— Зараза! — прозвучало внезапно, и следом моя многострадальная физиономия встретилась со вспотевшей капитанской спиной.

Джек активно начал «сдавать назад», но тут мешалась я, пытаясь собрать вместе разъезжающиеся ноги. Над плечом пирата мелькнули две расписанные жёлтым головы. Я чуть ли не в прыжке развернулась и бросилась было обратно, но тут же затормозила: нас загнали в ловушку. Конечно, было слишком наивно полагаться на эффект внезапности…

— Попробовать стоило, — словно бы услышав мои мысли, посетовал Джекки.

Мы развернулись спина к спине, синхронно обнажая клинки. Хлипкий мост, пару десятков ярдов пропасти, кипящая река под ним и противники с копьями — по два на каждого: хороша интрига, ничего не скажешь!

Мост заскрипел, пошёл волнами. Я отступила на полшага и спиной наткнулась на Джека. В этот момент внутри гордо подняла голову пиратка — какая-никакая. Есть только я и Джек, не на кого надеяться. Спина к спине: сплоховать самому — значит подвести того, кого прикрываешь. Ни шагу назад. Всё или ничего.

— Бери, что хочешь! — с безумным запалом выкрикнула я, готовясь к атаке.

Джек ответил, чуть помедлив:

— И не отдавай обратно!

Доски скрипели, канаты стонали, непривычные к столь активным действиям. К счастью, мост был слишком узок для двоих, потому дикари принялись атаковать по очереди. Джек умело отбивался от ударов копья, а в меня в принципе было сложно попасть: подчиняясь темпу раскачиваний и изгибов моста, я каждый раз оказывалась в противоположном месте тому, куда целился нападавший. Но и контратаковать в таком положении оказалось весьма затруднительно. Тем временем полотно начало входить в резонанс, превращаясь в смертельно опасный аттракцион. За очередным ударом копье туземца проехалось по выставленному в блоке клинку. Я тут же вцепилась в пику левой рукой, рванула на себя, а затем резанула шпагой. Острие проехалось по смуглому плечу, оставляя глубокую рану. Воин отпрянул. Новый выпад, абориген пригнулся, выпуская из рук оружие. Копье полетело в пропасть, а я едва не последовала за ним.

— Надо! Раскачать! Мост! — в перерывах между ударами скомандовал Джек.

— Сдурел что ли! — вскрикнула я, размахивая клинком, будто мух гоняла.

Воробей больше распространяться не стал, но, похоже, в коварной головушке созрел план, к тому же особых усилий для его претворения в жизнь прилагать не пришлось бы: подвесная конструкция могла бы соревноваться в податливости с матросскими гамаками в кубрике. Я блокировала удары один за другим, то и дело натыкаясь на спину Джека и при этом стараясь синхронизировать шаги с раскачиванием моста. Вскоре противник уже не мог свободно балансировать, то и дело он переваливался с боку на бок, давая мне лишний шанс глотнуть воздуха.

— Как только скажу, хватайся за леер слева! — Джек ударил аборигена ногой в грудь, отдача швырнула кэпа на меня. — Сейчас!

Уворачиваясь от копья, я схватилась за канат. Сабля рассекла воздух, перерубая трос с сочным треском. Мостик перевернулся почти ребром. Вспыхнули обезумевшие глаза летящего в пропасть туземца. Сапоги чиркнули по последнему дюйму опоры. Сердце застряло в горле. Отчаянная мысль так и не успела взорваться в мозгу: каким-то чудом левая рука вцепилась в канат в промежутке между досками. Мышцы рвануло с острой болью.

— А-ы-а! Господи! — завопила я. Ладонь мгновенно деревенела. В плече заныла с настойчивостью бормашины набирающая обороты боль.

За те доли секунды Джек Воробей умудрился сунуть саблю в ножны, пихнув меня носком сапога, и протянуть руку:

— Хватайся же!

— А-а-а! Чем?! Не могу-у-у!

Пальцы начали разжиматься. В голове проносились правила вхождения в воду с большой высоты. От боли защипало глаза. Я готова была отпустить верёвку, но без уверенности, что не разобьюсь в лепёшку при приводнении. От тяжёлого выбора меня избавил капитан Воробей, конечно же, с присущей ему тактичностью и заботой: изловчившись, он схватил меня буквально за шкирку и потащил вверх. Жилет врезался в подмышки, ворот несогласно затрещал. Ощущать себя молочным котёнком оказалось весьма унизительно. Дерево царапнуло бровь. Едва нос поднялся чуть выше, я наконец смогла закинуть правую руку и уцепиться за доску. Джек тут же отпустил меня. Я вскарабкалась на мост, едва ли не обнимая полотно, и не двинулась с места, пока конструкция не замерла, приняв горизонтальное положение.

— Сказал же, держись! — сердито бросил Воробей, поднимаясь на ноги.

Я медленно собрала дрожащие конечности, встав на четвереньки.

— За леер слева?! — со слезами в голосе и нервным смехом вспыхнула я.

Джек возмущённо взмахнул руками.

— От меня слева! — фыркнул кэп. Я шумно втянула воздух с запасом для большой и гневной тирады, но пират прервал меня сразу же: — Подъем, мисси, живее, надо убираться, ибо все джунгли слышали твой дивный голосок.

Внутри вспыхнуло дикое желание шибануть мерзавца шпагой, что ещё не нырнула в ножны, но протянутая рука — то ли в качестве примиряющего акта, то ли для ускорения — отчасти утихомирила гнев. Ладонь Джека я не отпускала, пока под ногами не оказалась твёрдая земля. За те несколько секунд даже успело подуматься, мол, это весьма милое проявление былой заботы, как раньше, будто бы Джеку Воробью на меня не плевать. И всё же в отличие от Джеймса, что ночью во время сумасбродного бегства постоянно старался не выпускать моей руки, кэп подобной ерундой не намеревался обременять себя.

И вновь бег — трусливый, опасливый, но оттого не менее быстрый. Как бы там ни было, капитан Воробей не лукавил, опасаясь, что мои крики услышали наши преследователи. И пусть пока они отставали — я очень на это надеялась, — никто не мог предугадать, за каким поворотом мы наткнёмся на оскалившиеся копья или поймаем очередной дротик в шею. Я отставала от Джека на несколько шагов, то и дело опасливо оборачиваясь. Кэп первым услышал голоса и замер, но мои глаза были на затылке, а ноги самоуверенно шагали вперёд. Раздалось поистине змеиное шипение. Джек рванул меня за руку, за больную руку, в сторону, и прижал к дереву, закрывая ладонью рот, не давая вырваться наружу протяжному стону боли. В горле растворился измученный писк. Не знаю, что слышал Джек, что он видел. В плече пульсировала боль, но я эгоистично воспользовалась моментом, утопая в темно-карих глазах, бессовестно отрекаясь от реальности. Пусть это всего лишь иллюзия. Его полностью занимала окружающая обстановка, то или тот, кого он видел, а мне в это мгновение было в равной степени плевать на происходящее, как во время побега от охотников за головами. Я ощущала частое дыхание Джека, не могла ручаться, отголоски чьего сердца слышу: и всё это было таким непохожим на набившее оскомину чувство страха. В какой-то момент кэп оторвался от объекта слежки, и наши взгляды встретились. Я не могла высказать Джеку всё то важное, что свято хранилось в душе… Но так ли необходимы слова? Мы смотрели друг другу в глаза: наверное, впервые так прямо, открыто и честно. По крайней мере, с моей стороны. Кэп ослабил хватку, убирая пальцы по очереди, точно видел на моей щеке волшебные клавиши. Ладонь пошла вниз, и большой палец как бы невзначай скользнул по моим губам. Я не произнесла ни звука. Джек достаточно проницателен, чтобы многое понять. В его глазах сверкнули знакомые огоньки, словно отсветы мимолётной многозначительной улыбки.

— Тэхойа! — Мы синхронно вздрогнули, оборачиваясь.

Преследователи диктовали свои условия. Кэп разочарованно шикнул и юркнул в заросли, бросив беглое: «Сюда!». Тропа и висячая переправа остались в другой стороне. Джек Воробей что есть мочи припустил напролом, сквозь гущу зарослей, минуя препятствия, как опытный слаломист. Я лишь покорно скакала следом, подгоняемая ещё не отпавшими крыльями мимолётного счастья. Через несколько минут, после того, как мы скатились с травянистого холма, послышался отчётливый шум воды. Куст хлестнул по руке, и резные пальмовые листья открыли врата к берегу реки. Кэп притормозил, чтобы показательно сверкнуть мне в лицо самодовольной улыбкой. Я приблизилась к краю: от воды, до которой была пара-тройка ярдов, веяло манящей свежестью. Во рту тут же образовалась пустынная сушь.