и свернули вглубь острова. Иногда под ногами расползались малиновые переспелые плоды, и вверх взмывала стайка возмущенных мошек. Мы порядочно удалились от побережья, но «то, не знаю, что» так и не объявилось. Раз уж целью было не дерево, а символ дерева, то приходилось поднимать и скрупулезно осматривать подозрительные камни или обломки деревьев. Но вот более или менее ровный рельеф резко уперся в обрывистые скалы. Мы задрали головы, не без восхищения рассматривая эти каменные высотки и примостившиеся на них сочно-зеленые деревья. Ясное дело, карабкаться туда никто не собирался. Пока. Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет. На том и порешили. Осмотревшись, выловили в обилии мелких веток некое подобие тропинки и доверились ей. Оставляя скалы по левую руку, мы прошли ещё несколько миль, взобрались на очередную вершину и решили сделать привал. Я с удовольствием уселась у густого и прочного кустарника, послужившего мне чем-то вроде лежака, а Джеймс решил осмотреться. Глотнув воды, я прикрыла глаза и прислушалась к пению птиц. Буквально чувствовалось, как по спине волнами сходит жар, а вместе с ним и напряжение. Жутко хотелось поддаться желанию и сбросить душные сапоги.
Прошло минут десять, как вдруг Джеймс подскочил ко мне и зажал рот ладонью. Я попыталась вскочить. Уитлокк приложил палец к губам и поманил за собой. Мы сделали пару шагов в сторону, на корточках просочились под согнувшейся пальмой. Высокие и пышные ветви папоротника надежно укрыли нас от той «диковинки», что Джеймс решил мне показать.
Чуть поодаль черная скала выступала словно язык дерзкого мальчишки. С нее лениво спускался водопад, растворяясь в мелком озерце, наверняка большей частью уходившем в глубь пещеры. У кромки воды, потирая шею, примостился чернокожий парень в обгоревшей соломенной шляпе. Он запустил руки в карманы и выудил кожаную фляжку. Всмотревшись куда-то за деревья, он присвистнул и опустил фляжку в воду. Пока к поверхности поднимались пузырьки, парень глазел по сторонам, поблескивая массивной серьгой. И этого было достаточно, чтобы я его узнала: помнится, недавно он разочарованно причмокивал, глядя на меня сквозь сеть на борту «Черной Жемчужины». Мгновенно упавшее настроение взлетело до небес, раздувая во мне пламя авантюризма. Да, Джек никогда ничего не делает без причины.
Джеймс тоже без труда связал два и два. Раз уж наши пути пересеклись, ─ и это не спроста ─ мы решили держаться за ними. Пират наконец наполнил фляжку и двинулся к товарищам. Мы следом. Но тут нас ждало разочарование: чернокожий разбойник присоединился к трем матросам, взвалил на плечи корзину с фруктами, и отряд двинулся прочь. Мы обменялись разочарованными взглядами, правда, причины у каждого были свои.
Подождав, пока они скроются за пригорком, мы спустились к озерцу. Кристально чистая вода оказалась сладкой с вязким послевкусием. Сменив запасы во фляжках, мы двинулись дальше. В прошлой жизни будущего я даже на пикник никогда не выезжала, и самым большим экстримом был поход в парк на майские праздники. Теперь же приходилось пробираться сквозь чащу, которую не тревожили, быть может, столетиями. Местность уверенно шла на подъем, и каждый шаг давался все труднее. Ноги порой скользили по влажной, сочной траве, и тогда приходилось судорожно хвататься руками за ветки или лианы, чтобы уберечься от захватывающего полета вниз. За нами по пятам увязались любопытные обезьянки. Казалось, они посмеивались над нашей наивной уверенностью отыскать в джунглях сосну. Кажется, нашлась альтернатива иголке в стоге сена…
Чтобы как-то отвлечься от становящейся невыносимой жары, от трудного пути и подступающего отчаяния, я стала вести себя так, будто вышла на экскурсию по ботаническому саду. Вот справа лианы в толщину мужской руки стискивают в смертельных объятиях тропический «дуб», а слева черная змея с глянцевой кожей прячется от жары под толстым слоем мясистых листьев фикуса. «Проводник» говорит, её не стоит бояться. Чуть поодаль маленькая малиновая птичка кружит вокруг нежного перламутрового цветка, выклевывая из его сердцевины зеленых букашек. Под ногами тут и там разбегаются в стороны жуки разных цветов и размеров, а рядом на листе папоротника, как на смотровой площадке, примостился паук, жутко напоминающий тарантула. Он провожает нас непонимающими взглядами всех своих глаз, а потом, наверное, крутанет тощей лапкой у виска. По обе стороны, как колоны Пантеона, нас встречают ребристые стволы финиковых пальм, а у их подножья что-то напевает одинокая лягушка. Стоит поднять глаза, и голова начинает кружиться от наслоения растительных сводов. С трудом сквозь изумрудные шапки протискивается солнечный свет, и обтрепанные кусочки неба больше похожи на потёртости лесного покрова. На высоченной пальме, где примостилась дикая тропическая птица, лоснятся матовым блеском диковинные плоды, похожие на мяч для игры в регби. И, словно бы опершись на её верхушку, монотонно бросает вниз листья бугристое дерево каменного цвета. Стоит обернуться и…
