За листвой показались крыши деревни. Мы сбавили шаг. Тропа, что уходила к каменоломням, где работали капитаны, начиналась у самого поселения, и проскользнуть по ней целому отряду было задачей не из лёгких. Каждый прекрасно помнил о ловушках, подстерегавших повсюду, оттого со стороны наша компания походила на выводок суррикат, пересекающий вражескую территорию. Под сапогами шелестела пыль. Согнувшись в три погибели, мы семенили друг за другом. Наконец дорога ушла в сторону. Напряжённые выражения лиц расслабили улыбки-оскалы: вкус победы уже чувствовался на языке, но все боялись её спугнуть преждевременной радостью. Поселение скрылось за горным уступом. Оставалось преодолеть очередную петлю извилистой тропы, а дальше — спуск и освоение новых земель. Колонна распалась, дорога позволяла. Пираты торопились, каждый хотел прийти первым, однако Феникс уверенно возглавлял отряд на правах одного из двух людей, что бывали в этой части острова. За что и поплатился.
Всё случилось так быстро, что многие не сообразили и продолжили путь. Уитлокк первым миновал крутой поворот. Раздался возглас: «Бере!..». Продолжая бежать, я ошарашенным взглядом проводила Джеймса, летящего в заросли волей неведомой силы. Пока ноги тормозили, и тело пыталось побороть инерцию, цепной реакцией, перебивая визг сабель, посыпалась гневная ругань. В паре дюймов от носа просвистела стрела, и только тогда в глаза бросились воинственные разрисованные лица туземцев. Считать я не стала, мозг отделался кратким: «Так много!», рука привычно выхватила шпагу. Реакция сработала очень вовремя: на меня напрыгнул щуплый изворотливый воин с коротким копьём. Наконечник, наткнувшись на клинок, разорвал плечо измызганной рубахи. Я не успевала думать. Быстрые, юркие, точные выпады, уверенные и уместные блоки, минимум лишних движений: как будто в моем теле сражался кто-то другой. Шпага лизнула смуглую ладонь, затем острие проехалось по рёбрам: туземец взвыл и рухнул на землю. Он принялся загребать на рану пыль и в то же время встать. Выхватив его же копье, я шибанула противника — не сильнее, чем требовалось.
Среди рыжих облаков пыли царил полнейших хаос. Глаза лихорадочно старались выцепить важные моменты. Взгляд наткнулся на Уитлокка: капитан, похоже, едва успел вытащить шпагу, выбравшись из джунглей. На лбу алела рана, кровь стекала на глаз. Я бросилась на выручку. Шпага звенела испуганно, но настойчиво отказывалась поддаваться кривому оружию врага, наподобие топора. Мощным толчком абориген повалил Феникса на землю. Топор хлестнул воздух и обрушился для последнего удара. Оглушающе звякнул металл. Шпага в моей руке завибрировала, в локоть отдало током. Блок сработал. Секунда — меня бросило в холод от звериного взгляда; другая — противник рухнул замертво, пронзённый клинком Джеймса. Спустя ещё семь всё было кончено. Стычка заняла едва ли больше пары минут, но ускоренный адреналином мозг растянул её на множество отдельных эпизодов. Победа нам обошлась без потерь. Противников было одиннадцать…
— Двенадцать, — Уитлокк пытался остановить кровь из раны лоскутом рубахи, — один сбежал в лес, едва мы появились.
— Гонец, — сплюнул всклокоченный Флойд.
— Надо делать скорее ноги, — подытожил Бойль. Возражающих не нашлось.
Дорога окончилась красноречивой вывеской — тремя черепами, человеческими черепами. Я неслась во весь опор, упиваясь безумной радостью, что в эти времена ещё не существовало термина «минное поле». Море не подвело. Вода сошла, обнажив широкую перемычку к соседнему острову. На влажном белоснежном песке поблёскивали ракушки, местами проглядывал вылизанный волнами базальт. Мы и не заметили, как пересекли отмель, каменистый берег, и ещё некоторое время карабкались вверх по крутому склону через густую поросль кустарника, желая убраться как можно дальше.
— В следующий раз буду спорить на нечто более ценное, нежели бутылка рома, — сверкнул золотозубой улыбкой кэп Воробей, обращаясь к Барбоссе. Накануне вечером старые друзья поспорили, удастся ли эта безумная затея, и любимый напиток — первое, что пришло Джеку в голову в качестве награды победителю.
— Первая же бутылка на этом острове станет твоей, — ехидно отозвался Гектор, снимая протез и устало откидываясь на ствол дерева.
Прошло достаточно времени, чтобы все смогли отдышаться. Мы устроились на небольшой поляне, окружённой банановыми зарослями. Бойль на пару с молчаливым собратом Нисбета по команде тут же принялись трясти кустарники в попытке набрать плодов. Барто и мистер Бэтч — выглядящие так, словно весь день занимались килеванием, — отправились на уступ поблизости, в дозор.
— Шшш, ау! — Уитлокк дёрнулся из-под моей руки, и я едва не угодила пальцем ему в глаз.
— Терпите, капитан, иначе останетесь без головы, — пригрозила я, заматывая повязку. Каким-то чудом на глаза попался куст алоэ, и я, следуя заветам народной медицины, заставила Джеймса молча сносить жжение от сока в ране на голове, а затем и вовсе запихнула лечебный лист под импровизированный бинт. Лечением, конечно, назвать такое можно было с большой натяжкой, но всё же лучше, чем ничего.
— Ты уверена, что это поможет? — Уитлокк болезненно скривился.
— Уверена, — кивнула я, — проверенное средство. Веками.
Тут же из-за плеча объявился Билли Ки, заинтересованный моими лекарскими навыками. Стоило только обмолвиться о лечебных свойствах травы, как выстроилась очередь из желающих обработать полученные травмы — от серьёзных ран до недельных синяков. Моряки обменивались хвастливыми улыбками и старались задержаться в моих руках подольше, разглагольствуя о том, какое облегчение они чувствуют от лечебной травы. Внутри клокотала злость от осознания, что расслабившиеся пираты меня наглым образом используют, хотелось всех «страждущих» послать к черту. Всё же я смогла удержать язык за зубами, за что потом отхватила гору немного грубоватых, немного похабных, но в целом искренних комплиментов. На этом острове витала совсем иная атмосфера, это почувствовали все. Несмотря на усталость, опасения и абсолютное непонимание дальнейших действий, ожили шутки, весёлые перепалки и фальшивое напевание под нос.
Мой воспрянувший дух никак не мог расправить крылья: точно гирями его пригвождал к земле мрачный ромовый взгляд, которым Джек неустанно буравил мою спину.
— Ты ранен? — поинтересовалась я, отделавшись наконец от разбойников. Барбосса отказался от помощи, едва я рот открыла, мотивируя тем, что нет такой раны, которая бы на нем не зажила. Было не до споров.
— А похоже? — резко бросил кэп в ответ и, не дав и слова вымолвить, скрылся в лесу. Я так и осталась стоять с разведёнными руками и гримасой непонимания на лице.
Остров Тáрхала или остров Спасения, как окрестили его меж собой пираты с подачи Ошина Кина, с первых минут расположился к нам доброжелательно. После небольшого отдыха и перекуса горой недозрелых бананов, мы вновь снялись с места. Начался прилив, по нашим следам никто не пришёл, зато дозорные разглядели реку поблизости. Углубившись в лес и чуть спустившись по склону, мы стали лагерем на берегу, облюбовав поляну возле утёса, заботливо укрытую от палящего солнца пушистыми кронами деревьев. Река шириной ярда три-четыре приятно журчала чистой водой. Выше по течению в изогнутой заводи наловили рыбы, взвесив все за и против, развели костёр и общим молчанием решили, что на сегодня довольно экспедиций, а Барто мудро добавил, мол, не буди лихо, пока оно тихо. Дымок с ароматом тропических фруктов играючи устремился к ажурному небосводу. Пока я сражалась с огнём и плоским камнем, имитирующем сковороду, в попытке запечь рыбу в банановых листьях, моряки принялись делиться охотничьим опытом, мечтая о диких кабанах и мясных птицах, которых можно заловить в силки. Барбосса вроде бы дремал, но всё время чудилось, будто старый пират наблюдает за мной из-под прикрытых век, словно боится полагаться на мои кулинарные способности. Джеймс Уитлокк наконец напомнил всем о своём аристократичном прошлом, и, пока пираты громкоголосо спорили, кто лучший охотник, Феникс занялся крайне необходимой вещью — бритьём. Я похихикивала, бросая на него быстрые взгляды, отдав Барто священное право подтрунивать над капитаном. Джек Воробей, за всё время так и не прекративший игру в молчанку, занялся скрупулёзной чисткой пистолетов. Похоже, его это успокаивало.
