— Они не станут нас топить, — с раздражением бросил Воробей, — ему же нужен камешек, смекаешь? Потому будем идти, сколько получится.
За этими словами крылся безыскусный ход: маячившая впереди кучка островов знаменовала отмель, куда линейному кораблю престарелого англичанина путь был заказан. Кэп ворчал под нос сожалениями об избавлении от вёсел. Вода под килем шипела и вскипала. Ежесекундно палубу осыпало лавиной брызг и пены. Джек не сводил глаз с парусов, предугадывая малейшее отклонение ветра и тут же накидывая на бейдевинд уздечку. Команда выла от изматывающего аврала, но стоило только обернуться, и силы разгорались под бризом, подобно тлеющим углям. И всё же несмотря на колоссальные усилия, «Жемчужина» едва заметно замедляла ход, сходила с дистанции, как выдохшийся марафонец.
— Давай же, любовь моя! Все обиды на потом! — ласково уговаривал свою ненаглядную Джек, как вдруг его воркования затмил почти звериный рёв Джошами Гиббса, выбравшийся из полумрака трюма:
— Капит-а-а-а-н! — Воробей скривился, точно раскусил самую противную конфету в своей жизни. — Джек! — Гиббс, запыхавшийся и мокрый по макушку, вывалился из сходного люка. — У нас пробоины!
— Что? — ошарашенно моргнул капитан.
— Мы тонем? — быстро спросила я.
Гиббс глянул на меня, а за него, почти огрызаясь, ответил объявившийся следом Барто.
— Ещё нет! Но уже и не плывём!
В два прыжка я забралась на кормовые ванты и приникла к глазку подзорной трубы. За спиной капитаны и их старпомы сошлись в бою за судьбоносные решения, а я, переведя их голоса в фоновый шум, рассматривала окрестности, то и дело возвращаясь к настигающему нас кораблю Смолла. «Бонавентура» шёл при полном параде, вздыбившись пушками во все стороны, разрывая мощным тараном толщи воды; на полубаке суетились матросы. «Там что-то происходит», — скорее себе тихо выговорила я, а следом прогремел двойной залп — прилетевшие ядра едва не чиркнули по корме. Все, кто был на полуюте, только и успели, что вжать голову в плечи.
— Бесчестные мерзавцы! — злобно заорал Джек, обернувшись. — Только трусы стреляют в безоружных!
— Хей, кэп, — я легко спрыгнула на палубу и едва не упала из-за предательски дрогнувшего колена, — дотянем?
Труба в ладони, как указка, отмечала ближайший остров: его северную оконечность венчала старинная башня забытого маяка, а к югу расстилалась не длинная, но широкая полоса белоснежного песка, обнажённая начавшимся отливом и утопающая в небольшой гавани. Джек практически вырвал подзорную трубу из моих рук и придирчиво осмотрел сушу. Удостоверившись в чём-то и кивнув самому себе, Воробей развернулся ко мне вполоборота и заговорщически подмигнул. На все дальнейшие вопросы следовал один ответ: «Терпение, цыпа». Тем временем гвалт в нижних отсеках становился громче соразмерно крену, что давала «Жемчужина» на правый борт. Трюмные насосы не справлялись, вода прибывала быстрее, чем её отправляли за борт, а плотники не могли подступиться к плюющимся морем пробоинам. Те, кто управлялся со снастями на верхней палубе, то и дело пригибались к доскам после очередного залпа мортиры, что посылал нам преследователь. Джек не выпускал штурвал ни на секунду, точно приковали его, а сосредоточенный взгляд сновал меж парусов и линией горизонта.
Мы поравнялись с утёсом, где высился маяк. «Жемчужина» упорно шла вперёд, словно её капитан не видел ничего, кроме одной единственной точки далеко за горизонтом, известной лишь ему. И точка эта была — только отнюдь не осязаемая. Джек Воробей ждал, ждал благоприятного момента, поражая всех якобы своей недальновидной упёртостью. И момент этот настал: залп громыхнул более звонкий, я едва успела отшатнуться в сторону, как за спиной раздался треск и звон бьющегося стекла — «Чёрная Жемчужина» утратила часть акростоля. Сквозь разлом взгляд наткнулся на дула носовых пушек «Бонавентуры». Я обернулась к Воробью с немым вопросом. Вместо ответа кэп резко крутанул штурвал вправо. Врезавшаяся в борт волна многих сбила с ног. Когда я поднялась, прямо по курсу сиял белизной островной берег. Вражеский корабль ложился в разворот медленно и тяжело. Вопреки ожиданиям капитан Воробей молчал. «Точно спятил», — мысленно возмутилась я, покрепче хватаясь за леер. «Чёрная Жемчужина» на полном ходу уцелевшей половины парусов зарылась носом в песчаную отмель, наполнилась возмущёнными криками, покачиваясь, склонилась на правый борт — и замерла.
— Похоже, они всё-таки загнали нас в капкан, — через минуту, когда все пришли в себя, подытожил Феникс. Топ бушприта «Бонаветуры» нависал над мелководьем, но корабль, подбирая паруса, остался в хорошей воде, а кроме того, став к «Жемчужине» правым бортом с четырьмя десятками орудий, отрезал нам путь из бухты.
— Я позволил им так подумать, — из-за спин объявился Джек Воробей со скомканной рубашкой в руках.
Уитлокк скрестил руки на груди.
— Может, топить нас они и не станут, но что им помешает взять нас на абордаж?
— Я! — просиял кэп, расставив руки. — Мистер Гиббс. — Старпом шустро очутился под боком. — Даю разрешение вам хоть самого дьявола вызвать, но чтобы все течи были устранены до моего возвращения, ясно?
— Возвращения? — недоуменно переспросил Джошами и, тут же получив грозный взгляд в ответ, предпочёл бросить «Есть, кэп» и поспешить выполнять приказ.
Уитлокк глянул на тряпьё в руке Джека, на самого Воробья, на корабль позади и снова на кэпа.
— Я пойду с тобой.
Воробей издевательски ухмыльнулся и с вопросом в глазах обернулся ко мне.
— О нет, — покачала я головой, — если я снова встречу этого индюка, ваши переговоры точно перестанут быть мирными.
Джек понимающе кивнул, затем раздражённо выдохнул, оборачиваясь за спину, где сошлись в словесной баталии два старпома, позабывших, что ещё минуту назад действовали удивительно слаженно.
— Хорошо, — протянул Воробей, закатывая глаза, — потому что кто-то должен остаться главным.
«Белый флаг» на носу шлюпки развесёло трепал рукавами. Я глядела вслед пиратским капитанам, примеряя этот ранг теперь и на себя, и при этом прекрасно понимала, что никакого значимого итога у переговоров не будет. Всё, что требовалось, — потянуть время: заделать пробоины, откачать воду, дождаться ночного прилива и улизнуть под покровом темноты. До заката оставалось не многим больше пары часов. Отправив старпомов в разные части трюма и тем самым прекратив все споры, я по-хозяйски вошла в капитанскую каюту. В пыльном полумраке крылось столько всего — тайны, намёки, неопределённости, планы и страхи — нужно было лишь поискать. Джек Воробей не разрешал этого, о да. Но и не запретил. Сперва ящики стола: один оказался заперт, в другом пылилась стопка карт. Я разложила их на столе, внимательно осматривая местности и куда больше интереса проявляя к мелким пометкам. Удивительно, но синхронные удары молотков в трюме начинали усыплять. Один за одним я изучала острова, гавани, порты, пытаясь понять, есть ли у них что-то общее. Как вдруг настороженный слух уловил среди стука дерева спешный взволнованный топот. Резким движением стопка карт вернулась в ящик, на столе осталась лишь та, что была развёрнута ранее. Я подпёрла подбородок руками и якобы с любопытством уставилась на план Карибского бассейна.
— Кап!.. Мисс Диана, — Гиббс неловко затормозил у входа, — корабль уходит.
Я тут же отложила в сторону карту и спешно вышла на палубу.
— Видать, сумели договориться, — сразу же заметил Барто.
«Бонавентура», подняв паруса грот-мачты, неторопливо покидал гавань, тем самым открывая нам путь.
— Что с пробоиной? — спросила я.
— Почти заделали, — ответил Гиббс, — но можно выходить. И прилив начинается. Быстрее бы капитаны вернулись.
Я рассеяно качнула головой, провожая корабль задумчивым взглядом: везение казалось чересчур удачным.
— Шлюпка! Левый борт!
Со стороны берега к «Чёрной Жемчужине» направлялась лодка с белым флагом и одиноким гребцом. Пираты отпускали шуточки по поводу парламентёра в красном мундире, а старпомы периодически бросали на меня вопросительные взгляды. Встречать переговорщика отправился мистер Гиббс на правах, так сказать, старшего.
