— Мой мир? — задумчиво переспросила я. — Не знаю, какой из них по-настоящему мой… Мне знаком вкус страха и злость от бессилия, боязнь невосполнимой потери. Это выматывает. Но за последние две ночи я поняла кое-что, может, это и прозвучит неправдоподобно… Что бы ни случилось — мы не умрём. Мы не можем, ибо это значит остановиться. Мы не можем умереть, потому что у нас есть цель, предназначение, то, ради чего мы выживаем, ради чего движемся вперёд. И пока есть это осознание — смерть будет лишь дразниться. Наша цель — это и есть наш щит. Как в книге, главный герой не может умереть, пока живёт сюжет. Наша жизнь — это книга; цель, смысл, предназначение — наш сюжет. Я поняла, что как бы близко ни ощущалось дыхание костлявой, ещё не время… И нет, я не жалею, потому что… видя смерть, чувствуя её за спиной, учусь жить. По-настоящему. — Я передёрнула плечами, с губ сорвался легко дрогнувший выдох. — Но, пожалуй, я жалею о некоторых вещах, что пришлись бы сейчас весьма кстати: мобильный телефон, аптечка, походный душ…
Феникс напряжённо вслушивался в слова, и его усталый взгляд осветился искренне детским любопытством. В ответ сверкнула извиняющаяся улыбка. Я принялась пояснять, что имела в виду и как это работает, и незаметно рассказ растянулся на несколько часов до самого рассвета. Джеймс слушал с неподдельным интересом, после всего сказанного смотрел на меня, как на волшебницу, искренне восхищался моим миром — как в равной степени я восхищалась миром его. Этот спокойный ночной разговор, словно купол, отгородил нас от вороха проблем и вопросов, что грудились в темноте, и тот груз, что лежал у каждого на душе, — пусть и ненадолго, но полегчал. Мы словно бы сделали глубокий вдох перед очередным погружением в пучину. А оно было неминуемым.
Утром с отливом, едва открылся проход, отправили двоих дозорных, и те принесли лаконичную весть: «Костры всё ещё горят».
— Что бы это значило?.. — Подручный Барбоссы задумчиво почесал затылок.
— Ничего хорошего, — тут же обнадёжил посвежевший Джек Воробей.
Барто недовольно цыкнул, пожёвывая невидимую трубку.
— И что, так и будем здесь сидеть?
— По крайней мере, тут безопасно, — развёл руками Нисбет. — В море эти дикари не ногой.
— Это Мёртвые воды, — вставил Барто и, намеренно игнорируя недовольный взгляд Нисбета, пояснил со знанием дела, — что-то священное и проклятое одновременно. Запретное, одним словом.
— Да, но прилив вскрывает камни, — поправила я. — Рано или поздно туземцы отыщут нас. Это место не Форт-Нокс, а они вряд ли поверят, что «демоны вернулись в преисподнюю».
Барбосса, до этого молча обдумывающий что-то и то и дело подскрёбывающий когтями по поясу, обратил ко мне заинтересованный взгляд.
— Ну а вы, мисс, что предлагаете? Слыхал, вас нарекли особенной, — издевательски оскалился пират.
За меня ответил Бойль — чересчур бравурно:
— «Та, что Видела»! — Даже поднял указательный палец для придания значимости. — Эти дикари её страшатся, как чумы, и к ней запрещено прикасаться!
Я спрятала лицо в ладони в попытке укрыться от неприятных воспоминаний.
— Правда? — с сомнением переспросил Гектор.
Пришлось поднять на него взгляд.
— Да. Один из местных помог мне, поддержал, когда я споткнулась. Потом ему отрубили руку. — Брови старого пирата удивлённо дёрнулись. Опережая закономерный вопрос, я добавила: — И я не знаю, с чего они это взяли и, — как назло, в горле помешал комок, я ненароком бросила беглый взгляд на Джека, — что такое особенное я видела.
Воцарилось карикатурно-благоговейное молчание, и вдруг его прервал задумчивый бубнёж Барто:
— Так вот, о чем он говорил… — Когда все взгляды сосредоточились на нем, старший помощник якобы вынужденно пояснил: — Ты вроде как видела тьму, коснулась её. Ну или она тебя. — Рука машинально тронула шею. — Ага, — кивнул Барто, — и, значит, тому, кого ты коснёшься, передастся эта тьма. Наверное, — помолчав, добавил старик. На мне застыли взгляды, наполненные лёгким суеверным опасением, и я решила вернуть пиратов в реальность:
— Ха, и правда, всё же ясно. В свете того, что все мы демоны из Мёртвых вод, эта теория звучит складно и безобидно. — Барто развёл руками, как бы соглашаясь. — И всё-таки, каким образом это соотносится с нашим нынешним положением? Думаю, вариант, где я бегаю за аборигенами и распугиваю их, пытаясь коснуться, мы не станем рассматривать.
Атмосфера разрядилась, кто-то даже хохотнул сквозь зубы.
— А что насчёт соседнего острова? — впервые подал голос капитан Уитлокк.
— Чего?! — разом спросили несколько человек.
— С горы виден другой остров, меньше этого, полагаю, и там, похоже, никто не живёт: ни жилищ, ни троп, ни дыма. В отлив на пару часов вскрывается дно, отмель меньше мили, можно просто перейти. — У всех воодушевлённо загорелись глаза. — Правда, есть одна сложность…
За него закончил кэп Воробей:
— Это на другой стороне острова.
Пиратский дух никак не хотел сдаваться, но сама мысль вновь отправиться на вражескую территорию, в джунгли наносила ему серьёзный урон. До прилива, что закрывал выход из пещеры, а значит, отсрочивал «переселение народов» до следующего дня, оставалось чуть больше трёх часов. Плана, как за несколько часов добраться до противоположной стороны и успеть перебраться на соседний остров, при этом остаться живыми и по возможности невредимыми, не было ни у кого. Если двигаться по берегу, ближе к «священной воде», уповая на чудо, окно в несколько часов уйдёт лишь на то, чтобы добраться к перемычке, и тогда придётся либо ночевать там, на неизвестной местности, либо переплывать к острову, что тоже весьма непростая задача. Самый короткий путь уже был проложен — местными жителями. Тропы, мосты — вряд ли мы смогли бы найти другую дорогу.
— Нужен отвлекающий манёвр, — подвёл итог капитан Воробей. — Выждем благоприятный момент, выманим их из леса и прошмыгнём там, смекаете?
— Я туда больше не вернусь! — тут же огрызнулся Ошин Кин: именно его подстрелили из лука. И, честно признаться, я была с ним солидарна. Однако иного выхода у нас не оказалось.
Оставшееся время до прилива заняла подготовка к реализации плана. Следующим утром, едва начался отлив, мы покинули укрытие и юркой вереницей устремились к дельте реки. Мистер Бэтч и Билли Ки остались в пещере, чтобы запустить отвлекающий механизм. Все временные отрезки и расстояния оценивались примерно, поэтому, когда со стороны скал повалил густой дым, нам оставалось пройти сотни три ярдов. Собранная в прибрежной местности жёсткая пожухлая трава горела отлично, как мы и надеялись, так что с гор не заметить облака гари мог разве что слепой. Пираты нервничали, беспокойно топтались на месте в ожидании собратьев, а я с каким-то отрешённым спокойствием наматывала на палец травинку и прислушивалась к птичьим голосам. План практически полностью был детищем капитана Джека Воробья, поэтому сомневаться в его успехе я даже и не думала. Бэтч и Билли добрались вполовину быстрее нашего, и мы тут же двинулись вверх вдоль реки, к тому месту, где Джек на днях решил, что вплавь гораздо удобнее. У первого моста отряд залёг на брюхо, делая ставки, окажется ли кэп прав или всё же у каждого появится право дать ему оплеуху. Чуть меньше чем через четверть часа, нас накрыло барабанным гулом и дикими криками — в точности, как рассчитал капитан Джек Воробей. На кареглазой физиономии светилось торжествующее довольство, а мимо нас проносились подгоняемые праведной яростью аборигены. Приманка сработала, на нашу поимку были брошены все силы местного войска. Крепкие воины, суровые лица, решительные глаза и множество разного оружия. Если этот отряд заметит нас, если слишком рано раскроет обман и нагонит: битва окажется кровавой и быстрой, а смерть — неминуемой.
Топот и барабаны стихли в джунглях, на другой стороне ущелья. Обрушив мост, мы бросились вперёд спешной трусцой без оглядки, без остановок. Барбосса при помощи своих людей не отставал ни на шаг, а калекой чувствовала себя я: организм не оправился полностью, и с каждой минутой тело обретало всё новые источники боли. Но я терпела, стиснув зубы, ведь впереди маячило избавление, и желание убраться с ненавистного острова оказалось стократ сильнее изнеможения. Ждало ли нас на соседнем кусочке суши что-то лучшее? Могли ли мы рассчитывать найти там спасение? Почему аборигены этого острова не позарились на ту территорию? У нас не было ответов, лишь счастливое неведение.
