— Да ладно, Уилл, я здесь не во имя демонстрации дедуктивных методов и обсуждать условия вашей сделки не собираюсь. Нужно же было с чего-то начать, — по-доброму усмехнулась я.
— Тогда ради чего весь этот разговор? — серьёзно спросил капитан.
— Волею обстоятельств, к сожалению, связанных со мной, но никоим образом от меня независящих, ситуация сложилась так, что для безболезненного достижения некоторой цели мне никак не обойтись без твоей помощи.
Тёрнер хмыкнул и качнул головой.
— Говоришь, как Джек.
— Издержки нахождения в его обществе, — пожала я плечами, — ты и сам знаешь. — Выдержав короткую паузу, я весомо заметила: — Вы не интересуетесь Эфиром больше, чем необходимо. А зря.
Уильям плеснул в кружку тёмного напитка и на несколько минут отошёл к окну.
— Более ценное, говоришь?
Я широко заулыбалась.
— О, я расскажу, но сначала, — я подалась вперёд и чётко выговорила: — Я хочу встретиться с Деруа.
Уильям резко обернулся.
— Так это твоя цель? Зачем?
— Скажем так, — палец черкнул по столу абстрактный завиток, — он задолжал мне мою жизнь.
У меня в голове сложилось множество вариантов развития событий. Пусть Уилл и не подтвердил прямым текстом догадку об истинной цене сделки, отрицать этого он тоже не торопился. Сказанное накануне Уитлокку отнюдь не было порывом эмоций или брошенной сгоряча колкостью: я твёрдо намеревалась убрать свою жизнь из списка ставок, вопрос был лишь в методах и средствах. А что может послужить лучше в вопросах силы и влияния на море, чем не «Летучий Голландец»?.. Пусть за нами шло два брига, призрачному галеону они не противники. Получи я согласие Тёрнера, и Деруа в скором времени потеряет способность к любым приказам, превратившись из тюремщика в пленника. Вдалеке уже слышался предвкушённый залп пушек, как вдруг Уилл сказал:
— Его нет на том корабле. Думаешь, будь он в море…
— Нет? — встрепенулась я.
Пират покачал головой.
— Только первый помощник. Деруа укрылся где-то на суше и, уверен, достаточно подстраховался.
Я снисходительно фыркнула.
— Но в чём смысл? Допустим, кто-то принесёт ему камень, ты, например, а что с остальными?
Уилл неспешно направился к столу и объяснил:
— Я должен был удостовериться, что камень при вас, а затем — сдать им. Если что-то пойдёт не так, Генри умрёт.
Несколько минут в молчании я задумчиво почёсывала бровь, пытаясь понять, как и какие карты разыграть. Уилл так же молча наблюдал за мной, но помогать не торопился, ибо преимущество, он знал, на его стороне.
— Мы захватим «Голландец», — наконец заявила я. Тёрнер даже не попытался скрыть недоумения от такого абсурдного предложения. — Бриг под командой первого помощника должен доставить нас к Деруа, так? Подай им сигнал, сообщи, что камень у нас: приходи да забирай. — Довольно улыбнувшись, я откинулась на спинку кресла. — Когда они подойдут, мы устроим бунт. Не волнуйся, — к Тёрнеру обратился мой уверенный взгляд, — всё будет выглядеть предельно правдоподобно, поскольку, узнай мои друзья-капитаны о подобной сделке, сотрудничать уж точно не захотят, но, если этим «предательством» аргументировать захват… — Многозначительно сверкнули глаза. — В таком случае ты никоим образом себя не скомпрометируешь перед Деруа и Генри не пострадает, а мы, в свою очередь, узнаем, где скрывается француз, и при встрече с ним я обязательно добуду сведения о твоём сыне.
— Почему ты так уверена, что я не пойду по простому пути и не сдам вас, согласно уговору? — прямо спросил капитан «Голландца».
— Потому что до сих пор этого не сделал. К тому же, сдаётся мне, мои слова, что камень — нечто куда более ценное, для тебя не просто красивая приманка. Разница лишь в том, что, в отличие от многих, могущество этой стекляшки вы с Элизабет не ставите превыше семейных ценностей.
Уилл со стуком опустил на стол кружку.
— Учти, помогать я не стану, если что-то пойдёт не так. Я и так рискую слишком многим. И в любом случае…
— Ты останешься в выигрыше. Я понимаю.
В капитанскую «берлогу» я завалилась без малейшего стеснения и ощущения неловкости: праздные лица, сосредоточенные взгляды, заряженные пистолеты. Ещё день-два, и каждому можно было бы поставить однозначный диагноз «Параноидальный психоз». Время близилось к полуночи, канделябр дрожал огнём нескольких свечей. У его подножия скромно лежал завёрнутый в ткань камень. Пираты что-то обсуждали, и разговор оборвался слишком резко при моём появлении. Несмотря на стойкое желание язвить, я сохранила на лице отпечаток печальной обеспокоенности и, шумно дыша, опустилась на свободный стул. Приятно пахло ромом.
— Вы пришли к единому мнению? — негромко спросила я. Барбосса фыркнул, Воробей загадочно повёл усом, Уитлокк старательно прятал взгляд. — Лучше бы да, поскольку у нас проблема. — В скрытых тенями глазах проблесками объявился интерес, в некой мере скептичный. — За нами два брига, один из них принадлежит Деруа, и вскоре Тёрнер сдаст нас всех ему.
— Что?! — Джек поперхнулся невидимой соломинкой.
Барбосса подался вперёд с требовательным: «Откуда ты узнала?». Я пожала плечами:
— Спросила. Ему ни к чему скрывать правду. Уилл понимает то же, что и я, и вы — почему и стараетесь держать друг друга в поле зрения — мы здесь не гости, а пленники. Без шанса выбраться.
— Говори за себя, дорогая, — моментально отмахнулся Воробей.
— Вот как? У тебя есть план? — с правдоподобной надеждой в голосе прозвучал вопрос.
Кэп поджал губы и стрельнул мрачным взглядом.
— Ну, всегда можно вступить в переговоры.
— Да, только помни, что вести их ты будешь с Деруа. — Паузу скрасил мой тяжёлый вздох. — Все преимущества на их стороне, они это прекрасно знают. Похоже, даже на Исла-Баллена наше положение не было столь безвыходным. Договориться с Тёрнером — это лишь приблизить время встречи с французом.
Джек отметил движением брови некоторое согласие со мной, но всё равно недоверчиво дёрнул усом. Я только развела руками, хотя до конца не верилось, что у этого пройдохи не припасено за пазухой очередное сумасбродное спасение. Другое дело, что он не желал посвящать в свои планы кого бы то ни было.
— Хотел бы я с ним встретиться в честном бою, — отстранённо протянул Барбосса, злобно пристукнув деревяшкой. В его тёмных мутноватых глазах отражалось стойкое желание поквитаться с нахальным лягушатником, причём далеко не гуманным способом. Воробей же не упустил возможность язвительно порассуждать о честных поступках давнего друга.
Соединив ладони, я приложила их к губам, на несколько секунд погрузившись в красочные оттенки раздумий.
— Но ведь это можно устроить, — наконец негромко проговорила я.
Барбосса с Воробьём перестали пререкаться и глянули с недоверчивой заинтересованностью. Уитлокк отозвался долгим вздохом, впервые обозначив своё присутствие.
— И как же это, мисси? — с наигранной вежливостью осведомился Гектор. — Спрыгнуть за борт и добраться до его корабля вплавь? И ради чего?
Я недоумённо закачала головой.
— Поверить не могу, что нахожусь в обществе трёх известнейших пиратских предводителей! Сейчас вы куда больше походите на юнцов из курьерской службы! Считаете, у нас нет ничего? Ни единого козыря? — Я внимательно посмотрела на Воробья: тот задумчиво поглаживал усы двумя пальцами. — Как насчёт эффекта неожиданности? Совершим дерзкую глупость. — Весьма кстати для придания важности моменту пришлось взять паузу из-за послышавшихся за дверью шагов. Спустя несколько секунд я чётко проговорила: — Захватим «Летучий Голландец».
Брови капитана Воробья медленно, как метка на градуснике, ползли вверх, а в кареглазом взгляде читалась смесь восторга с опасением о психическом здравии. Барбосса, нахмурившись, запрокинул голову; коготь его среднего пальца почёсывал подбородок. Впервые я обернулась к Уитлокку.
Словно бы получив разрешение говорить, он осторожно спросил:
— Я понимаю, ты думаешь, что с «Голландцем» мы будем иметь абсолютное преимущество, но… как захватить корабль с бессмертным капитаном и бессмертной командой?
