Комментарий к Глава

XXXII

. Заговор

голос Меркьюри

Here we are!

====== Глава XXXIII. Кукловод ======

За спиной голос Барто хрипел от натуги, подгоняя матросов, что управлялись парусами. Я провожала взглядом зеленоватые борта «Летучего Голландца», исчезающих с палубы моряков и капитана Тёрнера, что с натужной сдержанностью спорил с отцом, не сводя глаз с брига. Тешились ли другие мыслью о свободе, я знала, что просто так уйти в никуда Уильям нам не позволит, несмотря на все туманные договорённости, и лучшее, на что можно надеяться, что корабль подводным призраком будет следовать за нами.

Я решила стребовать с Джека Воробья объяснения о внезапном изменении плана, но не успела отойти от фальшборта и на несколько ярдов.

— Диана! — Голос Уитлокка побудил ускорить шаг, но Феникс умудрился ухватить меня за руку. — Нам надо поговорить.

Я смерила взглядом сжатые вокруг запястья пальцы.

— Не-а, — покачала я головой и вырвала руку, затем всё же обернулась: — Если, конечно, ты не хочешь поделиться важными подробностями об Асторе Деруа. Было бы весьма кстати.

— Он беспокоит меня гораздо меньше, чем ты, — решительно заявил Уитлокк. Я набрала полную грудь воздуха и изогнула бровь. — Что с тобой? — Он заботливо вглядывался в лицо, был в шаге от сопереживающих прикосновений.

— А что со мной? — Я скрестила руки на груди и слегка отклонилась назад.

— Ты пытала человека! — с чувством воскликнул пират. Я только фыркнула. — Это не ты, я готов поклясться…

Я подняла ладони в останавливающем жесте.

— Даже не продолжай. Отчаянные времена требуют отчаянных мер. Я сделала то, чего требовали обстоятельства, и не виновата, что никто больше на это не решился. Разве это не одна из сторон пиратства? Никакого благородства, необходимая жестокость и личная выгода. Таков реальный мир.

— Это была не ты, — продолжил с упорством настаивать Уитлокк, будто и не слыша моих слов.

— Ну, значит, ты плохо меня знаешь, — холодно бросила я. — Хотя ничего удивительного… — Феникс не успел и рта раскрыть. — Так что насчёт Деруа? Какие у него слабости? Какие преимущества?

— Собираешься убить его? — с искусственным спокойствием спросил капитан.

— Если потребуется, — нейтрально отозвалась я. — Не уходи от ответа. Откуда у Деруа столько информации? Почему он так уверен, что ради меня ты согласишься на любые его условия?

Джеймс отвёл взгляд, сжимая губы.

— Не знаю.

— Как бы он выполнил свою угрозу, будь я за тысячу миль, в том же Треугольнике?

— Я не знаю.

Я раздражённо выдохнула.

— Ты всё принял на веру? Просто так?

Уитлокк покачал головой, а затем прямо посмотрел на меня угасшим взглядом.

— Он отчётливо дал понять, что сможет и выполнит угрозу. Я достаточно знаю этого человека, чтобы в этом не сомневаться. — Звучало искренне и в то же время крайне неопределённо.

— Постой, — я склонила голову на бок, и взгляд наполнился ещё большей недоверчивостью, — так, значит, вы встречались после Песо?

Феникс покачал головой.

— Нет. Его послания приходили через третьих лиц.

Осознание сверкнуло, точно вспышка молнии.

— Тортуга! Тот человек, с которым ты повздорил. Так он был от Деруа? — Уитлокк молчал. Я на несколько секунд открестилась от реальности, погружаясь в раздумья. Портрет таинственного француза обретал всё более чёткие очертания. — Значит, мсье Деруа любитель действовать чужими руками… — неосознанно проговорила я.

— Диана, одумайся! — с мольбой воскликнул Джеймс. Я непонимающе глянула на него. — Это не просто опасно. Это смертельно опасно.

— Не опаснее того, что мне уже пришлось пережить, — отмахнулась я.

— Я неспроста не хотел посвящать тебя в это, держал всё в тайне. Наши жизни для Деруа лишь очередная игра, цена которой ничтожна, а выигрыш — лишь приятное дополнение. Ему важен процесс, наблюдение. За тем, как рушатся судьбы, как мы грызём друг друга, как покорно идём у него на поводу. Ты надеешься застать его врасплох? Навязать свои правила? Да только это всё иллюзия. Как бы мы ни старались, он окажется на шаг впереди.

— Однако же тебе удалось обставить его и отобрать корабль.

— Это воля случая. Либо так. Либо погрузиться в ту же пучину тьмы, цинизма, бесчестия и абсолютного равнодушия, которого полна его душа. Но оно того не стоит.

— Да? И что же? Ты намерен просто с покорностью выполнять его команды? Преподнести чёртов камень и надеяться, что Деруа не изменит правила в последний момент? — Уитлокк отвёл взгляд, но я тут же подметила, как сжались до побеления его кулаки. Как сам он весь напрягся в порыве бессильной злобы. Он ненавидел всё происходящее. Ненавидел Эфир Власти. Ненавидел Деруа. Ненавидел себя за слабость, за допущение, из-за которого всё зашло так невозвратимо далеко. В том была их разница — Воробья и Феникса. Уитлокк наблюдал, делал выводы, изучал поступки других и лишь потом действовал сам. Воробей же строил планы небрежно, без поправок на всякие «если», точно набросок делал, а затем подгонял действия остальных людей под собственный сценарий. Подобная тактика была мне куда больше по душе. — Не знаю, чем ты оправдывал собственный эгоизм и принесённые жертвы. — Уитлокк резко вскинул голову и глянул так, словно бы я обожгла его хлёсткой пощёчиной. — Да и не хочу знать. Оставайся наедине с собственными демонами, Джеймс, только не дай им себя сожрать. Но когда надоест быть чужой марионеткой и решишься обрезать нити, дай знать. Только, — я усмехнулась, — не затягивай, а то упустишь всё самое интересное.

— Диана, — мягко окликнул Джеймс, едва я отошла на пару шагов. Я обернулась. На передний план вышел обнажённый человек — та искренняя, чистая, не заляпанная предательским враньём часть его души, что ещё таилась в глубине лазурной радужки глаз. Не осталось скорлупы несогласия, трещин на ней от внутренней борьбы и бесконечного смятения, непонимания истины и вечного поиска правильного пути. Уязвимый и честный. Я отразила этот лёгкий пересвет, хотя за чистым хрупким зеркалом крылась надёжная стена. — Диана, если ты собьёшься с пути в этой битве, пожалуйста, будь сильной и помни, кто ты. На самом деле.

Я медленно обрисовала взглядом дугу, с некоторым скепсисом пробуя эти слова на вкус. «Всенепременно», — хмыкнула я вслед Фениксу: он, словно бы выполнив миссию (или провалив её?), тяжёлым шагом направился на мостик. За кормой мрачным напоминанием маячил силуэт «Летучего Голландца». Напоминанием о грехах, что неминуемо вскроются, когда заполучишь билет в один конец на тот корабль.

Джек — бессовестно довольный — поднялся по трапу на палубу, поигрывая связкой ключей. Ему было достаточно одного обманчиво беглого взгляда в мою сторону, чтобы распознать приближение серьёзного разговора, и под усами тут же засветилась беззаботная ухмылка. Кэп всё же предпринял попытку слинять порхающей походкой, но я вовремя настигла его лаконичным:

— Что ты задумал?

Воробей остановился, качнувшись вперёд, замер на секунду, затем круто обернулся на пятках и дёрнул бровями.

— Тот же вопрос могу задать тебе, цыпа.

Я фыркнула, закатывая глаза.

— Это же не я вместо того, чтобы захватить «Летучий Голландец» по-настоящему, получив тем самым абсолютное преимущество на море, согласно плану, предпочла раздраконить его бессмертного капитана и, взяв в заложники жену последнего, отплыть на куда менее надёжном бриге.

Пират выждал несколько секунд, переваривая сказанное и неопределённо двигая глазами.

— Нет, — честно кивнул Воробей и ухмыльнулся, — но ты промолчала, когда могла выразить своё… эм… несогласие. Интересно, почему?

Я вплотную подступила к нему, прожигая взглядом.

— Что, Джекки, довольствуешься тем, что Барбосса исчез, и теперь можно смело плести интриги?

Кэп пожал плечами.

— Без старины Гектора дышится свободнее, отрицать не стану.

— Да, какая всё-таки удивительная вещь — совпадения. Только всё равно расслабляться не советую. Ещё раз провернуть такое я тебе не позволю.