— Пахиму эхо я?
В глазах Джеймса мелькнула сдерживаемая улыбка.
— Думаю, каждый здесь наслышан, как ты спасся с необитаемого острова, заарканив трёх черепах.
— Морских черепах! — издевательски поддакнул Гектор.
Пальцы Воробья пригладили бутылку. Кэп повёл глазами и пояснил:
— В тот раз обстоятельства были несколько иными. — «И мотивация…» — едва слышно шепнула я. Барбосса, что сидел рядом, весело хмыкнул. — К тому же, при всём желании, на нашу компанию не напасёшься черепах, — закончил пират.
Феникс не планировал отступать.
— Но для тебя же это не проблема? Знаменитый капитан Джек Воробей прежде всего знаменит своими побегами. Разве нет?
— Ещё как! — вмешалась я. Кэп адресовал мне неоднозначный взгляд. — Например, в очередной раз Джек спасался из Порт-Ройала, переодевшись в женское платье…
— Правда? — в один голос ахнули Барбосса и Уитлокк.
— Откуда ты?.. — сквозь зубы зашипел на меня Воробей. Я только улыбнулась и пожала плечами.
Вскоре выпал черёд Уитлокка и Воробья отправляться за дровами к галеону. Альтернатива, предложенная кэпом, — бросить в костёр протез Барбоссы — так и не обрела поддержки. Я побежала следом за капитанами со значительной задержкой: меняла повязку на раненном плече Кина. Сердце подсказывало, что не только Барто одно место саднит от желания узнать побольше о моих отношениях с Джеймсом, а Джек был последним, кого я бы хотела в них посвящать, с головой хватало его многозначительных улыбок и взглядов. «Санта-Анна» парила над тёмным морем на фоне подсвеченных луной облаков подобно призраку. Сбросив покрывшие тело мурашки, я пошла ближе к кораблю. В районе форштевня послышались голоса, и я приостановилась, мысленно выругав себя, ибо «подслушивать нехорошо».
— Это она тебе рассказала? Запомни, — захмелевшим тоном поучал кэп, — пират однажды — пират навсегда. Хочешь или нет, слава тебя не забудет. Хотя я, конечно, не буду лишать даму приятных иллюзий. Как джентльмен.
Со стороны Уитлокка послышался снисходительный смешок. Я приблизилась. Джеймс держал подмышкой несколько реек, а капитан Воробей, покачивая початой бутылкой, с умным видом вёл философское рассуждение о жизни женщины среди пиратов, из которого стало ясно, что до этого разговор зашёл об Элизабет и её титуле Королевы Пиратов.
— Могу я узнать о твоих намерениях касательно нашей мисс Любопытный Нос? — внезапно пропел Джек. Уитлокк, что стоял ко мне спиной, видимо, посмотрел на кэпа с насторожённостью, и тот сразу же замахал руками. — Нет-нет, я не об этом. Просто… ты на неё хорошо влияешь, и Диана теряет надобность лезть впереди всех в пекло…
— Это беспокойство за неё или за титул первого авантюриста? — с лёгкой иронией поинтересовался Уитлокк. Кэп фыркнул. — Какими бы ни были мои намерения, к сожалению, кроме тебя, она никого в упор не замечает.
Джек сделал большой глоток и, сдержав икоту, отмахнулся:
— Брось, это дело привычное. В смысле со мной такое частенько случается. Что поделать, настолько я хорош. Пожалуй, трудно подыскать порт, где не водится очередная охотница по мою душу, сердце и… что там ещё?.. Не бойся, — махнул рукой пиратский гуру, — это проходящее. — Джеймс не особо верил словам Воробья, поэтому тот счёл нужным добавить вполне серьёзно и трезво: — И, если тебя это успокоит… Она меня пугает. О! Вот совет…
— Я его не просил, — отрезал Джеймс, но Джека это не остановило:
— Если тебе не дают шанс… — Кэп заткнул икоту жадными глотками. — Так возьми силой!
— Что?! — одновременно с голосом в моей голове воскликнул Уитлокк.
Джек Воробей расцвёл многозначительной улыбкой и объяснил, рисуя что-то в воздухе:
— Жаркие поцелуи, горячие прикосновения… Может, она попытается тебя пристрелить поначалу… А! У нас же нет пороха! Так что…
Кэпа заткнул резкий удар кулаком в челюсть.
— Диана не одна из твоих портовых шлюх! — вскричал Уитлокк.
Феникс направился прочь гневной походкой. Я прилипла к корпусу галеона и осталась незамеченной.
— О нет… — донеслось странное со стороны Воробья. Он отвернулся к морю, постукивая бутылкой по ноге.
— А ты бесчувственная скотина, — голос прозвучал негромко и на октаву ниже.
Джек обернулся, несколько раз повел челюстью из стороны в сторону; в ночной темноте трудно было разобрать выражение его лица, лишь поблёскивали глаза.
— А ты подслушиваешь, — в тон мне ответил пират.
— Но ведь это единственный способ узнать от тебя правду? — Голос едва не дрогнул. Меня душила обида и злость, но я старалась не перешагивать черту спокойствия. Оттого слова получались каким-то искусственными. — За что ты так со мной, Джек?
— Прости, дорогуша, не понимаю…
— Понимаешь. Ты боишься меня? Или тебе плевать? Или ты обеспокоен? Или я тебя раздражаю? Или ты ревнуешь? Или тебе просто скучно? А? — с остервенелым хладнокровием спрашивала я, но затем эмоции прорвали барьер. — Я не слепая! Но ты-то, знаток женской натуры, конечно же, знаешь это. В каждом порту у тебя, значит, по такой, да?.. Я… Два года я сходила с ума, пытаясь понять, было ли всё это реальностью… Был ли реальностью ты! Два года я не могла даже на день забыть, потому что… потому что полюбила, потому что привязалась к тебе! Два года без объяснения! Без намёка! И теперь, может, продав душу дьяволу, я вернулась… Ради чего? Чтобы стать лекарством от скуки? Ты на Барбоссу смотришь приветливее! И… Мне адски больно! И зло! От того, что я ничего, ничего не могу сделать и запутываюсь ещё больше! Я не знаю, ради чего… Но, знаешь, пусть хоть сам Дэйви Джонс станет у меня на пути, я не сдамся! Ты вспомнишь! Всё вспомнишь!
Голос давно сорвался на крик, но мне уже было плевать. Тело потряхивало, глаза щипали неуместные слёзы. Джек молча выслушал меня — каждое слово, каждый жадный вдох.
— А при чём тут Джонс? — наконец спросил он, и тон голоса открыто дал понять, что это единственный вопрос, который его искренне интересует.
Наружу вырвался нервный смех сквозь слёзы.
— Не при чём, Джекки, не при чём. Мне не полегчало, да и ладно. — Я смерила взглядом почти пустую бутылку в его руке. — Завтра ты всё равно ничего не вспомнишь.
Джеймса в лагере не оказалось, что к лучшему, ибо я не готова была к его проницательному понимающему взгляду. С неба посыпала лёгкая освежающая морось. У костра шёл увлекательный рассказ очередной морской легенды, и меня тут же приняли в круг опоённых — не историей, а ромом — слушателей. Повествование набирало обороты, наконец, Барто и вовсе заставил меня и мистера Бэтча отыгрывать его рассказ по ролям, за русалку и опытного капитана соответственно. Я страшно смущалась, но постепенно веселье поглотило и меня: вряд ли существовали способы избежать подобного в такой компании.
— …Прям Кодекс? — высказал Барто всеобщее удивление. Барбосса, что вёл рассказ про знаменитый Совет Братства, молча кивнул. — Прям настоящий? — Старпом почесал бровь над глазной повязкой.
— А я уж думал, тебя ничто не способно удивить, — вставил подошедший Уитлокк. Старик разразился тирадой, мол, вовсе он не удивлён, просто оказывает должное уважение. — Они тебя не замучили? — заботливо поинтересовался у меня Феникс.
— Кто? Эти славные джентльмены? — заулыбалась я. — А вы где пропадали, капитан?
— Я нашёл кое-что и, если ты не против, хотел бы тебе показать.
Улучив момент, когда пираты увлечённо спорили о лучшем порте на Багамах, мы улизнули из лагеря, хотя мне всё равно показалось, что за спиной ещё долго следовал любопытный взгляд Барто. Ночной дождь шумел по дремлющему морю с музыкальным перезвоном. Сапоги остались у костра, и я босиком шлёпала по тёплой воде, на радость внутреннему ребёнку. Джеймс шёл чуть позади, будто и не его это идея, показать что-то интересное. В душе царило смятение, а на язык просилась музыка.
— Я помню это! — вдруг воскликнул Феникс, и я поняла, что уже несколько минут беззастенчиво напеваю любимый мотив. — Ты играла эту композицию во времена нашего первого знакомства.
